– Отстаёте, а отставание наказуемо.
– Мечтал пересадить весь флот на мервуд, а он уже уязвим…
– Мервуд лучший материал для кораблей в нашем секторе. Просто перед тёмной материей все равны. Предлагаю заключить союз. Тогда я посвящу тебя во все свои планы…
– Полвздоха!..
Голоса смолкли. Гетрису, наверное, докладывали обстановку.
Юлёну тем временем остановила жуткая мысль: она, раненая, на своих коротких лапках, с грузом на спине, при гравитации, да она за целую мышиную жизнь даже один раз не сможет пройти всю станцию из конца в конец! Встревоженная Юлёна-мышь влезла на крышу такси и убедилась: на этот раз она едва приблизилась к краю «привокзальной площади»…
– Пятьдесят процентов информации расшифровано, ― сказал Гетрис. ― Уже ясно: искомый объект расположен в неподалёку.
Уже пятьдесят процентов! Юлёна-мышь заметалась. Вдруг её озарила мысль: привокзальный ресторан! Пираты ― джентльмены удачи, у них должен быть портовый кабак, таверна! Классика ― она и в космосе классика. Не всё же человеческое пришельцам чуждо. А то какое им брачное агентство? Нет, это я здесь пришелец. Я ― пришелец! Звучит! Девки в лагере усохли бы с зависти! А что, рассуждала Юлёна, они здесь размножаются как-то сложно, у нас «трах ― и готово», но ведут-то себя точно как мы: соревнуются, мстят, лезут в начальство… На какие расстояния летают! Значит, должны быть транзитные пассажиры, для которых пиратская станция на Окусе ― не конечная, а пункт заправки, техобслуживания или пересадки. У них должен быть регулярный пассажирский транспорт: на одном затратном эксклюзиве много не налетаешься, если экономишь даже на спичках. Транзитникам делать нечего ― они должны развлекаться и пить в кабаке, или я устройства мира не понимаю. Даже Гетрис советовал Страннику проветрится, а тот, гад, предлагал нас с Машкой для «танца живота». Ищем привокзальный вертеп! Спиртное у меня есть…
– Восстание началось, ― продолжил Гетрис. ― Гепесты участвуют, держатся особняком.
– Тем легче сможешь их изолировать…
– Кстати, твой аппарат эвакуирован с предшлюзовой стоянки ― за нарушение звукового режима.
– Странно… Теперь у меня, как у нарушителя, ты отберёшь код связи?
– Ты, надеюсь, не передал «кроту» копию личного кода?
– Конечно, нет. Знаю, у вас за это немедленный арест и…
– У тебя не отберу: ты мой партнёр, а случайности происходят со всеми. Прости, но ты знаешь главную нашу уязвимость: резонанс от волн критического диапазона может разрушить внутренние конструкции станции. Почти весь трансформер построен из сверхлёгких материалов, иначе станцию на орбите не удержать: развалится и грохнется на Окус. Поэтому нам так нужен мервуд. Станцию строили кроны, не как боевую. Мы пока справляемся с этой уязвимостью. Но есть расчёт: согласно ему, станция с такой уязвимостью может просуществовать… до времени «К». До этого момента нам нужно успеть сделать новый каркас из мервуда…
Теперь пираты в моих руках, торжествовала Юлёна! Включить им под ухо сирену противовоздушной обороны ― и станция рассыплется в пух и прах! Вот бы Сергей Сергеич привёз старенькую сирену со своего аэродрома!.. Здесь, если знать уязвимости, можно побеждать голыми руками! И один в космосе воин! А Странник просто лох: не убедившись в гибели своего «крота», раскрывает свои и чужие секреты! Теперь рассуждаем логически: расслабленные дебоширы по выходе из кабака вполне могут горланить в опасном диапазоне частот; значит, охрана должна «упаковывать» таких буйных в корабли, поскорей выкатывать в шлюзы и отправлять восвояси. У нарушителей отбирают коды связи! Мне нужно отобрать отобранное или отобрать раньше, чем отберут охранники. Помещение ресторана наверняка тщательно изолировано, чтобы задерживать звуковые волны опасного диапазона. Тогда Юлёна вынула из рюкзачка бинокль, подслеповатыми глазами-бусинками пригляделась к той зоне, откуда шёл запах каларов, и сразу обнаружила вход в явный вертеп: переливающиеся огни рисунков и знаков, ― всё как в большом казино Лас-Вегаса, по телевизору видела. Значит, и здесь ― у чёрта на куличиках! ― есть кому расслабляться вполне по-людски. Пираты везде одинаковы!
Немедля Юлёна-мышь двинулась в сторону вертепа. Тут она увидела: из челночного агрегата, только что доставленного из шлюза в зону прибытия, возникла группа зортеков и прямиком отправилась в вертеп. А вдруг Странник на стороне Империи, подумала Юлёна? А вдруг он сам зортек?! Поражённая этой мыслью, она замерла. Раскусил меня и, не ставя в известность Гетриса, отправил за мной ликвидаторов?! Да ну, вряд ли: сама начинаю в конспирологию играть. Углас же обещал замочить Странника ― через уязвимость его корабля. Да, но… любой из этих уродов просто раздавит меня ногой!
– Шестьдесят процентов, ― сказал Гетрис.
«Уже шестьдесят!» ― взвилась Юлёна и, перешагнув через страх, бросилась вослед зортекам, которые в это время уже проходили контроль на входе в вертеп. Почему обязательно вертеп, думала Юлёна, маневрируя среди агрегатов и биологических особей. Никогда не бывала в вертепе. А, может быть, окажется совсем не вертеп, а шикарный привокзальный ресторан, какие у нас были до революции: цветы, военные с саблями, стол с шампанским, икрой, оркестр, цыгане, ухаживанья, танцы…
– …Ты объявился в секторе одновременно с цивилизацией круглых, ― услышала она опять голос Гетриса. ― Круглые от чего-то спасались, а ты?
