– Что здесь творится? Где замковая стража? Где, черт возьми, привратник? Почему не зажжены факелы? – Меррик выхватил из железной скобы в стене черный потухший факел, сунул его в горшок с маслом, стоявший внизу на подставке, и собственноручно его запалил. – Роджер! – гаркнул он. – Пригляди за воротами и дай команду людям заезжать во двор. Не забудь сказать, чтобы раненых отнесли в большой зал. – Секунду постояв и осмотревшись, он добавил: – У меня такое ощущение, что в замке нет ни единой души.
– Отчего же? Вот один из твоих стражников, – старуха Глэдис усмехнулась и ткнула скрюченным пальцем в темный угол сторожевой будки.
Меррик поднес факел поближе. Привратник сидел на земле, склонив голову на грудь, в нескольких шагах от ворот. Полагая, что стражник мертв, Меррик наклонился к нему и поискал на его одежде и на земле вокруг следы крови. Стражник, однако, был живехонек и просто спал, выводя носом громкие рулады.
– Эй ты, просыпайся! – заорал Меррик.
Но солдат продолжал спать как ни в чем не бывало.
– Просыпайся, черт тебя дери! – Меррик пнул стражника сапогом в бок, однако тот даже не пошевелился.
Между тем Роджер отворил ворота во всю ширь, и усталые солдаты Меррика получили, наконец, возможность въехать во двор замка со всеми своими повозками и пятью ранеными, находившимися в обозе.
Меррик повернулся на каблуках и кинулся бегом вдоль стен, осматривая каждый наблюдательный пункт, где должны были находиться стражники. Всюду, куда он только ни заглядывал, лежали и сидели спавшие мертвым сном люди.
Добежав до массивных дверей главного зала, Меррик с такой силой ударил в дверные створки ногой, что они с грохотом распахнулись, а их петли пронзительно заскрипели. Запалив факелы, висевшие вдоль стен зала, и осветив его, Меррик сумел составить полное представление о том, что творилось в главном строении замка.
За уставленными блюдами и кубками столами сидели и лежали на лавках в самых разнообразных позах солдаты, стражники и замковые слуги. Все эти люди – до последнего человека – крепко спали. Казалось, они в одночасье пали жертвой какой-то отравы или колдовских чар.
Меррик, перескакивая через две ступеньки, помчался вверх по лестнице в покои своей супруги. Когда он приблизился к спальне, им на мгновение овладел страх – Меррик испугался, что те же самые люди, которые отравили его слуг и воинов, похитили его жену.
Впрочем, стоило ему только оказаться в комнате, как он сразу же успокоился. Клио тоже спала – как и все население Камроуза, превратившегося по какой-то непонятной причине в сказочное сонное царство. При этом на ее лице было спокойное и умиротворенное выражение. Меррик тем не менее коснулся ее плеча – хотел убедиться, что она жива и зрение его не подводит. Клио улыбнулась во сне и перевернулась на другой бок.
Меррик немного успокоился, но все-таки его продолжал душить гнев. Валлийцы могли без малейших усилий овладеть замком, захватить в плен его обитателей, и при этом ни один из его людей, которых он оставил защищать замок и леди Клио, не пошевелил бы пальцем! Так отчего же все население замка погрузилось в сон? Кто-то же должен был приложить к этому руку! Меррик покачал головой. «Возможно, так оно и есть, – подумал он, – и валлийцы действительно где-то рядом и в любую минуту готовы пойти на штурм».
Меррик сбежал по лестнице в замковый двор и принялся резким, лающим голосом отдавать команды своим людям, которые к тому времени уже успели спешиться и расседлать коней. Поскольку ни один солдат из гарнизона так и не проснулся, в его распоряжении оставались только смертельно усталые дружинники, которые с ним приехали. Меррику ничего не оставалось делать, как послать на стены их. Расставив солдат, Меррик с Роджером принялись бродить по замку, пытаясь найти ответ на вопрос, что именно произошло в Камроузе в их отсутствие.
37
Было еще темно, когда Клио разбудил чей-то кашель и она села на кровати. Пару раз мигнув, она с удивлением обнаружила, что в ее комнате находится мужчина, и не сразу сообразила, что это ее собственный муж.
Меррик сидел на стуле, освещенный неровным пламенем догоравшего факела, вытянув перед собой и скрестив свои длинные ноги. Рот у него походил на прорезанную в металле щель, а руки были сжаты в кулаки. При этом глаза его казались холодными и прозрачными, как кусочки льда, и их взгляд не предвещал ничего хорошего.
Клио уже приходилось видеть застывшее на лице Меррика выражение холодного бешенства – тогда, на поляне, когда он изрубил напавших на нее валлийцев.
– Меррик? – испуганно воскликнула она, отбрасывая в сторону одеяло и делая попытку выбраться из постели.
Однако граф де Бокур не пошевелился и не сказал ни слова. Выглядел он ужасно – был с ног до головы покрыт пылью и грязью, а на лице у него виднелись кровоточащие царапины. Можно было подумать, что Меррик по дороге в Камроуз схватился чуть ли не со всей армией Уэльса.
– Тебя ранили? Скажи, что случилось?
Клио подошла к его стулу и теперь стояла рядом с мужем, глядя на него сверху вниз. Меррик, однако, даже не поднял на нее глаз и продолжал смотреть прямо перед собой, сосредоточив внимание на какой-то точке в пространстве.
