Вдруг раздастся шум за стеной. Маша приказала Подлизе спрятаться, и тот, как послушная собачонка, выключил свои фонари и убежал в темноту зала.
В зале зажёгся слабый свет, как в коридорах на имперском крейсере. Ребята спрятались за колонну. Тотчас одни массивные ворота открылись и в зал на низкой тележке, без сопровождения, въехал новый экспонат. Ворота сразу закрылись, а тележка направилась к группе экспонатов-людей, там остановилась, трансформировалась в подставку ― и новый экспонат занял место в экспозиции. Свет в зале потух.
Ребята включили фонари и подошли к новому экспонату. Это был гибрид человека и зортека, но с преобладанием человека. Человеческое тело по живот было погружено в зелёное зортековское тулово. Маша доложила об увиденном Мезенцеву-старшему, тот ответил:
– Судя по твоему описанию, это тулово из озера или из башни. Вероятно, в подземелье проводят опыты по гибридизации людей и зортеков.
– Экспонат… свежий, ― прошептала Маша, разглядывая фигуру. ― Похож на китайца или японца.
– Зачем включали зортековский свет, если никто не вошёл?
– У нас бы в этом случае сказали: людей не хватает. Или торопятся так.
– Смотри, татуировка! ― прошептал Бозо. ― Фашистский знак!
Маша вызвала Мезенцева-старшего, рассказала об экспонате:
– Увенчанная короной свастика, которую пересекают две стрелки в щите… Разве это фашистский знак?
– Официальный герб самурая, ― ответит Мезенцев. ― Буддийская свастика, японцы любят кресты. Ваш самурай века так из шестнадцатого?
– Нет, современный, физически ― не спортсмен, не боец, без шрамов от катаны и стрел. На переносице след от дужки очков. Тело свежее. Большинство тел в сосудах ― серо-синие, а это ― белое. Значит…
– Мы не единственные люди, кто сейчас находится на Лонзоре, ― прошептал Бозо. ― Уходим.
Но Маша распорядилась иначе: она пошла обследовать одну сторону зала, а Бозо отправила в противоположную.
Тут вышел на связь Мезенцев-старший:
– С корабля доложили: бой близится к концу. Зортеки ― отличные вояки, уничтожили шестьсот кораблей противника, но у самих остались только две боеспособные платформы и несколько истребителей, а ко врагу подошло серьёзное подкрепление. С Лонзора больше никто не взлетал. Военного резерва у зортеков, видимо, нет. Через четверть часа всё будет кончено. Сейчас обсуждаю с Сергей Сергеичем и союзниками, что делать, если противник собирается немедленно высадиться на Лонзоре…
Вдруг закричал Бозо.
– Тихо ты! ― прошипела Маша и бросилась на крик.
Бозо сидел на полу перед сосудом, в котором находилось обезображенное тело человека. Оно было изрезано и пробито ещё сильнее, чем тела мавелов и кариатид после боя. Катушка со спутанным и оборванным проводом валялась у ног парня.
– Мама… ― прошептал Бозо.
– Ты уверен? ― машинально спросила девушка, понимая, что ошибка невозможна. ― «Мама»… Значит, и мою маму Углас может казнить… Бозо, у нас нет времени раскисать. Подлиза, связь! Я пойду открывать ворота, а ты, друг мой, соберись и приходи.
Девушка понимала, что зал соединялся с прозекторной, где учёные-зортеки проводили вивисекцию. Она взлетела к потолку, покружилась между столбами и нашла приточную вентиляцию. Подзарядилась от звёздного ветра, попробовала открыть ворота ― магических сил не хватило. Неужели возвращаться назад?
В этот миг Мезенцев-старший сообщил: метеоритный дождь уже виден ― он прошёл отклоняющую установку и снёс ремонтные агрегаты зортеков.
Через несколько секунд с поверхности земли донеслись звуки падения сотрясающих её метеоритов.
– Метеориты побили окна в башнях и разбили крыши над экосистемами, ― доложил Мезенцев-старший. ― Очень много ножей. Уважаемая Церола скоро станет похожей на ёжика.
– Прикажите роботам закрыть челнок мервудной фольгой, ― сказала Маша.
– Не могу: роботы страхуют Ивана с Нибарой, их лебёдки в работе ― поднимают опытные образцы из озера.
– Опять мною жертвуют, ― простонала Церола загробным тоном. ― Похожа на дикобраза… А вот обшивку моего прицепа ножи почему-то не пробивают. Изготовители… Всё, уйду к пиратам на службу свой век доживать ― в обмен на их обшивку. Биоробот, если кто не понимает, чувствует физическую боль. Биоробот, кто не знает, по Кодексу имеет право сменить хозяина, если тот…
– Срочно: колобки рассчитали прогноз, ― прервал жалобы Мезенцев-старший. ― Метеоритный дождь разобьёт купола и стены у половины экосистем ― сухопутных и водных. Разобьёт крыши и окна в башнях. На поверхности планеты возникнет хаос. Разбегутся животные и все твари, возможны пожары в башнях и очень вероятно наводнение. У вас, следопыты, максимум сорок восемь минут, до окончания ливня ― при метеоритном дожде не сможем взлететь. Дальше ― экстренная эвакуация с планеты. Главное, не теряйте связь…
С началом метеоритного дождя магические силы Маши стремительно возросли. Силой заклинаний ей удалось, наконец, открыть ворота, через которые въехал экспонат. Сюда приплёлся Бозо. При нём не было ни катушки с проводом, ни наушника с микрофоном, ни фонаря.
