– Да у вас в сказках одни трупы! Мне далеко до кровожадности вашего Деда Мороза. Мне, самому сильному магу, нужен всего лишь мервуд, а ему подавай души.
– Ты убиваешь невинных…
– Я уже давно отменил приказ уничтожать всё живое. Теперь мы ликвидируем только тех, кто сопротивляется. Странно: после очевидных зверств Деда Мороза и Снегурочки вы их определили в сказочные воспитатели своих детей! Земляне, я вижу, не отделяют содержание, суть от формы. У зортеков нет сказок и всяких выдумок. Глупо забивать ограниченный разум такой ерундой. Но мне нравятся твои рассказы. Я скоро начну понимать землян, и тогда…
Углас не договорил, но Тимберлитта и без того знала: её тоже используют, чтобы найти уязвимости землян и потом напасть. Но не говорить, не общаться с Угласом, она не могла: как тогда узнаешь намерения врага? Как узнаешь о судьбе своих близких?
А Тимберлитта, вопреки режиму изоляции, смогла многое вызнать. Главное: она узнала многое о биологии зортеков. Они не просто бесполые существа. Они могут жить и в животной форме, и в растительной. Когда Тимберлитта это открыла, то поначалу пришла в ужас: ведь тогда зортеки могли мириадами высадиться на облюбованной планете в форме спор, пыльцы или ещё какой-то мелкой структуры. Размножаются они и вегетативно: в определённом возрасте по сигналу извне организм зортека перестраивается и обретает свойства растения. Но в растительную форму взрослые особи могут преображаться только на своей родной планете, используя её силы и комплексы каких-то специфических веществ и света. Значит, всё размножение сосредоточено лишь на одной планете, а цикл размножения и выращивания потомства ещё посложней, чем у людей. Это и есть главная уязвимость зортеков: им не хватает взрослых особей для масштабного захвата планет. Где находится материнская планета зортеков, никто не знает, даже сами зортеки. В мирное время зортеков было достаточно, но как только они столкнулись с Мероной, стали нести потери, войск перестало хватать. А тут ещё партизаны!
– Лезвие сабли из меронийского мервуда? ― спросила Тимберлитта, чтобы только продолжить разговор.
– Конечно. Смотри!
Углас выхватил саблю, подбежал к стволу ближайшего дуба, размахнулся, и наискось ударил. Лезвие разрезало ствол на всю длину сабли, но эта длина была меньше толщины ствола: дерево вздрогнуло, но устояло. Как по сердцу резануло Тимберлитту. Видя, что Углас собирается, зайдя с другой стороны дерева, ударить его, чтобы срубить, она крикнула:
– Достаточно! Я убедилась: клинок не бутафорский. Откровенность на откровенность: я описываю тебе цивилизационный менталитет землян, твоего потенциального противника, теперь твоя очередь.
– Спрашивай.
– Ты стал терять интерес к мервуду, воюешь как-то вяло. В чём дело?
Углас испытующе посмотрел на Тимберлитту. Он явно колебался: отвечать или нет?
– Теперь мервуд ― всего лишь отвлекающий манёвр, ― наконец, ответил он. ― Мервуд как цель был сначала, когда я по неопытности дальше своей Империи ничего не видел. А как выбрался на оперативные просторы, узнал: объявилась таинственная молодая цивилизация. Она даже не вошла ещё во Вселенскую Энциклопедию Дергана.
– Чем же она опасна?
– Новый игрок на вселенской сцене… взялся за изучение тёмной материи серьёзно, и очень быстро и далеко продвинулся. Цивилизация даже начала уже было создавать опытные образцы преобразователей, трансформаторов тёмной энергии, как…
– Как что?! ― не вытерпела Тимберлитта по-женски.
– …Как раскололась почти пополам! А эти половинки стали цивилизациями-антиподами! В Союзе Колыбелей этого не знают, это информационный подарок тебе, в доказательство моего доверия. Так, по земным меркам, ведут себя в паре?
– Не совсем… Потому что это и свидетельство: теперь ты меня не отпустишь. Я твоя пленница, а не пара. Рассказывай суть!
– Цивилизация раскололась по принципиальному спору: одна половина, назвавшая себя шункетами, хотела использовать тёмную энергию для военных целей, для захвата Вселенной; другая, назвавшая себя гепестами, ― в мирных целях, считая такой захват негуманным и опасным.
– Чем опасной, для кого опасной, если речь идёт о захвате всей Вселенной?
– Гепесты рассчитали: немирное использование тёмной энергии способно нечаянно обратным мгновенным сжатием материи уничтожить всю разумную и биологическую жизнь во Вселенной.
– Обратным распадом химических веществ?
– Да, вся материя распадётся на элементарные частицы, а те должны сжаться…
– Я поняла, продолжай.
– Между антиподами началась гражданская война, и шункеты вытеснили гепестов из родной галактики. Гепесты ― случайно или нет ― рассеялись именно в том секторе, где находится моя Империя и ваш Союз колыбелей. Я не верю в случайности…
– Думаешь, у них здесь есть какой-то союзник?
– Уверен в этом.
– Почему победили шункеты?
– Пленные гепесты рассказали: в их изначальной цивилизации было строгое кастовое устройство общества: одни ― военные, другие ― учёные и инженеры, третьи ― рабочие, четвёртые ― дающие и воспитывающие потомство, пятые…
– Ясно. На Земле кастовости почти не осталось.
