– Да, прав тот, – отвечает, толкнув, – кто имеет силу. Ты имеешь её?
– Не надо унижать его! – вскричала сестра. – Зачем так поступаете? Одумайтесь, что творите!
– Забыл спросить, – ответил, не посмотрев в сторону. Напирает на Леву, дав пощечину, – где сила? Ты забыл силу ломика, дробящего кости.
– Правда, – подставил левую щеку.
– Хватит! – кричит сестра. – Не надо так поступать!
– Для чего лезешь? Разберусь с тобой, – упрямый голос.
– Нет! – просьба Астры. – Не таким способом!
Ниак злобно посмотрел на неё, прожигая взглядом. Казалось, пару секунд, хиджаб вспыхнет огнём. Голос, полный ненависти:
– Прошу, не вмешивайся не в свое дело! Хоть раз стой на месте.
– Поймите, – сестра пошла вперёд, – не правильно поступаете!
Ниак резко замахнулся ломиком. Всё произошло в долю секунды. Рука Левы остановила лом, несмотря на боль, читающаяся в глазах. Ненависть Ниака переполнила душу и вылилась на препятствие. Удар кулаком, выхватил лом и ударил по голове Леву. Тот осунулся и упал.
Стою в ступоре, страх заволок сознание и не пускает вперёд.
– А теперь услышал? Сколько можно перечить и спорить, ума не приложу, – кинулся к ватному телу, чтобы нанести удары.
– Адам! – крик вывел из оцепенения. – Сделай же что-нибудь!
С неимоверной силой выдираю кусок ржавого металла из корпуса корабля, бегу к Ниаку, который успел замахнуться. Бывают случаи, когда одного мига не хватает, к сожалению. Лом соприкоснулся с черепом, ставшим податливым, быстрее, чем смог нанести удар в затылок. Начальник пошатнулся, пытаясь повернуться ко мне, но второй удар в висок прервал попытку. Рухнуло пустое тело.
– Авель и Каин, – произнёс. – Изначально не поверил, слишком многое вызывало отторжение и сомнение, а теперь подтвердили историю.
Подошёл к Авелю, бросил рядом кусок металла, который вонзился, как надгробная плита. Наклонился, забрал удостоверение пилота. Подошёл к сестре, взяв за руку, пошли к космическому кораблю, который ждал нас.
Нажал на кнопку. Трап опустился. Быстро поднялись по нему.
– Такой он, – произнёс, погруженный в мысли. – Места мало, но вдвоём можно разместиться. Всегда не были теми, кто высоко оценивают удобство.
– Тут уютно, напоминает наш родной корабль. Даже обстановка внутренняя, цвет подобран в прежней гамме, – сказала смущенно. – Словно окунаешься в прошлое. Не хочешь проверить, как они? Вдруг живы?
– Бесполезно. Видела, как лом пробил череп? А как кусок железа попал в висок? – задал трудные вопросы. – Такие удары несут смерть.
– Ты уверен? – судорожно смотрела по сторонам. – Есть камера, проверить?
Нажал на кнопку, ещё на другую. Приборная панель осветила приятным светом лицо. На экране показались два тела, которые начали клевать стервятники. Сестра отвернулась. Выключил экран.
Обстановка погрузилась в гнетущую тишину, которая выводила из себя молчанием, заполнившее нутро переживанием из-за момента смерти.
– Как хладнокровно отнесся. В руках не было дрожи. Как робот. Это пугает, что не испытал крохотный всплеск эмоций. Может, стал похож на солдата, – мысли. – В перекрестье прицела враг. Нет сожаления об убийстве. Почему только сейчас отсутствуют эмоции, а при разрушении планеты разум был полон сожаления?
– Адам, – сестра дотронулась до руки, выбивая из сложных размышлений подбадривающими словами, – защита оправдывает нападение. Особенно, если чужая жизнь висит на волоске. Он мог и меня ударить.
– Не успел спасти. Всего лишь, пару секунд, – отрешенно отвечаю, – не успел. Не был быстр, как заслуживал случай. Не успел…
– Значит, – успокаивающий голос, – так должно было случиться. Либо намёк, что не надо пропадать в страхе. Жизнь не терпит ожидания, либо прозябания, когда решишься на первый шаг.
Ушёл в мысли, но объятья сестры не дали забиться в угол разума.
Её голос выводит меня из подступающей из угла депрессии:
– Успокойся, вынеси урок. Вечно сидеть, корить невозможно, учитывая стресс и невозможность принятия решения. Усвой раз и навсегда, страх – плохой советчик в делах бесстрашных, если хочешь стать героем повторно, а не посмертно. Нас могли убить, если так просто стояли на месте. Ты это понимаешь? Либо убиваешь, либо тебя. Третьего не дано.
Объятья согрели изнутри и дали эмоциям выход. Обрадовало ощущение, что чувства не уничтожены повторным убийством. Ответил взвешенно:
– Спасибо за поддержку. В космосе не хватало советов.
– Всегда с тобой. Почувствуй мысль и знай, не уйду из головы, – дотронулась до лба. – Теперь спи, восстанавливайся и впредь не будь на поводу эмоций. Они обезоруживают нас, делая беззащитными перед опасностью.
Сон навалился, забирая из реальности, которая подкинула испытание. Глаза заволокли слёзы…
Контровой, ослепительный свет...
Глава № 25. Судьба планет
Солнце пронзило глаза, вырвав из цепких объятий сна, который являлся приятной отрадой и спасением от переживаний вчерашнего дня. Он, казалось, могут забрать спокойствие и радость, также уверенность. Разгоралось утро, осыпавшее лучами происходящее, пробуждая и высвобождая из царства Морфея, который не хотел отпускать так быстро.
