Гул стал слышен отчётливей. А тяга была такая, что разведчики едва держались, вонзая ножи в гладкие стены трубы. Действуя кувалдой и ножами, они разломали несколько воздушных фильтров и сеток, и, наконец, спустились в неосвещённое сырое подземелье ― каменную арочную галерею со множеством боковых ответвлений.
Здесь пахло грибами и гнилью, с потолков и стен сочилась вода, ползали какие-то гады, летали маленькие фосфоресцирующие твари ― по виду как насекомые.
– Вот зачем в вентиляции мелкоячеистые сетки! ― приглушённо вскрикнул Бозо, давя облепивших его кровососов. ― Что за твари! Этих паразитов Империя завезла на Мерону. А у нас до этого не было гнуса.
Маша, одной рукой отбиваясь от кровососов, другую протянула вперёд, ладонью кверху, и приказала:
– Сюда две москитные сетки!
Но на её ладонях ничего не появилось. Тогда девушка кинулась назад к вентиляционной шахте и через несколько секунд вернулась с двумя москитными сетками.
– Надевай! ― сказала она. ― Опасно удаляться от шахты: моя магическая сила быстро падает без звёздного ветра. Почти как мы с Юлёной, ― добавила Маша, смотря, как Бозо, надев сетку и продолжив вслед Подлизы движение, разматывает провод. ― Только в лабиринте имперского крейсера я тянула простую нитку.
– Тише! ― перешёл на шёпот Бозо. ― Керот! Через москитную сетку плохо видно. Подлиза, свет!
Из коробки робота в шесть сторон выдвинулись гибкие рукава и включились фонари красного цвета.
– Белый! ― прошипел Бозо. ― Зортеки и люди видят лучше в белом диапазоне. Хотя не похоже, что помещение устроено исключительно для зортеков.
– Согласна, ― сказала Маша. ― Включим женскую логику… На крейсере зортеков совсем другие коридоры, и полно люков и камер, слабый белый свет, и нет кровососов. Они за счёт кого здесь живут? У зортеков нет крови ― в людском понимании, у них скорее растительный сок. ― Маша поймала на лету и раздавила в кулаке одного кровососа, фонарём осветила ладонь. ― Насосался крови у кого-то… Явно завезённые с других планет насекомые. Внешне похож на слепня, но наши в темноте не летают. И на поверхности Лонзора их нет.
– Они могут выпить всю кровь ― убить человека?
– На Земле кровососы могут стать причиной медленной мучительной смерти людей. У нас так преступники казнят людей в Сибири: привязывают к дереву, и гнус за несколько дней объедает человека до костей. Или, напротив, разозлённые люди казнят неисправимых преступников.
– Значит, в подземелье кого-то ― у кого течёт кровь, а не сок ― казнят?
– Вряд ли, скорее исследуют.
Бозо повернул в один из боковых туннелей и поманил Машу:
– Здесь колодцы ― пустые и с водой.
Ребята посветили в несколько следующих один за другим колодцев. Они были разной глубины: совсем мелкие и настолько глубокие, что дна высветить не удалось. Большинство колодцев были наполнены водой: в них копошились белесые твари ― рачки, насекомые, черви… Некоторые из них светились в воде.
В следующем боковом туннеле тоже оказались колодцы, но гораздо большего диаметра. Все они были закрыты массивными пробками с подъёмным механизмом. В каждый колодец с потолка галереи через пробку шли гибкие шланги.
Вокруг ближайшего к центральному туннелю колодца валялось несколько чёрных обрубков, похожих на вытянутые бочки. Ребята остановились возле этого колодца и огляделись. Рядом с колодцем, на стене, располагался пульт управления. Бозо, получив утвердительный кивок от Маши, потыкал пальцем в значки на пульте; механизм пришёл в движение, приподнял пробку и перенёс её вглубь бокового туннеля, но на пол не опустил. Расширяющийся книзу колодец был почти да самого верха заполнен водой. Ребята присели и, увеличив мощность фонарей, стали светить в толщу воды.
Хотя живность не просматривалась, Маша сильно встревожилась:
– Там кто-то есть, большой.
Тут из глубины колодца раздался шум, поднялись и лопнули воздушные пузыри, на поверхности воды разошлись круги. Из толщи воды, переливаясь в свете фонарей, стало подниматься нечто безусловно живое, большое и светлого окраса.
Маша свистом подозвала Подлизу, дотронулась за ручки кувалды и указала на стремительно всплывающее тело:
– Ты, моя кувалда, защити нас, если эта тварь нападёт. Подлиза, туши свет, в укрытие ― и снимай кино!
Робот вбежал на потолок, вобрал ножки, уменьшился в размерах, принял форму камня и замер. Кувалда взлетела, зависла над колодцем, и в тот же миг оттуда, взметая воду, вынырнуло отдалённо похожее на осьминога почти прозрачное животное с семью толстыми щупальцами. У него была безглазая голова, подвижный круглый рот, а из спины торчали инородные предметы ― два вытянутой формы бочонка: один чёрного цвета, другой ― светло-зелёного.
Маша и Бозо отпрянули.
– Это келбон! ― вскрикнул Бозо.