– Военные не могут инженерить и участвовать в размножении, учёные и рабочие не могут воевать и размножать популяцию… Среди сторонников завоеваний оказалось больше военных, среди сторонников мирного использования тёмной материи ― учёных.
– Как на Земле в отношении использования атомной энергии: ничего нового под луной.
– Споры ни к чему не привели, а в прямых боестолкновениях военное большинство, естественно, победило. Но шункеты сделали ошибку ― позволили гепестам удрать. Те захватили часть часть военного флота и на нём рассеялись по союзным мирным цивилизациям.
– И унесли с собой ключевые научные и технологические разработки?
– Именно! А теперь шункеты опомнились: они настоятельно предложили всем цивилизации ловить гепестов и уничтожать, а касты учёных и инженеров передавать им, за большое вознаграждение.
– Шункеты опасаются, что учёные гепесты соберутся вместе и устроят на тёмную материю новый мозговой штурм?
– Конечно! Я тоже начал ловить гепестов, но учёные пока не попадаются.
– Почему?
– У меня такое предчувствие, что они уже где-то тихо сидят и работают, а другие касты гепестов ничего об этом не знают.
– Учёные гепесты не вечны: им необходимо общаться с кастами родителей и воспитателей.
– Знаю. Есть признаки… ― Углас опять испытующе посмотрел на Тимберлитту…
– Что гепесты прячутся на Земле? ― договорила Тимберлитта, стараясь не выдать своего волнения.
– Да. Моя разведка нашла два входа в другие измерения: в Заветном лесу, который я для тебя здесь воссоздал, и в Марианской впадине на дне Тихого океана.
– До глубины одиннадцать километров вам не добраться. Зортеки боятся глубинных подземных и подводных сред.
– Пока не добраться. Уже постоен из мервуда первый глубоководный батискаф: он выдержит нужное давление в тысячу сто земных атмосфер. А погружаться будут роботы: они смонтируют воздушную трубу до поверхности океана, и тогда мы зайдём.
– Вас не пустят, как не пустили в Заветном лесу.
– Пока не пустили.
– Гепестов там нет.
– Могут быть.
– Почему ты так боишься шункетов?
– Если шункеты, опасаясь достижений своих антиподов, двинутся в нашу сторону, никому не поздоровится. И в первую очередь Союзу колыбелей и твоей родимой Земле.
– Это только если обнаружится, что именно на планетах Союза прячутся их антиподы.
– Не «только если». Шункетам легче не разбираться и искать по сотням тысяч планет, а уничтожить всех заподозренных. У моей Империи всего несколько сотен боевых крейсеров, линкоров и платформ, а у шункетов ― армады, каждая в сто тысяч кораблей с неизвестным вооружением. Я этого ничего не знал, когда начинал захват Колыбелей. Теперь, чтобы выжить, мне нужен союз или хотя бы нейтралитет с шункетами. Моя Империя должна доказать, что может быть союзником, а не досадной помехой.
– Ты продаёшь им мервуд?
– Только что начал отгружать. Первые четыре транспорта ушли, но…
– Что?
– Твои партизаны один оплаченный шункетами транспорт отбили и угнали неизвестно куда. Это почти катастрофа! Как я оправдаюсь?! Теперь и у меронийцев есть листовой мервуд…
– У них нет технологий.
– Нет. Но давно бы уж могли появиться, догадайся Дерби привлечь инженеров с Олары.
– Команду Дергана?
– Да. Единственную состоятельную команду инженеров в Союзе.
– На Земле инженеры не хуже найдутся.
– Пожалуй…
– Недальновидность хранителей Мероны меня всегда удивляла…
У Тимберлитты сильно забилось сердце, и она не смогла сдержать торжествующей улыбки: всё-таки она пока ещё больше женщина, чем магиня. Тимберлитта обняла ствол дуба, прижалась и вдруг явственно услышал звук звёздного ветра. Такой слабый и родной. Но… этот звук натурный или постановочный? Вот что теперь её волновало больше всего. Как узнать? Через окно к звёздному ветру она могла бы набраться магических сил!
– Ну, «мои партизаны» ― громко сказано, ― резко отстранившись от дерева, сказала Тимберлитта. ― На Земле любая большая война не обходится без партизан.
– Вот именно: «на Земле». Я знаю от пленных: это ты надоумила Дерби и Совет старейшин отдать последние меронийские истребители своим сторонникам и воздыхателям, и они заделались партизанами.
– И я оказалась права. Партизаны действуют не по Кодексу, найди-ка, Углас, у них слабину. Партизанская армия, я уверена, растёт.
– Растёт. У них новый боевой клич: «Тимба!»
– «Тимба»?!
– «Мы или другие!» уже не кричат: теперь их знамя ― ты.
– Не я ― мой детский образ. Они хотят меня защитить. Как это всё по-земному… Они даже не знают: жива ли я.
– Не знают. Летают на стареньких самоварах, но в прямых боестолкновениях мы им часто проигрываем. Я оголил фронт на Оларе, потому что весь воздушный флот пришлось бросить на борьбу с партизанами. Я не могу позволить себе нести такие потери. Мои солдаты и офицеры тебя ненавидят. К тебе уже трижды подсылали ликвидаторов, но моя охрана их обезвредила. Одна ты можешь угомонить партизан.