Великолепные земляне — страница 49 из 101

– Спасите… ― прошептала Нибара, обводя ребят затравленным взглядом.

– Миссия запрещает мне расходовать на посторонние дела много сил, ― с болью в голосе ответила Маша. ― Так мавелы наказали. И я не знаю эффективной процедуры для такого случая: никто не учил. Мне очень жаль… Объявляю совет. Нибара!

– Я… я могу только соединить своё тело с телом брата…

– С целью? ― спросил Иван.

– Так наши иммунные силы удвоятся в противостоянии любому биологическому оружию: дольше продержимся ― это всё…

– Но тогда и ты впадёшь в анабиоз, ― встревожился Иван, припомнив, как плачевно выглядела девушка совсем недавно.

– И ещё получим чудовище для кунсткамеры, как после инцеста, ― брезгливо поёжилась Юлёна. ― Кунсткамера в тесной тёмной камере ― придумала Джуля! Да я скоро рехнусь в такой тесноте! Давайте-ка лучше я поэкспериментирую. Космическая медицина делает лишь первые шаги, и нужно смело…

– Резать? ― перебил Иван. ― Он инопланетянин, он ― не я. Резать ей!..

– Я и тебя, и гепеста-инопланетянина с успехом резала и штопала! ― срываясь, почти закричала Юлёна в лицо друга. ― Альтруисты всякие нужны ― и ради открытий медицинской науки тоже. На Земле сколько врачей испытывали вакцины на себе? Маш, давай вскроем один грибок и посмотрим. Надо же что-то делать!

– Здесь же явно микробиологическое оружие применено, ― решительно возразил Иван, наблюдая за тревогой Нибары. ― А вдруг какие-нибудь споры разлетятся по капсуле, заразят всех воздушным путём, и мы за минуты превратимся в консервированные овощи? Мы даже не в скафандрах!

– Маш, командуй! ― окончательно разозлилась Юлёна. ― Опять мне все противоречат! Если Ромео с Джульеттой… соединятся, получим на руки сто кило уродского балласта ― в самый раз для космической миссии! Это что ж получается: прилетели голубчики на Землю, вырвали нас с летних каникул, из долгожданного лагеря, угнали к чёрту на куличики, теперь лишили обещанного трофейного корабля ― непонятно, на чём домой возвращаться, ― а сами впали в анабиоз. Как заразные мешки под ногами, а мы только им ― воюй, спасай, выручай?!

– Вы великие люди, ― сказала Нибара дрогнувшим голосом. ― Вы как Тимберлитта. Я только сейчас это окончательно поняла. Моя мать казнена, отца отстранили от дела всей его жизни, брат гибнет на моих глазах ― помогите!..

В капсуле воцарилось молчание. Грибы пузырились и опадали на спине Бозо, температура его тела падала: кожа стала сморщиваться и синеть.

– На Земле уже давно людей с неизлечимыми болезнями замораживают в жидком азоте, ― сказал наконец, Иван. ― Это обычная практика. Пусть соединяются… до лучших времён.

– Решено, ― тихо сказала Маша.

– Только сначала я пробу из гриба возьму, ― оживился Иван. Он вынул из своего рюкзачка прибор для инъекций, воткнул тонкую иголку в растущий грибок и прежде чем тот сдулся, вытянул пару кубических сантиметров кефирного вида жидкости. ― Пробу нужно доставить на Землю ― это, может быть, вопрос выживания землян.

– Корабля нет: как доставишь? ― не отступала Юлёна. ― Только прокиснет.

– У Странника наверняка есть лаборатория, я там и займусь. А лечение… Нужно озадачить инженера Дергана: пусть захватит тех роботов-слизней и хоть что-то выпытает, а то у нас и зацепки нет. Скальпель и спирт против микроорганизмов неизвестной природы ― это просто смешно. Микроорганизмы могут быть даже разумными существами: вот сейчас булькают, пузырятся ― и слушают нас. Юль, спрячь аптечку, самим ещё пригодится.

