– У зортеков на планете обед по расписанию, как в нашем пионерлагере, ― сказала Маша.
– Так давайте вольём в их еду наш ингибитор, ― воскликнул Бозо. ― Он бесцветный и без запаха, нужно влить в питающую систему. Где их столовая?
Дерган объяснил, что это не столовая, а, скорее, зарядная, и он не знает, где она находится. На Оларе пленные зортеки, оторванные от зарядной, быстро погибали. Да, пока дежурные вахты зортеков заняты организацией защиты против метеоритного дождя, ингибитор влить можно. Он не знает, где вход из подземелья в башню, но знает, где находится лифт, на котором учёные поднимаются на поверхность и возвращаются.
Они направились к лифту и подошли в тот момент, когда из него вывалился человек.
– Бандзай! ― прохрипел человек и, теряя сознание, упал.
– Его побили метеоритные камни, ― доложил Бозо, осмотрев лежащего человека. ― И прожгли до костей куски расплавленного метеоритного стекла. Но он чудом избежал попадания ножей!
Маша склонилась над лежащим. Одной рукой она как бы отстранила бросившегося на помощь Дергана, а другую положила на прожжённое плечо раненого:
– Ты, Бандзай, стань таким, каким поднимался из подземелья наверх.
Все раны на теле японца затянулись, лохмотья превратились в тёмно-синий рабочий комбинезон, он очнулся и обрадовался, услышав русскую речь.
– Вы не похожи на пленных и на учёных, ― сказал он по-русски. ― Зачем вы сюда прилетели?
Бозо взглянул на Машу, та кивнула.
– У нас задание, ― суровым тоном сказал Бозо, ― испытать химический способ уничтожения цивилизации зортеков, а если не получится ― взорвать планету российскими ядерными бомбами!
– Это преступление! Ядерными бомбами взрывают планету только американцы!
– Зортеки угрожают Земле биологической войной, ― ещё суровее продолжил Бозо. ― А две другие планеты Союза колыбелей они уже наполовину убили. Наши жертвы ― миллионы человек и вся природа. Это не преступление, а ответный удар!
– Невозможно! Сюда с нескольких галактик свозят растения и животных исчезающих видов! Я изучаю редких млекопитающих на Дальнем Востоке и в Сибири ― амурский тигр, дальневосточный леопард Panthera pardus orientalis. Привёз их сюда ― сохранить! Вы спросите, чего это мне стоило!
– Этой планете конец, ― сказал инженер Дерган. ― Здесь находится исследовательский центр цивилизации зортеков. Последняя завезённая на Лонзор экосистема ― Заветный лес с Земли. Всё, больше завозов не будет.
– Почему? ― японец не мог прийти в себя.
– Недавно мимо Лонзора пролетел большой астероид, ― продолжил Дерган, одновременно осматривая лифт. ― Вы, наёмные панкосмические учёные, в подземелье об этом не могли знать. Астероид сдвинул планету с орбиты. Она стремительно приближается к звезде, можно даже сказать, падает. Температура растёт: скоро на Лонзоре вся вода испарится ― улетит в космос. Планета обречена ― зортекам нужно срочно переселяться. Поэтому они решили отказаться от человекоподобной формы тела, ищут другую. Цивилизации зортеков нужно освободиться от нынешнего уязвимого тела. Без нужды в непрерывном фотосинтезе они смогут сами осваивать подземные ресурсы, а не использовать рабов, и сразу станут гораздо мощнее. Зортеки похищали, покупали у пиратов особей разных цивилизаций. И собирали редких животных, предполагая ставить над ними эксперименты. И над людьми. Только что вивисекторы едва не порезали меня на препараты. Всех прилетевших добровольно и пленных ждёт участь подопытных кроликов, если, конечно, зортеки переживут эту катастрофу и нападение неизвестных врагов.
– У нас есть челнок, а на выходе из зоны орбитальности ― ждёт корабль, ― сказала Маша, обращаясь к японцу. ― Вы с нами?
– Но у меня десятилетний контракт, ― упавшим голосом ответил тот.
– Забудьте, ― сказала Маша, ― у нас всего полчаса до наводнения: подземелье затопит.
– Японцы знают, что такое ядерная бомба и наводнение…
– Лифт работает, выход на поверхность пока есть, ― перебил инженер Дерган. ― Вы знаете, как попасть в зарядное помещение зортеков?
– Да!
Бандзай вызвал транспорт, мгновенно по воздуху прилетел вагончик, все уселись и поехали по галерее.
– Кто вас сюда отправил? ― обратилась Маша к японцу. ― Зачем? Мы были с вами откровенны, ― добавила она с нажимом.
Японец, преодолев сомнение, стал рассказывать. Группа безымянных миллиардеров на Земле уже близка к тому, чтобы принять решение покинуть родную планету: по их мнению, её уже не спасти. Они хотят найти и заселить свободную чистую планету, покрыть новую родину привычными земными экосистемами, за исключением опасных или «бесполезных» ― пустынь, болот, гор, тайги с кровососами, экосистем с тяжёлой водой, ― в общем, где неприятно жить. Кроме того, по их заказу учёные смоделировали искусственную планету, годную для заселения, рассчитали параметры в пространстве, где бы такая планета могла существовать. Но пока никто не знает, где взять энергию для такого грандиозного проекта. А вот переселиться с Земли на пустую планету теоретически можно уже сейчас: фрахт инопланетных космических кораблей освоен. Американские миллиардеры ― через военных ― вошли в контакт с зортеками, но не знали истинного положения дел на Лонзоре, и тогда решили послать на разведку «этих странных учёных».
