В конце концов она пришла к выводу, что у беспокойства Инары может быть только одна причина.
– Ты беспокоишься за Мэла, – сказала она.
Инара поджала губы.
– Беспокоюсь? Да. Страшно беспокоюсь. Кроме того, я в ярости. В такую глупость он ввязался.
– Почему ты ему об этом ничего не сказала?
– Возможно, ты заметила, что наш достопочтенный капитан обладает одним свойством: чем больше ты предупреждаешь его о том, что некая идея опасна, тем он более склонен считать ее хорошей.
Кейли рассмеялась – не потому, что это было смешно, а потому, что это была правда.
– Но ты же не думаешь, что его сегодня убьют? – спросила она. – Это же наш капитан. Он найдет какой-нибудь идиотский, бестолковый способ выпутаться из неприятностей. Так всегда бывает.
– Не знаю, – задумчиво ответила Инара. – Но я рада, что мне не придется на это смотреть.
– И поэтому ты предложила меня сопровождать?
– Совесть не позволила мне отпустить тебя в одиночку. И я бы предпочла, чтобы тебя сопровождал не кто-нибудь, а именно я.
Кейли почувствовала, как внутри у нее разливается мягкое тепло. Она, единственный ребенок в семье, всегда мечтала о такой старшей сестре, как Инара, в которой идеально сочетались любовь и красота, величавость и жестокость. Иногда Кейли хотела быть Инарой, но только не спать с людьми за деньги. В основном она просто считала, что ей страшно повезло – ведь в ее жизни есть Инара.
В детстве у Кейли всегда были близкие отношения с отцом. Он, сам механик, дал ей солидные базовые знания об инженерном деле и поощрял ее мечту пойти по его стопам. Но с матерью у нее сложились более напряженные отношения. Миссис Фрай не была в восторге от дочери, похожей на мальчишку, не нравилось ей и то, что Кейли с отцом связывают общие интересы.
Возможно, именно поэтому мысль об отъезде Инары так расстраивала Кейли. Она чувствовала, какой хрупкой может быть семья и как сложно не дать ей распасться, даже если люди любят друг друга – а что такое команда «Серенити», если не импровизированная, собранная из плохо стыкующихся элементов семья?
Эта мысль привела ее к другой: о Джейне и его недавно найденной дочери.
– Ну и дела, да? – спросила она у Инары.
– Ты о чем?
– Джейн – отец. Кто бы мог подумать?
– Я надеюсь только на то, что он не слишком разгорячится, когда наконец узнает, – ответила Инара. – Прямо сейчас Мэлу совсем не нужно, чтобы Джейну Коббу сорвало крышу.
– Останови «Мула», черт побери! – зарычал Джейн. – Я сойду.
Зои покачала головой:
– Слушай, мы уже почти добрались до города. Просто успокойся, Джейн. Соберись. Потом разберемся.
– Я сказал – остановись! – крикнул Джейн. – Мне нужно увидеть Темперанс. Хочу перекинуться парой слов с этой бу хуэй хэнь де по фу.
Бук наклонился к Джейну и заговорил с ним своим самым невозмутимым и успокаивающим тоном.
– Сынок, – сказал он, – я понимаю, это сложно сразу принять. Но ты должен сосредоточиться на том, что сейчас важнее всего, а это – Мэл и Элайас Вандал. Потом будет достаточно времени для упреков – хотя я бы предпочел, чтобы вы сейчас помирились. Если что-то пойдет не так в Куганс-Блаффе, мы должны знать, что можем положиться на нашего бойца.
– При всем уважении, пастырь, это не вы только что узнали, что у вас есть ребенок. И так как вы священник, то, скорее всего, никогда не узнаете.
– Не факт.
– Меня так и подмывает рассказать Темперанс, что я думаю о ней и об этой тайне. И это желание требует удовлетворения прямо сейчас, а не потом.
– Вот и еще одна причина, чтобы отложить это дело до лучших времен, – сказал Бук. – С таким характером, как у тебя, Джейн, ты не будешь особенно сговорчивым. Ты можешь сказать ей или даже сделать то, о чем впоследствии пожалеешь. Дай своему гневу остыть. Или, еще лучше, пусть он немного покипит – и, в случае необходимости, выплесни его на «Грабителей». Если вырубишь нескольких из них, думаю, мы добьемся катарсиса.
Мрачная физиономия Джейна свидетельствовала о том, что слово «катарсис» ему не знакомо.
– Это значит «очищение», – услужливо вставил Саймон. – Высвобождение накопившейся сильной эмоции.
Джейн хмыкнул.
Кобб застыл в напряженной позе, сжав кулак и стиснув зубы, и это заставило Бука задуматься. В последнее время ему казалось, что его пребывание на борту «Серенити» подходит к концу. Он все сильнее ощущал возникший в команде раскол. Члены команды отдалялись друг от друга, и этот процесс усилился с тех пор, как Инара сообщила о своем намерении уйти. Когда у одного из них – как сейчас у Джейна – возникал нервный срыв, часто именно Бук удерживал их вместе. Но сейчас ему становилось все сложнее и сложнее находить в себе силы и желание. Бук мог перечислить целый ряд поселений, где он принес бы больше пользы и где в его жизни будет меньше места для раздоров и конфликтов. Одно из них сразу всплыло в памяти. Оно находилось на Хейвене – луне планеты Дедвуд. Само название обещало безопасность и спокойствие и очень напоминало другое, похожее по звучанию слово heaven – «рай».