– Где катушка?
Но Бозо только молча развёл руками. Подлиза, не дожидаясь приказа, ринулся в темноту зала.
Пока он бегал, Маша стояла в воротах, в беспокойстве ожидая объявления тревоги, и слушала очередной доклад Мезенцева-старшего:
– Сергей Сергеич сообщил: когда начался дождь, они с орбиты увидели, что противометеоритные установки сортируют метеоритное вещество. Сначала они тормозят приближающийся поток метеоритов, потом сортируют: железо и другие металлы, а также метеоритное стекло направляют в ловушки, а камни отбрасывают в пространство.
– И что это значит? ― рассеянно спросила Маша, встряхивая Бозо.
– Значит, работающая противометеоритная установка наши челнок и прицеп ― они ведь из металла ― не отбросила бы, а направила в ловушку, и там бы их сплющила. Так что поздравляю!
– Опять повезло, ― сказала Маша и обернулась к прибывшему Подлизе. ― Как зортеки объявляют тревогу? У них же катастрофа! Где сирены… или что там у них?
– Тревогу уже объявили.
– А ты почему не доложил?
– Виноват! У зортеков тревога объявляется не в звуковом и не в световом диапазонах, а…
– Это Церола научила тебя говорить так занудно? ― перебила Маша. ― У нас полчаса: ищи живые формы разумной жизни!
– Есть! Но тогда зортеки сразу нас обнаружат, ― предупредил робот. ― По звуку, свету фонарей или проводу связи…
– Или по запаху, или столкнёмся нос к носу… Вперёд!
– Лучше обернитесь зортеками.
– Я сейчас могу оборачивать других, но не сама. Ладно, хотя бы провод бросим: он замедляет движение.
Маша сняла наушник, положила катушку и москитные сетки на пол и обернулась к Бозо:
– Ты, мой друг, соберись! Вспомни свой Кодекс!
Бозо встряхнулся. Глаза его засверкали решительностью.
– Я в порядке!
Они вошли в чистенькую галерею, отделанную гладкими моющимися материалами, как в больнице.
– Операционный блок, ― прошептала Маша.
Едва они сделали пару шагов, как из-за поворота послышался шум, он быстро приближался. Ребята юркнули в нишу, выключили фонари и присели.
– Если не зажжётся свет, это роботы, ― прошептал Бозо.
Свет в галерее зажёгся. Подлиза выставил из ниши зеркало, и ребята увидели, как зортеки везут на каталке под прозрачным куполом тело, напоминающее человека.
– Кого они везут? ― шёпотом обратилась Маша к Подлизе.
– Инженера Дергана с Олары, ― пискнул робот.
– У робота галлюцинации, ― прошептал Бозо. ― Съёмка в тёмном помещении энергозатратна, питание заканчивается: Подлиза скоро отключится.
– Галлюцинации у робота? Подлиза сканировал меня, когда я была ещё младенцем, а потом, через сто пятьдесят лет ― узнал.
– Инженер Дерган живой и невредимый, ― настаивал Подлиза, ― в состоянии лёгкого анабиоза.
Бозо посмотрел на Машу и схватился за оружие. Снова стало темно, только голубоватый свет из двери, за которой скрылись зортеки, освещал гладкий пол в галерее.
– Безоружные, ― прошептал Бозо. ― Это не военные. Подлиза, боеприпасы: смесь парализатора зортеков с земным ингибитором. Маша, оберни меня зортеком.
Пока Подлиза заряжал оружие Бозо, тот мгновенно разделся, глаза его блестели решительностью и ненавистью.
– Я готов! Мы или другие!
– Мы или другие! ― Маша одну руку положила на плечо Бозо, другой указала вслед зортекам. ― Ты, Бозо, стань зортеком.
И тот обернулся зортеком. Девушка от неожиданности отшатнулась от него. Бозо стремглав бросился к прозрачным дверям из метеоритного стекла, припал к ним и через пару секунд фонарём мигнул Маше. Она подбежала, но из инстинктивной неприязни к зортекам не смогла подойти близко.
В помещении ребята разглядели шестерых зортеков и команду железных роботов. Те суетились вокруг тела под плёнкой: подводили к нему агрегаты, трубки, шланги, провода… В воздухе над операционным столом рядами висели устрашающих форм хирургические инструменты. Сомнений не осталось ― это был инженер Дерган, и зортеки готовились его, живого, рассекать, оперировать. Маша выглядела в операционной пульт управления, подозвала Подлизу и взялась за ручку кувалды:
– Ты, моя кувалда, разбей тот пульт вдребезги!
Бозо стремительно вошёл в операционную. Вослед влетела кувалда и обрушилась на пульт управления. Свет потух, звуки работающих приборов и механизмов смолкли. Маша светила двумя фонарями, в их лучах Бозо стрелял в зортеков. Поражённые зортеки не падали, а сильно замедлялись в движении, почти цепенели. Ребята растолкали одеревеневших вивисекторов, взялись за тележку с лежащим навзничь инженером и выкатили её в галерею. Кувалда вернулась на крышку Подлизы.
– Ты, Бозо, стань прежним!
Бозо обернулся человеком и с помощью Подлизы мгновенно оделся, а Маша стилетом проколола и рассекла плёнку купола над телом инженера.
– Этот человек, ― указала Маша на обнажённого Дергана, ― сейчас очнётся и будет одет в обычную для него одежду.