– Как приятно на миг забыть, отключиться от переживаний и эмоций, которые червями гложут внутри, не давая спокойно думать, а только переживать, – мысли. – Вся жизнь превращается в ожидание удара, но присутствует эффект неожиданности, когда гладь перемен становится чистой, ничего не предвещает беды. Тогда болезненные удары, которые не можешь отбить, парировать или защититься. Лишь терпишь их, но тогда все равно, ударят, ведь привык к исходу.
Сестра помогла избежать тлетворного воздействия внутреннего голоса, который без конца подтачивал силы и умение здраво оценивать ситуацию:
– Вновь обвинения? Тогда ответь на вопрос, куда Каин направит лом, расправившись с Авелем? – смотрит в глаза, прижигая вчерашние раны. – Злоба не имеет виноватых или правых. Она всех хочет сжечь дотла, Адам.
– На нас, – не потупил взгляд, – у ненависти нет иного пути, как окружающее.
– Правильно. Тут постановка вопроса не в убийстве, а в защите. Не стал стоять, ожидая, когда нанесут удар, а сам нанёс, опередив, – спокойный голос.
– Как думаешь, – сомневаюсь, – как думаешь, успел бы спасти Авеля, если успел?
– Возможно. Но давай, не будем думать возможностями, а начнем понимать, как реализовать, воплотить в жизнь, – предложила. – Должно сложиться понимание, что мысли ни к чему не приведут. Будешь сидеть и сожалеть.
– Защитить, – ответил с опозданием, так как был погружен в рассуждения.
– Адам, есть две категории людей. Первая та, которая ждёт неопределенного чуда. А вторая воплощает в реальность. И за ними идут, ибо деяние ценно, когда речь идёт о целесообразности. Не хочешь идти на поводу обстоятельств. Потому должен решить, раз и навсегда, кто властвует над ситуацией, – приободрение. – Либо она сжигает и не оставляет от тела, которое не смогло защититься, либо становишься хозяином жизни. Решаешь, быть ли локомотивом или вагоном. Впереди или сзади, ведущий или ведомый. Это важнее, чем творится в мозгу. Научись выкидывать переживание, пока оно не пережевало и не выплюнуло. Только вперёд. Мы в силах решить проблему, ибо из-за неосторожности и невнимательности появляются преграды, что необходимо преодолеть. Ни шагу назад, не то Смерть тебя не спросит.
– Это вдохновляет, но остается неразрешенный вопрос, который гложет также, а может, сильнее, чем убийство, – признался Астре.
– Какой? – забеспокоилась.
– Что стало с другими планетами? – спросил, надеясь на ответ.
– Мы должны быть обеспокоены другим вопросом. В палаточном лагере пропало два человека. Возможно, отправились на поиски. Надо решить, что делать, – слова. – Понять, как сражаться с врагами.
– Ничего не забыла в палатке? – спросил. – Фотографии, вещи или что-то ещё?
– Увы, имеющиеся вещи уместились в один рюкзак. Немного еды и вода. Роль беженца не даёт право на скопидомство, – удручающе ответила, немного улыбнувшись скованной улыбкой.
Порылся по кораблю и нашёл планшет. Поставил его на приборную панель, чтобы иметь быстрый доступ.
Сказал:
– Уж такая доля. Мои вещи: удостоверение, планшет, еда, вода.
– Ещё космический корабль да судьба на двоих, – отметила сестра. – Космос без границ.
Улыбнулся, поверив в её оптимизм.
Включил приборную панель, запросив состояние корабля. Он прогудел:
– Герметичность не нарушена. Обшивка имеет повреждения, будьте осторожны. Двигатель не исправен, но взлететь можно. Ракетные блоки сломаны, боеприпасов нет. В целом, всё плохо, но также хорошо.
– Это хорошо, – сказал. Обращаюсь к Астре, – какие будут планы?
– За колодезной водой в лагерь идти бесполезно. Вчера поздно вечером никто не заметил пропажи двух человек, которые к утру должны были вернуться не с пустыми руками, – рассуждает. – Значит, за нами вышли и начали искать. Возможно, идут. У нас есть дальние камеры?
– Да. Компьютер, включи камеры, – скомандовал.
На экране показалась черно-белая картинка: лагерь, обеспокоенные люди, которые толпой стояли около нашей палатки, осторожно открывая полог. Не обнаружив никого, начали гудеть и волноваться, ища на кого излить ненависть. Кто-то показал рукой в сторону следов от трактора, которые были глубокими, потому песок не замел их. Что ж, будет легче нас отыскать.
– Дела плохи. Надо быстрей взлетать. Тут добраться десять минут, – начал волноваться.
– Вспомни инструкцию, – спокойный голос. – всё, что знаешь.
Нажал на одну кнопку, двигатель приветливо, но устало урчит. Люди на экране бегут в нашу сторону. Видно, что кричат и улюлюкают, видя близкую добычу. Кто-то поднял винтовку над головой. Заерзал на кресле. Нажимаю на другую кнопку, корабль медленно поднимается вверх. Кто-то навскидку выстрелил, но пуля пролетела выше цели. Тяну рычаг на себя, постепенно увеличивая градус наклона, как у ракеты, чтобы взлететь вверх. По обшивке стрекочут пули, но не беспокоюсь, они не достаточно мощные, чтобы пробить броню. Набираю скорость, как угол достиг отметки в шестьдесят градусов. Довольно долгий взлёт, берегу двигатель, но не сбавляю темп. Восемьдесят, восемьдесят пять, девяносто градусов. Набираю скорость и лечу вверх, навстречу объятьям чёрного космоса. Он сверкает звездами.