Но на немой вопрос Нибары ― «что за дуболом?» ― Иван ответить не успел. Ребята увидели, как в их сторону, лавируя между стволами и ветвями, быстро движется крупное тело серебристого цвета.
– Ихтиандр! ― воскликнула Нибара. ― Нам Церола старый земной фильм показывала.
– Нет: пузыри от него не идут, значит, не дышит. Без жабр, без глаз и рта, без хвоста, значит не рыба. Робот-амфибия! Не пойму, где у него движок… Видимого вооружения нет, и то хлеб.
За роботом, покачиваясь, следовали пять прицепов в форме ванночек. Робот подплыл к лежащей невдалеке от ребят заготовке зортека, остановился, все ванночки опустились на дно. Робот подцепил заготовку и уложил её в последнюю свободную ванну, вернулся во главу состава и быстро потащил сцепку в сторону берега.
– Я за ним! ― крикнул Иван, скидывая с себя баллон с ингибитором. ― Оставайся на месте, бери пробы. Вот шпарит: могу не догнать!
Иван скрылся за деревьями, а Нибара занялась пробами: созревшие заготовки, отрезанные ветви деревьев, наполненные ёмкости с водой и зоопланктоном снабжала этикетками и отправляла наверх. Когда она, почти лёжа животом на грунте, работала с шурфом, кто-то схватил её и поднял. Она обернулась и увидела робота. Он тащил её, чтобы уложить в ванночку. Нибара попыталась отбиться, но её стилет остался воткнутым в грунт, а руками оттолкнуть ихтиандра оказалось ей не по силам.
– Иванечка! Меня схватил робот-амфибия! Собирается уложить в ванну!
– Я уже возвращаюсь ― не догнал! Бей стилетом!
– Я стукнула шурфом. Не помогло. Он, кажется, железный. Чем-то меня приклеил!
– Включи лебёдку: робот Церолы тебя вытащит!
– Включала! Тросик запутался в ветках и оборвался…
Робот уже двинул свой состав в сторону берега, когда подоспел Иван. Он уцепился за последнюю ванночку, в которой лежала Нибара, и не торопился освобождать девушку.
– Наверное, он спутал меня с болванкой, ― сказала Нибара. ― В зелёном гидрокостюме я похожа на мешок. Все пробы наверх отправила, кроме глубинных образцов грунта. Связь тоже оборвалась.
– У меня давно оборвалась. Ничего, доберёмся до базы, выпустим на поверхность новый маяк. Пока что докладывать нечего. Чем ближе к берегу, тем меньше заготовок. ― Иван озирался по сторонам. ― Здесь, у берега, всё собрано! Роботы-лентяи, первый раз таких встречаю. План гонят, как на производстве. Ладно, зададим ихтиандру задачку на сообразительность…
Иван отыскал в своём инструменте тросик с крюком и, когда ванночка проходила мимо ствола дерева, зацепил крюк за комлевую часть. Поезд резко остановился. Робот добавил тяги, состав задрожал, но трос удержал его на месте.
Робот подплыл к последней ванночке, никак не реагируя на присутствие чужака, и остановился.
– Так я и думал: когда все ванночки заняты, он не реагирует на новые заготовки, ― сказал Иван. ― Простейшая модель школьного уровня!
– Поэтому ты меня не освобождаешь?
– Ищу, чем тебя заменить.
– А я думала, тебе всё равно… ― волнуясь, сказала Нибара. ― Я хотя бы нравлюсь тебе?
– Нравишься, нравишься… Ну ты вовремя! ― рассердился Иван. ― Я думаю, программа у ихтиандра простейшая: собрать и доставить по назначению предметы определённой формы ― всё. Препятствий этому быть не должно, поэтому программой они не предусмотрены. А мы ― препятствие…
Робот нашёл крюк, вошедший в ствол дерева.
– Он может признать сегмент дерева повреждённым, как ту вскрытую нами заготовку, ― сказала Нибара.
– Опасно его отпускать, ― сказал Иван, вынимая нож. ― Он может вернуться с подмогой, а те, без набитых ванночек, воспримут нас как заготовки, приклеят и упакуют. Или… Стой! А не заделаться ли нам болванами?!
В этот момент начался метеоритный дождь. Куски раскалённого железа, камни и ножи с громкими шлепками и бульканьем рассекали воду, падали на дно, оставляя за собой столбы и дорожки воздушных пузырей. Среди водных обитателей началась паника: рыбы, русалки и прочие твари метались, сталкивались, кричали. Некоторых из обитателей пронзили метеоритные ножи ― и они, раненые и убитые, опускались на дно. Явно метеоритный дождь для них был впервой. К ногам ребят упал рассечённый ножом-метеоритом ровно надвое зортековский болван. На дне поднялись столбы мути, стало плохо видно. Чтобы не потеряться и защитить девушку от метеоритов, Иван лёг на неё сверху.
– Действуем по обстановке, ― сказал он, как бы оправдываясь, оказавшись лицом к лицу с девушкой. ― Запасной тросик лебёдки только на базе, а сейчас нам до неё не добраться. Оставаться на месте опасно. В логово ― так в самое логово! Пусть робот тащит нас как заготовки. Я ковырнул ихтиандра ножичком: он железный, покрыт водонепроницаемой плёнкой и смазкой, ржавчина просвечивает…
Робот наконец справился с задачей и потянул состав за собой. Иван и Нибара лежали, тесно прижавшись друг к другу, и наблюдали сюрреалистическую картину метеоритного дождя под водой.
