Кувалда обернулась ломом и с лёта воткнулась в голову чудовища. Но нанесённая ломом рана келбона не остановила: он, вздымая воду, полностью вылез из колодца, щупальцем вырвал и отбросил лом. Погнутый лом опять взлетел и снова проткнул тело келбона. Белый свет в галерее потух ― это стилет разбил фонарь Бозо, а Подлиза осветил сцену боя красным светом. Как только потух фонарь Бозо, келбон отпустил юношу и теперь отбивался от летающих стилета и лома. Тогда Бозо, прижимаясь к стене, пробрался к пульту, со всего размаха ударил его ножом и победно закричал:
– А как у вас с «защитой от дураков»!
Механизм заработал: он понёс пробку к зёву колодца и стал её опускать. Чудовище едва успело сползти в колодец, как пробка плотно его закрыла. Когда бульканье воды и крики келбона стихли, Бозо подбежал к встающей с каменного пола девушке:
– Прости меня. Ты больно ударилась, синяк будет?
– А ты молодец. ― Маша оправилась и включила свой фонарь. ― Показал себя в деле, герой. ― Она быстро чмокнула просиявшего Бозо куда-то в область носа и поспешно надела москитную маску. ― Теперь синяков у меня не бывает, и волдырей от кровососов. Сам-то как: рёбра целы?
– Целы ― катушка спасла, спасибо Цероле-старьёвщице.
– «Катушка», «старьёвщице»? Ты шипящие выговаривать научился.
– С вами научишься. И ты меня спасла ― не знаю, что говорить…
– Русские всегда спасают друзей и партнёров. В другие колодцы заглядывать не будем. Идём!
Бозо поручил Подлизе отремонтировать свой фонарь и катушку, надел москитную сетку, и они вернулись на центральную аллею. Ещё в нескольких боковых туннелях располагались закрытые колодцы, но ребята не останавливались.
– Мы потревожили чудовище из глубин, ― сказала Маша. ― Наверное, у него происходит химическая реакция на свет в белом диапазоне. Я заметила: те места на его теле, куда падал свет фонарей, стали пигментироваться, темнеть. Кожа реагировала на белый свет, как фотобумага, а света в красном диапазоне чудовище не ощущало.
– Какая фотобумага?
– Раньше фотографии делали при красном свете, чтобы не засветить плёнку и фотобумагу. Потом объясню… Так и должно быть с организмами в глубоких пещерах. Неужели это было разумное существо?
– Келбоны ― цивилизация с окраины сектора, келбоны есть в энциклопедии Дергана. Помню только, что живут они в водных экосистемах, на глубине.
– Келбон ― разумное существо? А мы его чуть не убили…
– И он нас чуть не убил.
– Вот встреться с таким инопланетянином в космосе: фонариком на него посвети ― а он кинется и утопит. Зачем келбоны зортекам, для опытов?
– Не знаю. Два разноцветных бревна из его туловища торчали…
– Чёрное бревно ― как те, на полу…
Тут на связь с Машей вышел Мезенцев-старший:
– Подняли первое тулово зортека, цвет светло-зелёный. Вскрыл, рассмотрел под микроскопом. Этот болван на девяносто девять процентов ― растение и только на один ― животное. Ввёл в тулово ингибитор: реакция очень слабая, на уровне статистической погрешности. Полагаю, нам не хватило бы и миллиона литров ингибитора, чтобы остановить жизнь зортеков в растительной стадии, то есть в озере. Колобки заявили: миллиона литров ингибитора мы не смогли бы произвести в лабораториях на корабле Странника ― не хватит ни расходных материалов, ни оборудования, да и опасно: можно самим отравиться. Предварительный вывод: на растительной стадии развития имеющимся запасом ингибитора мы не смогли бы уничтожить зортеков на Лонзоре, и…
– Нам остаётся искать более уязвимую ― животную или полуживотную ― стадию развития зортека, ― продолжила Маша. ― Мы с Бозо гадаем: если зортекам важен фотосинтез, значит они до животной стадии должны развиваться в башнях, а не под землёй. В башнях должно быть светло: солнечный свет поступает через окна, а крыша вся сделана из метеоритного стекла. Нам нужно отсюда пробираться в башню, подниматься, а мы спускаемся как в метро. Видим свежие признаки присутствия разумных существ, слышим шумы работающих механизмов. Зачем такие обширные подземелья зортекам? Самое странное: откуда здесь кровососы?
Ни у Мезенцева-старшего, ни у Церолы не нашлось вразумительного ответа. Подлиза догнал ребят, вручил Бозо отремонтированные предметы и вновь побежал во главе отряда.
– Только что мы видели тулова зортеков зелёного и чёрного цвета, ― сказала Маша. ― Зелёное тулово живое, чёрное ― мёртвое. Похоже, зортеков пробуют скрестить с келбонами.
Она доложила Мезенцеву-старшему о случившемся у колодца.
