– Это называется социалистической революцией, ― заметил Сергей Сергеевич. ― Ты, вижу, сторонница классового понятия справедливости.
– Так точно! В мире осталось два класса: богатые и бедные…
На глубине десять километров батискаф облепили небольшие красные светящиеся медузы, похожие на китайские фонарики. Мезенцев перелистал весь каталог обитателей Марианской впадины, но таких тварей в нём не нашлось.
– Это стражники, ― сказала Тимберлитта. ― Ваня, выключи, пожалуйста, весь свет: стражники его не любят. Сердор меня предупреждал: аппарат и экипаж просканируют, чтобы не занести в мир мавелов имперских или чьих-то других разведчиков.
– Я уже просканировал! ― с обидой сказал Сергей Сергеевич, ткнув пальцем в свою сумку с аппаратурой. ― Или есть недоверие к российской военной разведке?
– Их разведчики могут быть очень мелкими и сидеть внутри нас, ― спокойно ответила Тимберлитта.
– Разведчики ― у нас, а у них ― шпионы, ― клацая зубами, сказала Юлёна. ― Что-то мне стало вдруг холодно!
– Это стражники выискивают и убивают микроразведчиков внутри наших тел, ― сказала Тимберлитта.
– Меня тоже знобит, ― буркнул Сергей Сергеевич. ― Простите меня, Тимберлитта. Ну и союзнички у нас! Этих шпионов подмешали в нашу еду?
– И долго мы будем дрожать в темноте? ― воскликнула Юлёна. ― Я слопала яблоко, в нём тоже сидели шпионы?
– А можно шпионов как-то захватить, изолировать, законсервировать, ― обратился Иван к Тимберлитте. ― Чтобы потом изучить.
– Все шпионы должны быть уничтожены ― это условие допуска в мир мавелов, ― ответила Тимберлитта. ― На входе через Заветный лес, в первое посещение, мавелы знали: шпионов внутри вас нет. Включай свет.
Когда Иван зажёг прожекторы, медузы уже отходили от батискафа, и тот продолжил спуск.
Скоро аппарат достиг ровного дна и завис над ним.
– Что дальше? ― спросил Иван, обращаясь к Тимберлитте. ― Выпускать мачту-манипулятор?
– Да, мне нужно собрать образцы грунта, взять биологические образцы, ― сказал Мезенцев-старший. ― Парочку невиданных тварей уже обнаружил. Юля, готовь имена!
– Образцами вы займётесь с главнокомандующим без нас, ― сказала Тимберлитта. ― А сейчас просто ждём.
Все смотрели в иллюминатор, любуясь диковинным миром растений и животных. Моллюски, морские ежи, волосатый краб, бокоплавы, обвешанная паразитами креветка ― почти все в единичных экземплярах и очень медленно двигающиеся ― скрашивали унылость каменного дна.
– Зато бутылок и банок нет, ― сказала себе в утешение Юлёна, очень быстро соскучившись. ― Экологическая чистота.
– Напротив, ― возразил Иван. ― Марианская впадина самая глубокая, поэтому самая грязная. Вещества-загрязнители выносятся реками Китая в океан, попадают в Марианский жёлоб и накапливаются, потому что течений здесь нет, отсюда токсинам некуда деться. Уровень опасных веществ в ракообразных и рыбах, в растениях ― во всём на дне жёлоба даже выше, чем в дельтах китайских рек.
– Военная база США на Гуаме тоже сваливает в океан отраву, ― сказал Сергей Сергеевич. ― Мы следим…
– Так скоро и романтических мест на Земле не останется, ― сказала Маша.
– И будем все, как зомби, на лунную дорожку глазеть, ― подхватила Юлёна.
Вдруг все наблюдаемые животные заспешили в разные стороны от батискафа. Со дна поднялась муть, в иллюминатор ничего не стало видно.
– Наружное давление стремительно падает! ― воскликнул Иван. Батискаф сильно задрожал и замер. ― Папа, давление за бортом одна атмосфера!
Муть исчезла, и в иллюминаторе стал виден купол. Он колоколом накрывал батискаф.
– Сейчас проведу забор пробы газа снаружи, ― вслух объяснил свои действия Мезенцев-старший, готовясь к процедуре.
– Можете не сомневаться: нас ждёт тот же морской воздух, что и на плавучей платформе до погружения, ― сказала Тимберлитта. ― Выходим!
Все, кроме Сергея Сергеевича и Мезенцева-старшего, выбрались из батискафа и ступили на дно Марианской впадины. Юлёна помахала рукой Сергею Сергеевичу. Тот в иллюминаторе улыбался девушке и вдруг вынул из кармана ещё одно яблоко и повертел его.
– Я вернусь! ― закричала Юлёна.
Она хотела продолжить, но сильный гул обрушился на людей со всех сторон, и девушка замерла. Иван молча погрозил Юлёне кулаком.
– А что физрук дразнится! ― прошептала Юлёна в своё оправдание.
Наученная Тимберлиттой процедуре захода в мир мавелов, Маша приказала всем взяться за руки в цепочку, потом провела кристаллом по донному камню…
Глава 26. Сражение за большую энергию
В то же мгновение команда очутилась в мире мавелов. Опять барахтались в подвешенном состоянии, не чувствуя тверди под ногами, не различая горизонта, не видя светила.
– На сей раз чего-то здесь темновато, ― сказала Юлёна.
