КА, — сказала она ему. — Твой сын, близкий тебе по духу, заботится о нем, и ты стал его собственным КА. Свет порождает твою жизненную энергию, и ты не погибнешь. Сила созидания и божество земли даруют тебе храм и вечное жилище!
Враждебность исчезла с лица каменного колосса. Исида прошла по эспланаде, которая отделяла ее от входа в гробницу, двери которой открылись.
Коридор, свод которого был выложен плитками известняка, вел в боковые комнаты, где хранились предметы погребального культа. После многочисленных поворотов внутри горы коридор наконец вывел Исиду к комнате с саркофагом, где КА фараона сообщалось с божественными таинствами.
Исида долго там размышляла, стараясь проникнуть в намерения великого монарха. Именно он, посвященный в таинства, сохранил для других фараонов Египта главный элемент культа Осириса. Но в книгах Дома жизни не говорилось о каких-либо реликвиях… Тогда что же они имели в виду?
Молодая женщина семь раз обошла вокруг саркофага.
По окончании ритуала все в комнате изменилось.
Потолок стал красного цвета, стены побелели, а пол почернел. Из саркофага явился яркий луч, который указал Исиде на маленькую камеру, высеченную в граните.
Внутри находилась статуя, похожая на статую колосса, но она была завернута в пелены и присыпана землей, как и мумия Осириса.
Исида приподняла ее.
Статуя лежала на бараньей шкуре, которая, согласно иероглифическому тексту, происходила из Абидоса и использовалась во время исполнения таинств.
Жрица сложила баранью шкуру и вынесла из пещеры. Дверь позади нее сама собой закрылась.
Солнце заливало всю вершину холма Осириса, его радостный свет вселял надежду.
К Исиде подбежал Саренпут.
— Я уже начал беспокоиться! Что-нибудь случилось?
— Скорее возвращаемся на корабль и продолжим наше путешествие.
27
Когда Сесострис оказался в Медамуде, что расположен на северо-востоке от Карнака, он узнал, что его дочь только что разыскала баранью шкуру, которая необходима для выполнения Великого таинства. Этот успех был свидетельством завершения важного этапа ее поисков, несмотря на то что они начались так недавно.
Мысленное общение давало отцу и дочери ни с чем не сравнимую силу. Несмотря на расстояние между ними, Исида никогда не была одна. А фараон, в свою очередь, всегда находился в постоянном контакте с душой Икера, удерживая его мумию вдали от второй смерти в ожидании воскресения. Заклинания, которые ежедневно произносили Безволосый и Нефтида, останавливали процесс разложения и поддерживали нетленным промежуточное тело — носитель возрождения.
В конце месяца хойяк, если не все ритуальные условия будут соблюдены, их усилия окажутся тщетными.
Значит, Исида должна была добиться того, чтобы Осирис оказался собранным, а фараон должен был привезти в Абидос новую запечатанную вазу с лимфой бога…
Впереди фараона бежали и кричали дети, женщины бросили свои метлы и посуду, а мужчины оставили свои поля и мастерские — все стремились увидеть, как проезжает удивительный кортеж, образованный из воинов и фараона-гиганта.
Как, фараон в Медамуде? Сам фараон?! Староста деревни, потревоженный в момент блаженного послеобеденного отдыха, наскоро набросил свою самую нарядную тунику. Выйдя из дома, он нос к носу столкнулся с офицером.
— Это ты — староста этой деревни?
— Меня никто не предупредил, и я…
— Тебя желает видеть Великий царь.
Дрожа, староста пошел вслед за офицером. Так они до небольшого храма.
Монарх восседал на троне, который привезла его свита, прямо перед дверью в деревенское святилище.
Староста, не в силах выдержать державный взгляд, рухнул наземь и распластался в пыли.
— Известно ли тебе имя этого священного места?
— Великий царь, я… Я сюда захожу… нечасто…
— Оно называется «дверь, через которую слышны мольбы слабых и сильных, и где всем воздается по заслугам согласно закону Маат». Почему это святилище так плохо содержится?!
— Уже давно у нас нет ни одного жреца! И все это из-за гнева быка! А у меня нет средств, чтобы заниматься этим зданием. Ведь я — вы сами это понимаете — должен в первую очередь заботиться о благосостоянии тех, кто мне подчинен.
— Какое событие спровоцировало гнев быка?
— Этого я не знаю, Великий царь. Но к нему теперь никто не может подойти! Его праздник больше не празднуется, потому что из деревни ушли все ритуальные служители…
— Не ты ли являешься причиной такой беды?
Староста поперхнулся, но не посмел прокашляться. С него ручьями тек холодный пот…
— Я тебя спрашиваю! Ты?!
Староста ловил губами воздух, силясь что-то произнести… Наконец, немного справившись с волнением, он прошептал:
— Я, Великий царь? Нет, клянусь вам, что нет!
— Этот край магически защищают четыре быка. Один из них находится в Фивах, второй — в Гермонтисе, третий — в Тоде, а четвертый — здесь, в Медамуде. Они образуют крепость, удерживающую натиск сил зла. Они — словно полное око, середина которого пылает негасимым огнем. Но ты своими подлыми поступками поставил под удар целостность всего здания и ослепил всевидящее око!