– Из Японии нас тут двое, ― рассказывал Бандзай, ― но моего коллеги сейчас нет: он, наверху, проводит исследования на поверхности океана. Если после метеоритного дождя началось наводнение, тогда ясно, почему он дважды не ответил на мой вызов…
– Нет, он вернулся до начала дождя, ― сказала Маша. ― Его зарезали вивисекторы в ходе опытов.
– Не может быть! ― воскликнул японец. ― У нас контракт! А мы давали клятву о неразглашении и подписывали. Это не он!
– Мы только что видели его тело в сосуде, в кунсткамере, ― сказал Бозо. ― У вашего друга была татуировка ― свастика со стрелками?
– Да, ― упавшим голосом сказал японец и отодвинулся от ребят, готовясь выслушать в лицо страшный приговор. ― Он из старинного самурайского рода Цунэнага.
Маша только кивнула. Бозо добавил:
– Можем показать кино. Подлиза, экран!
– Не надо. ― Глаза Бандзая заполнились слезами. ― Я обязан ему жизнью… Хасэкура Цунэнага, блистательный зоолог, мировая величина, занимался изучением и сохранением китов и дельфинов… С какими жертвами он привёз китов сюда!.. Спас меня от взбесившегося чёрного носорога: он случайно наелся травы со спорами местных грибов. Это я уговорил его лететь сюда. Мой долг…
– Вашего друга нельзя с почестями похоронить, ― перебила Маша. ― Он экспонат кунсткамеры, как и родная мама моего друга.
Японец отшатнулся от Бозо. Тот молча кивнул.
– Отомщу за Цунэнагу… Бу-ккоросу! Лети пулей, синкансэн!
Одновагонный синкансэн полетел ещё быстрее. Остановился он перед сиреневым световым занавесом. Стены, пол и потолок здесь были не земляные или каменные, как в других местах подземелья, а железные. Бандзай приказал сикансэну ждать и обратился к Маше:
– Там зортеки заряжаются солнечным светом и едой. Нужно отключить систему защиты, иначе занавес нас сплющит или распылит. Как отключить ― не знаю.
– Метеоритный дождь частично разбил солнечные панели на орбите, ― сказал инженер Дерган, ― вряд ли у них хватает энергии на систему защиты.
– У неё наверняка есть автономное питание, ― возразил Бандзай. ― Это самое важное место для функционирования зортеков на планете ― оно, можно сказать, даже священно.
– А если нам обратиться зортеками, система пропустит? ― обратилась Маша скорее сама к себе.
– Это большой риск, ― ответил инженер Дерган. ― Насколько я знаю, стратегической зарядке подлежат только особи, у которых сложился определённый набор показателей. Но что это за набор?
– Керот! ― прошипел Бозо, высматривая стены. ― Где пульт управления системы? Подлиза, ищи! Маша, кувалду: проверим на «защиту от дураков».
Но на голых гладких стенах, на потолке и полу не было даже намёка на какие-то приборы.
– Управление входом ― централизованное, ― сказал инженер Дерган. ― Находится где-то в другом месте или по ту сторону занавеса.
– Сплющит? ― Маша сосредоточилась. ― Меня уже однажды плющили… Ты, мой лом, пролети эту завесу!
Лом влетел в сиреневый столб ― и будто испарился.
– Против лома нет приёма, ― сказал Бозо. ― Прости, Маша, ― добавил он, увидев негодование на лице девушки, ― некстати вспомнил урок русского языка.
Маша попробовала выключить занавес магией, но не получилось.
– Я пойду! ― заявил Бандзай. ― Не представляю, как вернусь в Японию без напарника и друга. Мария-сан, оберните меня зортеком. Если и меня распылят на молекулы, отомстите за нас с Цунэнагой.
Он закрыл глаза, шёпотом быстро прочитал какое-то заклинание и разделся. Маша обратила Бандзая в зортека, он шагнул к световому столбу и протянул в него руку. Сначала пальцы, потом кисть, а затем и вся рука исчезала в сиреневом мареве, но Бандзай не испытывал боли. Тогда японец вошёл в световую завесу и, не издав ни звука, исчез из виду.
– У нас осталось двадцать две минуты, ― сказала Маша больше сама себе. ― Мы без связи, мы не знаем, что с другой парой, не знаем, как попасть в башню…
Вдруг световая завеса упала, и в десяти шагах от себя в источающем солнечный свет проёме галереи ребята увидели Бандзая-зортека. Он махал им рукой, палец другой руки приложил к губам: «Тихо!»
За спиной Бандзая оказался огромный ― размером с крытый стадион ― круглый зал, куда сходились радиусы многих галерей. В середине купола находилась похожая на гигантское увеличительное стекло линза голубоватого цвета. Через неё в зал лился яркий солнечный свет. Залитые этим светом зортеки тесными рядами недвижно стояли, как восемь тысяч терракотовых воинов у мавзолея императора Цинь Шихуанди. В одной половине зала застыли зортеки в военной амуниции, с оружием в руках, в другой ― гражданские, похожие на тех, кто собирался расчленять инженера Дергана. Потрясённые увиденным, ребята молчали.