Одним щупальцем келбон замахнулся на Машу, но Бозо бросился к девушке и успел её оттолкнуть. Маша отлетела к стене; вслед за москитной сеткой фонарь сорвался с груди девушки, упал на пол и выключился. Келбон щупальцем обвил тело Бозо, приподнял, понёс к зёву колодца и стал в него погружаться. Обе руки Бозо оказались плотно прижатыми к телу. Кувалда тем временем била келбона по голове, по туловищу и щупальцам, но это не приносило чудовищу вреда: его тело оказалось мягким и эластичным. Бозо, наконец, смог освободить одну руку, выхватил нож и воткнул его в щупальце. Келбон дёрнулся и издал резкий высокий звук.
– Выключи фонарь, Бозо! ― закричала Маша и кинулась на помощь другу.
Она запрыгнула на голову келбона и вонзила в неё стилет. Из раны на девушку брызнула прозрачная липкая жидкость, келбон опять истошно закричал, ударом щупальца отшвырнул Машу и, не выпуская Бозо, словно передумав, стал вылезать из колодца.
– Ты, моя кувалда, обернись ломом и келбона проткни! ― закричала Маша. ― Ты, мой стилет, потуши фонарь у Бозо и келбона коли! Подлиза, красный свет!
Кувалда обернулась ломом и с лёта воткнулась в голову чудовища. Но нанесённая ломом рана келбона не остановила: он, вздымая воду, полностью вылез из колодца, щупальцем вырвал и отбросил лом. Погнутый лом опять взлетел и снова проткнул тело келбона. Белый свет в галерее потух ― это стилет разбил фонарь Бозо, а Подлиза осветил сцену боя красным светом. Как только потух фонарь Бозо, келбон отпустил юношу и теперь отбивался от летающих стилета и лома. Тогда Бозо, прижимаясь к стене, пробрался к пульту, со всего размаха ударил его ножом и победно закричал:
– А как у вас с «защитой от дураков»!
Механизм заработал: он понёс пробку к зёву колодца и стал её опускать. Чудовище едва успело сползти в колодец, как пробка плотно его закрыла. Когда бульканье воды и крики келбона стихли, Бозо подбежал к встающей с каменного пола девушке:
– Прости меня. Ты больно ударилась, синяк будет?
– А ты молодец. ― Маша оправилась и включила свой фонарь. ― Показал себя в деле, герой. ― Она быстро чмокнула просиявшего Бозо куда-то в область носа и поспешно надела москитную маску. ― Теперь синяков у меня не бывает, и волдырей от кровососов. Сам-то как: рёбра целы?
– Целы ― катушка спасла, спасибо Цероле-старьёвщице.
– «Катушка», «старьёвщице»? Ты шипящие выговаривать научился.
– С вами научишься. И ты меня спасла ― не знаю, что говорить…
– Русские всегда спасают друзей и партнёров. В другие колодцы заглядывать не будем. Идём!
Бозо поручил Подлизе отремонтировать свой фонарь и катушку, надел москитную сетку, и они вернулись на центральную аллею. Ещё в нескольких боковых туннелях располагались закрытые колодцы, но ребята не останавливались.
– Мы потревожили чудовище из глубин, ― сказала Маша. ― Наверное, у него происходит химическая реакция на свет в белом диапазоне. Я заметила: те места на его теле, куда падал свет фонарей, стали пигментироваться, темнеть. Кожа реагировала на белый свет, как фотобумага, а света в красном диапазоне чудовище не ощущало.
– Какая фотобумага?
– Раньше фотографии делали при красном свете, чтобы не засветить плёнку и фотобумагу. Потом объясню… Так и должно быть с организмами в глубоких пещерах. Неужели это было разумное существо?
– Келбоны ― цивилизация с окраины сектора, келбоны есть в энциклопедии Дергана. Помню только, что живут они в водных экосистемах, на глубине.
– Келбон ― разумное существо? А мы его чуть не убили…
– И он нас чуть не убил.
– Вот встреться с таким инопланетянином в космосе: фонариком на него посвети ― а он кинется и утопит. Зачем келбоны зортекам, для опытов?
– Не знаю. Два разноцветных бревна из его туловища торчали…
– Чёрное бревно ― как те, на полу…
Тут на связь с Машей вышел Мезенцев-старший:
– Подняли первое тулово зортека, цвет светло-зелёный. Вскрыл, рассмотрел под микроскопом. Этот болван на девяносто девять процентов ― растение и только на один ― животное. Ввёл в тулово ингибитор: реакция очень слабая, на уровне статистической погрешности. Полагаю, нам не хватило бы и миллиона литров ингибитора, чтобы остановить жизнь зортеков в растительной стадии, то есть в озере. Колобки заявили: миллиона литров ингибитора мы не смогли бы произвести в лабораториях на корабле Странника ― не хватит ни расходных материалов, ни оборудования, да и опасно: можно самим отравиться. Предварительный вывод: на растительной стадии развития имеющимся запасом ингибитора мы не смогли бы уничтожить зортеков на Лонзоре, и…
– Нам остаётся искать более уязвимую ― животную или полуживотную ― стадию развития зортека, ― продолжила Маша. ― Мы с Бозо гадаем: если зортекам важен фотосинтез, значит они до животной стадии должны развиваться в башнях, а не под землёй. В башнях должно быть светло: солнечный свет поступает через окна, а крыша вся сделана из метеоритного стекла. Нам нужно отсюда пробираться в башню, подниматься, а мы спускаемся как в метро. Видим свежие признаки присутствия разумных существ, слышим шумы работающих механизмов. Зачем такие обширные подземелья зортекам? Самое странное: откуда здесь кровососы?