– Меронийцы ценят нас за решительность… ― начала было возражать Юлёна, но под взглядом Маши всё же вложила скальпель в аптечку.

– Странник не впустит нас… вас с карантинным объектом, ― вдруг прошептала Нибара. ― Ему, отшельнику, некому будет помочь, если корабль потеряет стерильность. Нам конец…

– Опять нюни! ― воскликнула Юлёна и нетерпеливо, всем телом, дёрнулась. ― Как мы криво сидим: уже спина затекла! Сколько можно этим глыбам за окошком летать! ― ярилась она, уже не зная, к чему ещё прицепиться.

– Сидим на плоскости в двенадцать градусов к горизонтали, ― сказал Иван. ― Это называется «угол паники». У меронийцев угол паники, ― он посмотрел на побелевшую с блуждающими глазами Нибару, ― похоже, ещё меньше нашего.

– Да ладно, пусть их соединяются и замирают, ― махнула рукой Юлёна. Она сняла тело Бозо с колен подруги, уложила животом на пол и придавила ногой. ― Дерган же сказал: теперь меронийцы для миссии даже вредны. Соединятся тела… Ладно, засадим их в бочку, засмолим, как в сказке, и выбросим в океан ― пусть болтаются на электромагнитном канате. Вот вам и карантин для Странника.

– За бортом минус двести градусов, ― сказал Иван. ― Юль, ты с техникой не в ладах: у тебя то стальной, то электромагнитный канат… Откуда у нас канат? Сиди, не болтай: мы не в пушкинской сказке, а… в астроморге. Мы сейчас можем связаться со Странником и с Дерганом? ― обратился он к Нибаре. ― Смотри на меня, Джуля: не отключайся!

– Не можем. Странник предупредил: связи не будет, даже экстренной, по-вашему «SOS», ― во избежание перехвата. Он специально послал самую маленькую капсулу, на меронийском жаргоне называется «гроб»: такому аппарату легче затеряться в потоке ледяных осколков, долететь незамеченным. Зортеки считают, что мы до сих пор на трофейном корабле. Молчание ― залог…

– Понятно, ― прервала Маша. ― Что от нас требуется для соединения… ваших тел?

– Ничего. Можете не смотреть.

– Ну, нет! ― заявила Юлёна. ― Мы здесь жизнью рискуем не для того, чтобы «не смотреть». На гепеста смотрели ― там, в узком коридоре, тоже был ещё какой астроморг! ― и здесь не отвернёмся. А ты снимай для российской науки! ― обратилась она к Ивану.

– Я просто обязан снимать, ― живо откликнулся Иван, вынул из рюкзака свои гаджеты и принялся их настраивать.

– Мы для вас как подопытные зундырчики, ― с горечью прошептала Нибара. ―Не ожидала я, Иванечка, от тебя, ― подняла она глаза на Ивана.

– Ты ещё скажи: никогда не выйду замуж за учёного, ― съехидничала Юлёна. ― У учёных работа такая! Вперёд, Джули: сливайся, хватит болтать!

Нибара открепила магниты, освободилась от всей одежды и склонилась над телом брата.

– Подожди… ― сказал Иван и замялся.

– Встала в полный рост! ― скомандовала, догадавшись, Юлёна. ― Иванечка должен запечатлеть: какова твоя красота была «до» и что с ней станется «после».

Нибара посмотрела на Ивана, тот кивнул. Нибара поднялась, расправила плечи и замерла с отрешённым видом, как перед казнью.

– Я знала: ноги ― две половинки от обруча, ― прокомментировала Юлёна и многозначительно посмотрела на друзей. ― И позвонков-рёбер, кажется, меньше, чем у нас.

– Снял? ― поторопила Маша.