– Валлийцы напали на нас в Тафф-Вэлли.
Меррик разжал кулаки, положил руки на подлокотники и наконец удостоил ее взгляда – одного-единственного, ледяного, как арктический полюс.
Клио положила руку ему на плечо.
– Что же все-таки произошло?
Молчание Меррика было более зловещим, чем любой окрик, и Клио кожей чувствовала, как в комнате нагнетается напряжение. Это настолько на нее подействовало, что она ощутила слабость в коленях и холодный озноб. Чтобы согреться хоть чуточку, она обхватила себя руками, поскольку поняла, что от Меррика объятий ей не дождаться.
– Что ты положила в свой последний эль? – спросил Меррик, продолжая сидеть недвижно, как статуя.
Клио свела к переносице брови, пытаясь вспомнить.
– Ячменный солод, дрожжи, ну и, конечно, разные травы и специи. Ничего такого, что могло бы причинить кому-нибудь вред.
– Значит, ничего такого? – Меррик засмеялся каким-то деревянным, неживым смехом. Внезапно он поднялся на ноги и теперь возвышался над ней, подобно башне, отчего Клио вдруг сразу показалась себе маленькой и невзрачной. – Так вот, хочу поставить тебя в известность, что из-за этого твоего эля все население замка погрузилось в непробудный сон. Когда я подъехал к замку, не нашлось ни одной живой души, чтобы отпереть мне ворота! В Камроузе не горели огни, и он был совершенно беззащитен. Его можно было взять голыми руками!
Меррику в этот момент очень хотелось что-нибудь сломать, сокрушить, и это ясно отпечаталось у него на лице. Клио невольно отступила на шаг и потупилась.
– Ты на меня сердишься?
– Сержусь?! Да я изо всех сил сдерживаюсь, чтобы не схватить тебя и не потрясти хорошенько, как какую-нибудь грушу или яблоню! – Меррик бросил на нее злобный взгляд. – Ты представляешь себе, что могло произойти? Я поначалу даже решил, что валлийцы отравили весь гарнизон. Пока солдаты и слуги спали, любой мог перелезть через стены и перерезать всем в замке горло. Любой! Ты отдаешь себе в этом отчет?
– Мне очень жаль, что все так вышло...
Клио говорила совершенно искренне, но суть дела состояла в том, что ее слова не могли изменить содеянного, а потому казались пустыми и пошлыми.
Внезапно до нее долетели со двора какие-то вопли и громкие крики, а потом окна спальни озарились ярким, ослепительным светом. Клио вопросительно посмотрела на Меррика.
– Я приказал сжечь твою дурацкую пивоварню, – невозмутимо заявил он.
– Что ты приказал?!
– Больше варить эль ты не будешь!
– Но Меррик...
Он поднял руку.
– Только ничего мне больше не говори. Я ухожу. – В голосе Меррика звучали сталь и непреклонность. – У меня в отряде ранили несколько человек. И тяжелее всех – сэра Исамбара. Он потерял так много крови, что теперь находится между жизнью и смертью.
У Клио по щекам заструились слезы.
– Позволь мне оказать им помощь! – с плачем обратилась она к мужу. – Пожалуйста, ну что тебе стоит?
Меррик повернулся к ней спиной и направился к двери.
– По-моему, ты уже довольно потрудилась, – бросил он на ходу и вышел.
Клио осталась стоять на месте, как приклеенная. Печаль ее была столь велика, что она не могла ни говорить, ни двигаться. Ее грудь сотрясалась от рыданий, а из горла вырывались протяжные жалобные стоны.
Неожиданно Клио затихла, перевела взгляд на свой живот и прижала к нему ладони. Потом она бросилась на постель и, зарывшись лицом в подушку, снова разразилась рыданиями. Ей так и не представилась возможность сказать Меррику о том, что она беременна...
Клио провела несколько дней в заботах о раненых. Меррика же она не видела с той самой минуты, как он вышел из ее спальни.
Снова поползли слухи о враждебных вылазках валлийцев. Их отряды напали на небольшой городишко Ратхин, и граф Честер приступил к набору ополчения, чтобы противостоять валлийским мятежникам на северной границе Уэльса.
Меррику понадобилось всего несколько часов, чтобы набрать свежие силы и разделить их на несколько отрядов. Часть этих вооруженных групп патрулировала южную границу, остальные же занимались поисками главного лагеря мятежников, для чего им приходилось временами углубляться на территорию, занятую валлийцами.
Клио смахнула со лба прядь влажных от пота волос и присела на край постели сэра Исамбара, чтобы сделать ему перевязку. Старый рыцарь был бледен от потери крови и очень слаб, но худшее осталось позади – кровотечение удалось остановить, и теперь рана на шее не внушала опасений. Нужно было только менять вовремя повязки и ждать, когда организм одолеет хворь.
Старуха Глэдис помогала Клио врачевать раны с помощью целебных бальзамов из трав и различных растительных добавок, которые отлично восстанавливали силы раненых. Некоторые из солдат Меррика, чьи ранения оказались незначительными, уже приступили к исполнению своих обязанностей и исправно несли караул. В сущности, в постели оставался один только сэр Исамбар.