– Теперь всё понятно, ― проговорила Тимберлитта как бы самой себе. ― Для перемещения Луны мы собрали и истратили очень много энергии. Одной нашей с Сердором магии было бы мало. Я как верховная жрица Луны провела магический обряд с помощью пропущенной через себя энергии ― её многие годы копили мавелы и гепесты. Теперь мне придётся покинуть Землю, вернуться на Мерону и там спрятать земной источник жизни ― до лучших времён.
– Если энергия в мире мавелов почти кончилась, как вернуть Луну? ― спросил Иван.
– Когда мир мавелов и кариатид исчезнет, Луна сама вернётся на орбиту Земли. Луна оказалась критической нагрузкой для мира мавелов, она, как сказал бы учёный, исказила пространственные континуумы и энергетические балансы. Сердор пожертвовал своим миром ради нас. Как же давно я не видела друга!
Когда прибыли в хрустальный дворец Сердора, Юлёна, чтобы избежать участия в ненавистных церемониях, уговорила Машу «в последний раз» обернуть её в дракона и, когда подруга исполнила, занялась весёлым делом: подбрасывать облепивших её карапубздиков до туч и катать их на спине. Обсыпанная цветной пудрой и принявшая веселящих напитков, Юлёна-дракон ревела на своих любимчиков:
– Какие вы гепесты! Вы самые настоящие карапубздики! Я принцесса смешных карапубздиков!
Ивану с трудом удалось оттащить Фрагария от захватывающего действа, затеянного Юлёной. Они расположились на лужайке возле дворца.
– Фрагарий, все карты на стол! ― проревела Юлёна, делая петлю над их головами. ― Шпионов внутри нас нет! Или мне на твою голову сдать анализы?!
– Почему вы так влюбились в Юлёну? ― спросил Иван, погрозив улетающей драконше пальцем.
– Она большая. Нас никто не катал на спине. Нас никто не подбрасывал до облаков.
– И меня никто не подбрасывал до облаков, ― сказал Иван. ― Мавелы и кариатиды тоже большие.
– Но они не подбрасывали нас до облаков! Большая принцесса Юлёна может обернуться драконом, а большой мавел Сердор ― не может.
– Юлёну драконом обернула Маша, это магия. Причём тут «подбрасывали до облаков»?
– Мы, учёные, магию не признаём. Маша маленькая. Большой быть хорошо!
– А духов машин признаёте? Принцесса Юлёна ― есть видеозапись! ― смогла вызвать духов машин, и они в прямом бою победили элементалей Угласа.
– Мы, инженеры, магии не признаём! Где проявляется так называемая вами магия, там на самом деле действуют физические законы, природу которых ещё не открыли.
Они думают как колобки, размышлял Иван, потеряв всякую надежду выяснить причину необъяснимой любви карапубздиков к своей подруге. «Большим быть хорошо» ― и точка! Почему? Определённо в космосе доминируют и побеждают цивилизации с крупными особями: разумным динозавром в космосе, в других измерениях быть выгоднее, чем человеком. Нам что ― космонавтов растить до размеров динозавра, прежде чем отправлять их в дальний космос? Нужно подобрать аргументы для доклада на конференции молодых астрофизиков…
– Все остальные цивилизации, опасаясь за свою судьбу, уже покинули мир мавелов, ― рассказал Фрагарий, когда Юлёна, в очередной раз обдав их цветочной пыльцой, умчалась за облака. ― Мир мавелов не почувствовал размещения прицепа с экосистемами зортеков и трёх алмазных скал, но Луна сломала многое, почти всё.
– Например?
– Пропал наш корабль, на нём мы сюда прилетели. А это единственное средство, на котором мы смогли бы подобраться к макету Луны с нашей установкой.
– Пропал?! Вы же на совете докладывали: средство доставки у вас есть.
– Есть, где-то летает. Когда в мир мавелов вошла Луна, пространство перекосило, и мы потеряли корабль.
– Он без экипажа?!
– Без. Уже семь земных часов мы пытаемся его поймать. Но когда его замечали, он уходил.
– Куда? Горизонта здесь нет.
– Уходил в туман, в никуда, будто испарялся, превращался в мираж. В этом измерении мы теперь не можем рассчитать его траекторию и поймать.
– Летучий голландец… ― Иван задумался и вдруг призывно махнул рукой пролетающей мимо Юлёне-дракону. Та мгновенно спикировала и, обдав пыльцой, ветром и драконьими запахами, уселась рядом. ― Юль, хочешь сама покататься?
– На ком?!
– На «Летучем голландце».
– Хочу! Только «Летучий голландец», по определению, должен быть без команды.
– А наш будет с командой! Это же мечта любой романтической девушки.
– А какой у вашего «голландца» цвет парусов?
– Цвет солнечных батарей? ― промямлил обескураженный Фрагарий.
– А, ладно, Машка их перекрасит в алые! ― не слушая, заявила Юлёна и обернулась к Фрагарию. ― И где мой корабль?
– Потерялся где-то в пространстве, ― сказал Иван. ― Нужно полетать и найти.
– Простите, я занята: налаживаю контакты со своими подданными. Я не из породы эксплуататоров-толстяков. Здесь полно бездельниц-кариатид на лодках: слоняются туда-сюда, замучилась уклоняться от столкновений, пусть они и шерстят.
– Здешний мир очень хрупок, ― сказал Фрагарий. ― Лодки мавелов и кариатид слишком медлительны, и заставить их двигаться быстрее ― значит нарушить закон.
– Ладно, садитесь! ― Юлёна повернула хвост к ногам Ивана и Фрагария. ― А вы, мелюзга, брысь со спины! Повелеваю: ждать меня здесь и подкатить бочонок рома! Попиратствуем! Утру нос Гетри