– Если робот железный, а не мервудный, ― принялся рассуждать Иван, ― значит, на Лонзоре мервудных технологий нет. Размножение зортеков идёт по старинке. Скорее всего, Углас побоялся вводить новые материалы и технологии, потому что пришлось бы подключить многих, и тайна нахождения планеты и тайна размножения зортеков со всеми её огромными уязвимостями могла быть раскрыта. Главная уязвимость зортеков ― размножение! Их физически мало и нет возможности быстро нарастить воспроизводство. У людей, оказывается, очень лёгкий способ размножения. Какое это преимущество во Вселенной!
– Мне, наверное, понравится лёгкий способ размножения…
– Да, люди могут заселить галактики! А другие не могут, потому что зародились на планетах с ничтожными ресурсами для выживания биологической жизни. Цивилизация зортеков ― одно материнское озеро ― и всё. Захоти мы его отравить ― и цивилизации конец. Мне даже стало жалко зортеков.
– Ты не видел, что они сотворили с Мероной, ― возразила Нибара.
– Я видел Олару. Не в том суть. Полностью уничтожать одну цивилизацию только за то, что она нанесла вред другой цивилизации, ― это неправильно, негуманно и даже опасно. Кто-нибудь случайно наткнётся на уязвимость победившей цивилизации ― и уничтожит её. Колобков за полчаса выбили. У них теперь забот других нет, как только размножиться, выжить. Несчастная, ничтожная судьба малочисленных цивилизаций!
– Чем больше ставится на кон, тем яростнее и беспощаднее схватка. У шункетов искусственные чёрные дыры, у гепестов ― трансформаторы тёмной энергии, у вас ― ядерное оружие. В космосе начинается война на полное истребление, и у молодых людей времени на любовь не остаётся…
Нибара пыталась шевелиться, обнять Ивана, но клей не позволил это сделать.
Поезд въехал в широкий подземный туннель. Свет мигал, и Иван включил фонарь. Робот загнал свою груз в лифт. Из соседнего лифта выплыли пустые ванночки, робот подхватил их и двинулся обратно в сторону озера. Лифт, дёргаясь и останавливаясь, стал поднимать ванночки с ребятами.
Через полминуты они въехали в освещённое больше естественным светом помещение, напоминающее механизированный склад. Там работала пресс-форма, живых зортеков в зале не было. В зале стоял грохот от бьющих по стенам и окнам метеоритов. В одной из стен зияли несколько дыр, на ней же все стёкла были разбиты, значит, поток метеоритов ударил по башне с этой стороны.
По желобу вереница ванночек двигалась к внушительной железной пресс-форме. Ребята наблюдали, как механические рычаги поочерёдно вынимали болванов из ванночек, омывали под душем, протирали, затем укладывали в форму, и она на несколько секунд подавалась под пресс. Из-под пресса болван выходил уже в форме грубого манекена с узнаваемыми очертаниями зортека. Энергия в зал подавалась с перебоями. Слабый искусственный свет часто мигал, сыпались искры, тормозили и дёргались механические руки.
Ванночка, в которой лежали ребята, по желобу приближалась к разделочному столу. Иван, действуя ножом, освободился сам и отскоблил от клея гидрокостюм Нибары. Они едва успели вывалиться из ванночки, когда гибкие манипуляторы уже протянулись к их телам. Один них схватил-таки Нибару за ногу, но Иван ударил его ножом и отсёк от девушки.
Ребята сняли гидрокостюмы. В зале была высокая влажность, но за счёт разбитых окон и дыр в стенах дышалось легко.
– Похоже, здесь назревает хаос, ― сказал Иван. ― Метеоритный дождь побил солнечные батареи, им теперь не хватает энергии. Иначе нам бы от этих лап не уйти: уложили бы нас в формы и сплющили.
– И у меня ноги бы стали прямыми, ― пыталась сострить Нибара.
– Ты чего улыбаешься?
– Я довольна: хотя бы в гидрокостюме и маске полежала со своим другом.
– Ну ты липучка! ― сказал Иван. ― Девушка должна быть гордой и скромной ― ждать инициативы со стороны парня.
– Это при патриархате, а Россия от него освободилась, я знаю.
– Чему вас только Церола учила! Больше о танцах-обжиманцах ни слова ― это приказ! В лифте поднялись не больше чем на двадцать метров. Похоже, мы в башне, на нижнем этаже. Здесь инкубатор. Зрелых особой зортеков нет. Ищем лифт, чтобы подняться наверх…
Вдруг строение пошатнулось: полетели на пол железки, стекло, инструменты и раскатились болваны. Искусственный свет потух, механизмы остановились.
– Кто-нибудь меня слышит? ― обратился Иван в сторону дырявой стены.
Отозвалась Церола. Метеоритный железный дождь сильно искажал сигнал, а связь с кораблём, оставшимся за зоной орбитальности, прервалась. Иван и Нибара еле-еле разобрали старушечьи причитания Церолы. Метеоритные ножи её покалечили, «похожа на ёжика», энергоустановка челнока повреждена, почему её, старушку Церолу, не прикрыли мервудной фольгой? Маша и Бозо нашли подземный городок, спустились в него. Связь с ними оборвалась ещё до начала дождя.
– Пизанская башня, в которой вы находитесь, дала крен в три с половиной градуса. ― закончила Церола. ― Она не выдержит ударов метеоритов и скоро грохнется…
***
С оружием наизготовку Маша и Бозо подошли к матово-белой многоэтажной башне. Они обошли строение по периметру, но никаких признаков входа не обнаружили. Свежих следов зортеков на поверхности земли ребята тоже не нашли и решили: входы в башню находятся или под землёй, или под водой.