Да, возможно, в ближайшем будущем Бук тоже покинет «Серенити».
Эта мысль печалила его, однако человек должен привести в порядок свой собственный сад, прежде чем ухаживать за чужими садами.
Внезапно, прямо на глазах у Бука, Джейн расслабился. Его гнев утих, и теперь он лишь слегка хмурился: похоже, он принял какое-то решение. Пастырю хотелось бы верить, что Джейн сумел взять себя в руки и теперь контролирует свои эмоции. Однако Бук не знал, так ли это. Джейн Кобб был похож на действующий вулкан. Время от времени он грохотал и кипел от злости, но волноваться стоило именно тогда, когда он затихал. Именно тогда из него могли вырваться огонь и ярость.
На взводе
В Куганс-Блаффе было тихо.
Слишком тихо.
Но тишина была не абсолютной. Утренний ветерок разбрасывал во все стороны землю, и ее частицы стучали в стекла и по дереву. Насосы, работающие на солнечных батареях, медленно, лениво вращались, поскрипывая ржавыми наушниками, и извлекали тонкие струйки воды из нутра земли.
Невидимая собака – возможно, та же самая, которую в прошлый раз Зои удалось не переехать – несколько раз вяло гавкнула на восходящее солнце.
Где-то хлопали незапертые ставни.
Вдали гудел генератор.
И, наконец, шипели и вздыхали, сбрасывая обороты, турбореактивные двигатели «Мула»: спидер опускался на землю.
Мэл вышел на городскую площадь.
Там команду ждал мэр Гекльберри Джиллис.
– Больше никого? – спросил Мэл, оглядываясь.
– Никого, – ответил Джиллис. – Я – группа встречающих.
– И «Грабителей» нет?
– Пока нет. Думаю, они уже в пути.
– Я как бы ожидал, что ваши люди придут, – сказал Мэл. – Ну, вы понимаете, продемонстрировать поддержку, поболеть за родную команду.
Джиллис наклонил голову, извиняясь.
– Капитан Рейнольдс, они непременно поблагодарят вас за то, что вы для них делаете – но потом. Сейчас для них главное – не высовываться. Они не хотят, чтобы их считали противниками «Грабителей», ведь позже это может негативно отразиться на их здоровье. А вы все-таки решили осуществить свой бу тай чжэн чан де план?
– Вы думали, что я не приду?
– Эта мысль приходила мне в голову. И я бы вас не упрекнул.
– Капитан Рейнольдс – человек слова, – сказал пастырь Бук.
– Даже если это слово – «псих», – добавила Зои.
– Всем доброго утра.
Голос, донесшийся словно ниоткуда, застал всех врасплох. Мэл, Зои и Джейн развернулись, одним движением доставая оружие и прицеливаясь. Они, как и их пушки, уже были на взводе.
Темперанс Макклауд подняла руки вверх – скорее успокаивая, чем сдаваясь.
– Я бы предпочла, чтобы вы убрали пушки, – сказала она. – Если нашпигуете меня свинцом, никому от этого добра не будет.
– Не уверен, – ответил Джейн, продолжая целиться даже после того, как Мэл и Зои убрали свои стволы.
Глаза Темперанс под широкополой шляпой выдержали взгляд Джейна.
– Я вижу, что ты все еще точишь на меня зуб.
– И не один. Ты два раза одурачила меня, Темп. Подобное поведение мне совсем не по нраву.
– Настолько, что ты готов меня застрелить?
– Не исключено.
– И оставишь мою дочь без матери?
– Так же, как ты на столько лет оставила ее без отца?
– Я сделала то, что должна была сделать, – сказала Темперанс. – Ради блага Джейн.
– Что это значит? Что я принес бы Джейн вред?
– Все не так просто.
– Это ты так говоришь, а вот мне кажется, что все довольно просто. Я бы заботился о девочке – о вас обеих. Но ты исчезла, а я переживал, не понимая, что к чему. Думаешь, я был недостаточно взрослым? Недостаточно ответственным? По-твоему, я бы запаниковал и дал деру?
– Возможно.
– Ну может быть. А может, и нет. Об этом ты подумала?
– Джейн, за последние годы я много о чем думала. Много о чем сожалела. Упрекала себя. Но изменить принятое решение я не в силах. Я могу только жить с ним. Надеюсь, и ты тоже.
Что бы ни собирался ответить ей Джейн, его прервал донесшийся издали грохот. Стук копыт. Многих десятков копыт. В сторону городской площади двигалась орда всадников. «Грабители».
Всадники Пост-земной эпохи
Они ехали на мотоциклах и на квадроциклах. У одного был багги для езды по песку. Еще один ехал на машине с узким корпусом, специально созданной для поездок по пустыне. У нее были гусеницы, обернутые вокруг четырех поставленных треугольниками комплектов колес. Но подавляющее большинство ехало верхом. Они двигались по равнине толпой, и за ними, кружась, в небо поднималось облако пыли. Ревущие двигатели усиливали шум, но в нем доминировал гул грохочущих копыт.
Толстые, тонкие, высокие, приземистые, мужчины, женщины – они были самыми разными, но их объединяла любовь к Элайасу Вандалу и ненависть к тем, кто не был одним из них. В них горело что-то вроде религиозного пыла, несмотря на который – или, возможно, благодаря которому, – они могли совершать чудовищные злодеяния. Они предпо