– Они спасались от истощения ресурсов на материнской планете. Крохотной экзопланетке у быстро гаснущей мелкой звезды. Я был у них… в плену.
– Как там оказался?
– На планету круглых меня привезли насильно… Расскажу в другой раз.
Подозревает, что я жива и слышу, подумала Юлёна-мышь. Колобки тоже, что ли, рабовладельцы? Моя мышиная голова скоро треснет от размышлений!..
В ресторан вели две движущиеся дорожки, как на горизонтальном эскалаторе. По одной дорожке посетители входили, по другой выходили. Дорожки были размечены, причём метки изменялись ― сдвигались или раздвигались ― в зависимости от размера посетителя. На одно место могла ступить только одна особь. Юлёна хотела ― по мышиной натуре ― прошмыгнуть под ногами кого-нибудь крупного. Но крупные твари не очень-то внушали… Сначала она пропустила большое яйцевидное волосатое существо: у него и конечностей-то не наблюдалось, а запрыгивать на катящегося волосатика она не решилась, помятуя свой опыт с мелким колобком на корабле. А вдруг это волосатое яйцо весит полтонны? Потом она пропустила глазастое, лапастое, щетинистое угольно-чёрное существо, отдалённо напоминающее тарантула, только размером с осьминога. Не внушил доверия и прозрачный водянистый пузырь: непонятно, за что цепляться; на вид он гладкий и скользкий, а воткни в него мышь свои коготки ― вдруг лопнет или взорвётся?!
– Семьдесят процентов, ― сказал Гетрис.
Юлёна кинулась вослед ближайшему чудовищу. Тут же загорелись сигналы, охрана встрепенулась, воздух вокруг Юлёны засветился фиолетовым цветом, откуда-то сверху опустился манипулятор, всосал мышь и через мгновение выплюнул её в конце очереди. «Мышь не проскользнёт», мелькнула первая безнадёжная мысль. «Фиолетовый сектор» ― там у них тюрьма, рабы, вспомнила изрядно помятая Юлёна-мышь. Она поправила рюкзак на спине, попрыгала, как спецназовец перед отправкой на задание, чтобы ничего не звенело ― здесь это критически важно, важнее даже, чем на земле ― и постаралась принять внушительный вид.
– В навигацию твоего корабля сейчас откуда-то закачиваются большие массивы информации, ― сказал Гетрис. ― Как будто прокладывается курс. Ты понимаешь, что происходит?
– Нет. Но так уже бывало не раз: информация с навигации то считывается, то закачивается, будто за мной кто-то следит и временами даже ведёт.
– Зортеки?
– Исключено! Давно бы завели и ликвидировали. Наоборот, мне кажется, кто-то, управляя навигацией корабля, не раз спасал от имперского флота. Корабль странный, о нём нет информации, вооружение мне недоступно: я не смог сделать ни единого выстрела…
– А двое круглых?
– Молчат или не умеют, хотя я с ними обращаюсь, как ты со своими рабами. Среди них не оказалось бортинженера и спеца по вооружениям: возможно, ваши убили их при абордаже. Летаю кое-как, от имперских тяжёлых кораблей, да и то всех, попросту удираю в ледяные поля.
– А почему не сменишь корабль?
– Мне нужно закончить кое-какие лабораторные эксперименты…
Размеченный сектор на ленте, на котором оказалась Юлёна-мышь, сразу же сузился под размеры мыши. Впереди Юлёны извивался какой-то червяк размером с укороченного питона. «Это червяк или змея?» ― поёжилась Юлёна, вспомнив пристрастие змей к питанию грызунами. Существо как раз обернулось и наклонилось к Юлёне, загородив свет и лишив возможности бегства. Похоже, дружелюбный подслеповатый червяк, даже меня не разглядел, выдохнула с облегчением Юлёна-мышь. Сзади тем временем припрыгала пёстрая и острая юла размером с юбку цыганки, кружащейся в танце. Юлёна оказалась буквально зажатой между двумя подвижными существами. Зато пришло чувство покоя: тебя здесь уважают, воспринимают как полноценного представителя иноземной цивилизации. Пусть только попробуют не уважать! Достану свисток помощней ― нет, сирену ― и такое вам устрою! Разлетитесь у меня в клочки по закоулочкам!
Юлёна успокоила себя сравнением с Рихардом Зорге из подаренной отцу, когда он ещё был советским пионером, книжки с надписью директора школы: «Будь таким же бдительным, как люди в этой книге», и, вцепившись покрепче в двигающуюся ленту, вынула мышиный бинокль и принялась наблюдать за обстановкой.
Прибывающие на станцию особи безропотно отдавали страже своё личное оружие: оно подвешивалось на движущейся, весьма хлипкой на вид, прозрачной шторе и было видно со всех сторон.
«А вдруг со своим спиртным не пускают», вспомнила земные порядки Юлёна. Сейчас сунет нос какая-нибудь обученная пиратская собака, унюхает, выпотрошат рюкзак, найдут кубик с памятью убитого зортека… Юлёна достала из рюкзака сосуд с ромом. Выбросить? Выпить? А мыши пьют? Пиратские ― пьют! Юлёне, считающей себя девушкой смелой и отчаянной, досадно было: сколько раз в последние часы она уже трусила и едва не впадала в панику. «Выпью для храбрости!» И она, зажмурив глаза, залпом выпила целый миллилитр синтезированного в космосе кубинского рома…