— Уверяю вас, вы ошибаетесь! Я всего лишь маленький человек, и я не способен на такое злодеяние!
— Уж не позабыл ли ты о своих преступлениях?! Ведь это ты продал морским разбойникам юного Икера. Он был беден, у него умерли родители — и ты этим воспользовался! Потом ты убил и ограбил старого писца, который был учителем и покровителем юноши. А когда Икер неожиданно вернулся, ты — вместо того чтобы раскаяться и умолять о прощении, — ты похитил у него его наследство, выгнал из дома и даже из деревни и призвал убийцу, которого ты же и пустил по следам Икера. Вот эти твои злодеяния и вызвали гнев быка.
Староста, на котором все до последней нитки взмокло от липкого страха, не осмелился отрицать слова фараона.
— Отчего в тебе жила такая ненависть?
— Великий царь, я… Это была минута слабости… Это заблуждение…
— Подчинившись Провозвестнику, — холодно и четко произнес Сесострис, — ты предал свою страну и погубил навеки свою душу.
Управитель рыдал навзрыд.
— Я не виноват, он мной манипулировал… Я проклинаю его, я…
Тут управитель внезапно замолчал, дыханье его прервалось… Управителю показалось, что кто-то вырывает у него из груди сердце… Он судорожно выпрямился, изо рта хлынули кровь и пена, он упал на землю замертво.
— Сожгите труп, — приказал Сесострис.
Фараон направился к тому месту, где содержался медамудский бык. Это было удивительное существо. Его голова была черной спереди и белой сзади, он воплощал союз с солнцем. Во время праздника, который задавали в его честь, играли музыканты, пели певцы и певицы, а сам бык исцелял от многих болезней.
Сегодня же глаза быка горели такой яростью, что даже самому монарху не удалось бы ее утихомирить. Для этого было нужно разгадать, каковы были истинные требования, исполнить которые требовал священный бык.
— Старые прегрешения исправлены, — объявил быку фараон. — Виновный наказан. Верховная жрица Абидоса и я сам сделаем все, чтобы исторгнуть Икера из небытия. Если мы должны пойти другим путем, открой их нам.
Прекратив рыть копытами землю, священный бык устремил свои черные глаза на Сесостриса.
Между фараоном и животным, воплощением его КА, установился мысленный контакт…
Когда бык закончил свои откровения, им снова овладел гнев…
Вместе с начальником стражи Сесострис осмотрел храм.
— Одного из гонцов отправить в Фивы. Пусть он соберет там архитекторов, скульпторов, рисовальщиков и живописцев. Это здание мы не только отреставрируем, но и сделаем более просторным, выкопаем священное озеро и выстроим жилища для постоянных жрецов. Предварительные работы начнутся с завтрашнего дня, на самой заре. Работать будем круглые сутки — ведь священный бык Монту требует достойного помещения! А теперь приказ непосредственно тебе, начальник стражи: вокруг нашего нового строительства установишь бдительную охрану, и чтобы ни одна муха без твоего ведома не пролетела!
Гонец был отправлен в Фивы немедленно.
В правлении Сесострис собрал местный совет, члены которого испуганно жались друг к другу. Это были такие же прохвосты, как и их бывший начальник, которому они были преданы всей душой. Монарх выслушал их сбивчивые оправдания и мольбы, а затем велел им замолчать. Он послал за старейшинами, которых предыдущий староста изгнал из правления, лишив права голоса. Когда они пришли, монарх обратился к ним.
— Вам следует избрать другого старосту. Кого вы можете предложить?
— Мне кажется, что можно было бы положиться на того, чьи земли находятся в самом лучшем порядке, — произнес высокий старик с седыми волосами. — Этот человек сильно не ладил с тем проходимцем, от которого вы нас избавили, Великий царь. Он всеми мерами пытался ему противостоять, невзирая на угрозы и всякие низости. Богатство его станет залогом процветания нашей небольшой общины, и в ней больше никто не будет страдать от голода.
Совет старейшин одобрил такой выбор. Фараону он тоже понравился.
— Пусть ваш храм станет примером для всей провинции, — сказал монарх. — Я помогу вам: лучшие ремесленники из Фив возведут для Монту новое жилище.
Старейшины выразили свою благодарность, но все же их тревожило поведение священного быка в будущем.
— А хватит ли этих мер, чтобы успокоить его? — с тревогой спрашивали они.
— Разумеется, нет, — ответил фараон. — Ведь здесь было совершено так много преступлений! А сколько еще опасностей грозит нам! Мне предстоит самому успокоить вашего священного быка.
— Может быть, мы чем-нибудь можем помочь вам?
— Что ж, попробуем вместе. Скажите, кто-нибудь из вас помнит, где расположено старинное святилище Осириса?
Старейшины в сомнении стали перешептываться.
— Вероятно, это всего лишь легенда! — наконец произнес высокий старик.
— Нет, документы из архива Дома жизни в Абидосе говорят о его существовании вполне определенно.