– Они антиподы, ― стал размышлять вслух Мезенцев-старший. ― Зортеки, как и люди, живут при электромагнитном излучении видимого диапазона ― при белом свете, а келбоны ― при каком-то другом диапазоне, без белого света. Так живут организмы в глубоких пещерах на Земле, в глубине океана. Наши пещеры ― замкнутые пространства с минимумом ресурсов жизнеобеспечения, абсолютно без солнечного света, значит, обитающие в них биологические организмы имеют свойства, необходимые для длительных путешествий в космосе, когда, минуя «кротовые норы», нужно лететь миллионы лет. Если зортеки поставили целью расселение и завоевание дальнего космоса, то должны приобрести эти свойства. Вероятно, подземелье ― это исследовательская лаборатория. Там имперские учёные пытаются вживить тулово зортека в тела келбонов и других цивилизаций-обитателей подземелий. Но пока не выходит: тулова погибают, чернеют, их выбрасывают и вживляют новые, поднятые из озера. Мы, на Земле, тоже думаем, в какой форме посылать человека в дальний космос, если не связываться с «кротовыми норами». Из «норы» можно не выбраться, или выбраться «другим», или навсегда потеряться. Вы там как учёные-спелеологи…
Тут Подлиза свистнул и остановился у поворота в очередной боковой туннель.
– Нашёл формы разумных существ? ― шёпотом спросила Маша.
– Так точно!
– Да оставь ты ― мы не в армии. Живые?
– Никак нет! Мёртвые.
– Кладбище, что ли?
– На Мероне нет кладбищ, ― сказал Бозо. ― Подлиза не может о них знать.
– Нет кладбищ?
– Кладбища бесполезны для живых ― так по Кодексу. Тебе нужно было для Подлизы сразу задание уточнить: «Искать живые формы разумной жизни». Роботы понимают всё буквально.
Подлиза подбежал к двери, поковырялся, и она открылась, а вот зажечь свет он не смог. Ребята вошли в просторное сухое помещение с высокими потолками. Целый зал, как станция метро «Площадь революции» в Москве! Толстые колонны поддерживали высокий потолок, а вокруг них стояли большие, в человеческий рост и выше, сосуды из метеоритного голубого стекла с законсервированными в жидкости экспонатами разных размеров и форм. С обеих сторон центрального портала, как в метро, были пути, только без рельсов и на уровне пола центральной части зала. Пути упирались в закрытые ― сводчатой формы ― ворота. Работала вентиляция, грибов и кровососов не было. Ребята сняли москитные маски, усилили свет фонарей и пошли вдоль колонн ― разглядывать экспонаты.
– Подлиза, снимай на камеру, ― приказала Маша.
– Экспонаты легко передвигаются, ― прошептал Бозо, освещая починенным фонарём голубые фигуры в сосудах. ― Из них можно составлять тематические композиции.
– Не кладбище, а музей-кунсткамера, ― сказала Маша, проходя между сосудами. ― Мы с Юлёной видели такой музей на трофейном крейсере, только маленький.
– Экспонаты группируются по цивилизациям.
– И по направлениям скрещивания цивилизаций. Теперь я уверена: здесь, в подземелье, скреживают особи разных цивилизаций. Разумных скреживают даже с растениями и животными. На Земле скрещивание людей с животными запрещено.
– На Мероне тоже. Получаются уроды. Какие страшные!
– Дальше стоят мавелы и кариатиды, а за ними, кажется, люди…
Тела мавелов и кариатид были разорваны и пробиты: по всему, препараторы кунсткамеры взяли в работу потомков атлантов уже убитыми в бою и не имели возможности их скрещивать. Маша вспомнила рассказ Юлёны о том, как мавелы и кариатиды спасли её на пиратской станции Окус, но сами все погибли. Вот это бойцы! Экспонаты всех остальных цивилизаций имели явные признаки или хотя бы следы попыток скрещивания или симбиотического развития.
– Мавелы путешествуют в космосе, и зортеки давно знают об их существовании, ― доложила Маша Мезенцеву-старшему. ― Возможно, именно мавелы, не желая того, навели зортеков на Землю, и теперь ― перед скорой схваткой ― зортеки изучают их тела.
– И мавелы могли изучать тела зортеков, и даже содержать их живыми, ― встряла Церола. ― Нужно было Сердора и гепестов порасспросить, подглядеть, подслушать, то-сё. На Земле наш меронийский Кодекс не действует. Меня с вами не было, я бы…
– Опять начинаешь! ― прикрикнул Бозо. ― Нас у мавелов лишили магических сил. Хорошо ещё, что Маша не позволила мавелам оставить нас с Нибарой в заложниках. Всё бы ей, старой калоше, подглядывать!
– Землю зортеки исследовали: людей, животный и растительный миры, ― сказал Мезенцев-старший. ― И другие планеты. Навезли к себе представителей цивилизаций, сделали из них экспонаты, изучают. Вопрос ― зачем. Совсем недавно зортеки были миролюбивыми торговцами. Они понимали свои ограничения по биологии, по численности ― и на многое не претендовали. Но что-то стряслось ― и появилась Империя, а свои исследования зортеки продолжили с новой силой и, не исключаю, с новыми целями.
– Я теперь уверена: они хотят усовершенствовать свою форму тела и физиологию, ― сказала Маша. Она проходила мимо экспонатов и указывала Подлизе какие из них снимать на камеру. ― В их нынешней форме полно смертельных в космосе недостатков, как и у людей.
– Важно, по каким критериям определять свойство как недостаток, ― сказал Мезенцев-старший. ― Если зортеки собрались вести захватнические войны и покинуть Лонзор, значит, им в первую очередь нужны свойства космических переселенцев, путешественников в пространстве и времени. Поэтому так много закрытых колодцев. Если бы зортеки справились с процессом размножения вне Лонзора, они сразу бросили бы эту уязвимую и очень энергозатратную планету.