– Вряд ли вам будет интересно, ― ответил голос Сергея Сергеевича. ― На Окусе межцивилизационное общение идёт на индивидуально закодированном языке пиратов, а у вас нет доступа.
– Пожалуйста, предоставьте нам ключ к вашему индивидуальному коду, ― попросила Маша. ― Хотя бы одному из нас.
– Столовка, пионерский душ, спальня, гостевая без дверей ― всё это, конечно, прекрасно, но вы не допустили нас в рубку, ― добавила Юлёна нарочито капризным тоном. ― Без информации и свободы передвижений мы чувствуем себя как в плену, а ехали в гости. Я запросто гуляла по имперскому крейсеру с мервудными стенами, у вас же, дражайший Сергей Сергеич, уж простите, как-то совсем не по-дружески получается! ― энергично и уже с нажимом закончила девушка, тряхнув рыжей косой.
– В этом нет моего злого умысла. Признаюсь, на корабле колобков я ещё и сам не вполне освоился: некоторые отсеки так и не смог открыть.
– На чём же вы раньше летали? ― спросил, насторожившись, Иван.
– У меня мало лётной практики… ― уклонился от прямого ответа Странник. ― Это вы инженер, математик, воин, а у меня лишь задатки биолога и философа. Я только смог научиться пользоваться энергетической установкой корабля и биолабораториями. Честно говоря, остальное меня очень мало интересует.
– Дайте, пожалуйста, ключ, ― повторила свою просьбу Маша более настойчивым тоном.
– С функцией синхронного перевода на русский язык и записи, ― добавил Иван.
– Если пираты узнают о передаче дубликата ключа, нам всем не поздоровится, ― сказал Гузон. ― Нравы у них свирепые, а мой корабль находится в их зоне безопасности: без разрешения Гетриса, главы пиратов, нам трудно будет отсюда уйти ― все рискуем попасть в рабство.
– Вы, герой, победитель зортеков, ― в рабство?! ― воскликнула Юлёна. Она вскинула обе брови до середины лба, выпучила глаза и обеими руками схватилась за грудь, что означало высшую степень недоверчивого удивления. ― А если вы поделитесь ключом к кодам не с человеком разумным, а с домашней мышью? ― неожиданно озарило Юлёну.
– Мышь ― это кто?
– Зверёк в четверть человеческой ладошки. Маш, быстро обернула меня мышью: я, а ля Рихард Зорге, еду на станцию с Сергей Сергеичем.
– Ради чего? ― спросил тот.
– Ради вашей страховки! Мыши обожают грызть телефонные кабели, для них это еда, а значит, они как бы имеют естественное право подслушивать: так что отбрешемся от пиратского Герпеса.
– Ничего не понял, ― помедлив, ответил Странник, ― но страховка с пиратами, пожалуй, не помешает: коварная цивилизация. Ни разу в жизни никто меня не страховал ― рискнём! Но вы, Юлёна-мышь с четверть ладошки, не должны выбалтывать…
– Мыши немы как рыбы! Иногда только приятно пищат.
– Рыбы ― это кто?..
Как только Маша обернула Юлёну мышью, прикатился всё тот же бесстрастный светящийся колобок и пригласил новообращённую следовать за ним. Юлёна-мышь, чтобы размяться и взбодриться перед рискованной вылазкой, запрыгнула на колобка. Это был опрометчивый поступок: совсем, как оказалось, нелёгкий колобок в растворившуюся стену быстро покатился, подминая мышь; та отчаянно и отнюдь не приятно запищала, но, к её чести, не выпустила транспорт из цепких своих коготков…
– Спектакль, как ни странно, удался, ― прошептал Иван, когда за выкатившемся колобком отверстие в стене стянулось. ― Ну Юлька ― нет слов! Я раньше считал: близкие друзья могут быть только такими, каков ты сам. А теперь не жалею, что оказался не прав.
– Юлёна ― заметил? ― как-то резко перестала доверять Гузону. Шепнула мне: «Нельзя отпускать Странника одного: он явно что-то задумал, ведёт нас за ручку как слепых. А вдруг продаст нас пиратам, и будем на станции стриптиз перед публикой танцевать. У меня есть план!»
– Да, на станции ― столпотворение, как в часы пик в Московском метро, ― сказал Иван, внимательно следя на экране за мельтешением летательных агрегатов. ― Хотел бы я туда попасть! Хорошо, успел сделать для Юльки мышиный бинокль: у грызунов зрение не ахти ― теперь хоть что-нибудь разглядит, расскажет…
– Кристалл совсем холодный, как чужой стал, ― сказала Маша, когда капсула с Гузоном и Юлей вылетела с корабля. ― Я почувствовала: сил у меня стало меньше сразу, как обернула Юлёну мышью. А после первого превращения, и тогда, с драконом, и после душа ― с мылом, одеждой ― такого ослабления не было. Мне в мире мавелов надарили столько неуязвимостей, а как ими пользоваться? Они думали: я ― главная магиня Земли, всё знаю сама…
Но Иван не слушал подругу: серые глаза парня блестели от возбуждения. Наконец, он обернулся к бесцельно летающей вдоль стенки Марии:
– Устроим мятеж!
Глава 17. Мелкий ― не значит слабый
Попав из шлюзового отсека во внутреннее помещение главного пиратского порта, Юлёна с облегчением убедилась, что атмосфера и гравитация на станции вполне подходят для недолгого обитания героической мыши-разведчицы по кличке «а ля Рихард Зорге». Значит, пора действовать! Но что выведаешь об объекте слежки, находясь у него в кармане?