Ей неприятно было смотреть и стало неудобно за подругу. Иван опять кивнул и с сочувствием взглянул на Нибару. Она с тем же отрешённым видом легла животом на тело брата, обняла его руками и ногами и замерла. Все инстинктивно поджали ноги и, насколько позволила тесная камера, отстранились от меронийцев. Некоторое время ничего не происходило.

– Света мало, ― сказал Иван. Он нагнулся к телам и подвёл гаджет к месту соприкосновения груди Нибары со спиной брата. ― Кажется, началось…

– Топоры опускаются! ― вскрикнула Юлёна, показывая пальцем на лопатки Нибары. ― Она вся белеет! Нет, уже сереет… Что там, Вань?

– Из обоих тел появились тоненькие присоски, миллиметр-полтора в диаметре, их сотни. Присоски сошлись, пульсируют, по ним что-то переливается…

На спине, на ягодицах и ногах Нибары вдруг появились пузырьки ― такие же, как у брата, но вдвое-втрое меньших размеров. Тело девушки теряло прежнюю форму: растекалось, расползалось, как дрожжевое тесто из кастрюльки. А тело брата плющилось и сливалось с наползающей массой сестры. Волосы и ногти, потеряв твёрдость, врастали в кожу.

– Присосков уже тысячи, ― прошептал в восторге Иван. ― Сплошная стена. Нет, нужно вербально описывать…

Он попробовал отжать сливающиеся тела, повернуть их на бок, совершал другие малоосмысленные манипуляции и при этом словесно описывал происходящее. Так под запись работает патологоанатом на вскрытии тела. Девушки, ощущая себя в морге, приняли это как само собой разумеющееся: они, потрясённые увиденным, взялись крепко за руки и молчали.

Через несколько минут формы двух тел исчезли окончательно. В ногах у ребят лежало продолговатое единое тело серого цвета, почти вдвое меньшее по длине, чем рост меронийцев. Оно покрылось оболочкой, через которую уже не было видно пульсирующих грибов. Иван прекратил съёмку и с облегчением выдохнул:

– Да-а-а, девчонки: только ради этого мне стоило лететь.

– Теперь они влезут в один герметичный мешок ― и никаких проблем с карантином, ― сказала Юлёна. ― А с «углом паники» как-нибудь справимся сами.

– Мешка только нет, ― сказал Иван, упаковывая свои драгоценные гаджеты. ― А одежду куда?

– Сколько проблем в этом космосе! ― воскликнула Юлёна.

– Космос пока что ― не для удобств девушек, а для работы и войны, ― сказала Маша. ― Будем ждать и терпеть. А одежду я сейчас уничтожу…

Все надолго замолчали и уставились на объединённое тело. Оно слегка колыхалось и в установившейся тишине слышно было, как в нём переливается, журчит и булькает.

– По крайней мере, не умерли, ― наконец сказала Юлёна. ― Правда, тихо как в морге. ― Волосы на её голове встали дыбом, потянулись и прилипли к Маше. Юлёна опять забрала руки подруги к себе и вдруг начала их целовать. ― Одно хорошо: от тебя, Машк, прёт тепло и приятность… Греешься, как в розетке зарядное устройство для сотового…

– Кажется, подлетаем, ― сказал Иван, смущённый сценой телячьих нежностей. ― Подозрительно как-то: Странник не разрешил нам взять с собой оружие…

Когда капсула вошла в корабль, Иван сообщила Страннику, что у них на борту опасный ― возможно, заразный ― объект. Странник ответил: зараженный груз встречает карантинный сейф, а самих вас уже дезинфецировали.

В шлюзе ребят встретил кожаный шар диаметром почти три метра ― не то биоробот, не то разумное существо. Шар втянул в себя объединённое тело Бозо и Нибары и укатился восвояси, а ребята цепочкой двинулись по тускло освещаемому цилиндрическому коридору вслед за прыгающим светящимся колобком размером с футбольный мяч.