Рассудив таким образом, Юлёна-мышь выскользнула из скафандра Гузона, предварительно пометив его кожу своими пахучими феромонами, спрыгнула на пол и забилась в какой-то угол. Во всём есть свои преимущества: не всегда быть драконом лучше, чем мышью, рассуждала она, наблюдая из своего укрытия за суетнёй пиратов и посетителей станции.
Вся «привокзальная площадь», как окрестила Юлёна помещение, где находилась, имела размер и форму футбольного поля в родном пионерлагере имени Гагарина и была заставлена рядами разноцветных кабинок: они стояли ровными рядами, будто такси на стоянке в аэропорту. Явно это был регулярный транспорт для передвижения по станции, а единственное принципиальное отличие от земного заключалось в том, что здесь такси могли трансформироваться под размеры тела пассажира. Из непринципиальных, но очень важных для мыши характеристик были отсутствие у кабинок колёс и бесшумность двигателей, если таковые вообще имелись. Несмотря на движение техники и инопланетян, на всей площади, по земным представлениям, стояла мёртвая тишина. Инопланетяне, конечно, общались между собой, но как бы мысленно проговаривая звуковые сигналы. Вот он какой, пиратский код… Они не хотят, чтобы слышали чужие уши.
Тут Юлёна увидела, как Гузон зашёл в одну из просвечивающих насквозь кабинок, сходную с грузовым лифтом в жилом доме, и слегка трансформировал её под габариты своего тела. Что мне делать?! От волнения Юлёна даже принялась лапками натирать свою острую мордочку: неужели это такой мышиный рефлекс на лёгкую панику?
Снимая внешний скафандр, Странник Гузон обнаружил в нём дыру и факт исчезновения мыши: в кармашке-схроне, куда он посадил Юлёну, лежал только голый мышиный хвост. А из соседнего кармашка-схрона исчез один из двух кубиков с памятью пилота-зортека. Гузон лишь пару мгновений решал, чтó делать. Он сорвал с шеи свисток и отбросил его, потом, находясь в кабинке, но ещё не тронувшись с места, стал из Сергея Сергеевича превращаться в зундырчика, о котором когда-то рассказывали мероняне. Обернувшись весьма непрезентабельным, на взгляд Юлёны-мыши, сурикатоподобным зундырчиком, всегда настороженным и как бы удивлённым, Гузон радикально трансформировал такси, уменьшив его в размерах раз в десять ― под своё новое тело.
Действительно, тотальная экономия, отметила про себя Юлёна: берегут ресурсы, даже когда вляпываются в опасные истории. Зундырчик?! Ну правильно: теперь же Гузону надлежит предстать перед главарём пиратов, а это ему ― не красоваться перед «девицами под окном» в образе физрука с серебряным свистком на груди! Трогательный безобидного вида зундырчик скорее выпросит у пирата то, за чем явился, ― космическая психология в действии, соображала Юлёна-мышь. Явно Гузон здесь уже не первый раз, и всё знает: зашёл в единственную красную кабинку, а не в десятки синих, зелёных или жёлтых. Наверное, «красная» летит по маршруту прямо к высшему начальству!
Юлёна, вспомнив похвалы от Леночки Сергеевны, не удержалась и поздравила себя за фантастическую сообразительность: именно за финт с запасным хвостом, который она вместе с мышиным рюкзачком, набитым крестьянским маслом, бутылкой кубинского рома объёмом целый один миллилитр и прочим земным провиантом вытребовала у резко поблекшей как-то Марии, и, главное, за мышиную воровскую сноровку, позволившую ей в момент максимальной перегрузки в скафандре Гузона выкрасть один из кубиков с памятью пилота, по случайному совпадению похожему на игральную кость настоящих морских пиратов. Да, ликовала Юлёна, я гений: в последний момент перед шлюзованием прогрызла в лёгком скафандре Странника изрядную дырку и тем спровоцировала дополнительные нагрузки! Теперь красавчик не знает, жива ли я, замёрзла ли в космосе его страховка ― зверёк с четверть ладошки, и, главное, понятия не имеет, где находится и цел ли второй кубик с памятью.
Почему, ну почему, сокрушалась Юлёна, когда мне приходят самые умные мысли, никого не оказывается рядом? А самой лень записать ― так и пропадают даром. Где Леночка Петровна: записала бы аккуратненько, как отличница, все мои определения…
Ладно, я, конечно, умничка, только как мне здесь общаться, лихорадочно соображала Юлёна-мышь, озираясь по сторонам. Какая же я маленькая: при такой гравитации любой пришелец раздавит в два счёта! И, главное, ничего отсюда, снизу, не видно! Нужно найти ещё такого же, как я, успешного прохиндея и временно обменяться с ним кодами! Гузон, конечно, прохиндея того сразу услышит, но опять ничего не поймёт, а пока будет разбираться, я в это время всё разведаю. Но как здесь найти прохиндея физически мелкого? На мою мышиную внешность никто из пиратов и ухом не поведёт: цивилизация старая, навидались разных пришельцев. А-а-а, вот что: мне нужно попасть в злачное место! Горячительные напитки в любой биологической цивилизации откроют нужную дверь…
Как только красное такси с Гузоном улетело в широкий туннель, Юлёна-мышь, рискуя оказаться покалеченной или раздавленной насмерть, машинально подобрала прилипший к соседней кабинке тренерский свисток Сергей Сергеича, прицепила его поверх рюкзачка рядом с кубиком, закинула всю эту гору себе на спину, влезла на ближайшую кабинку, огляделась и принюхалась.