Высокая активность ПЧПИ связана с недостаточной доступностью нейромедиатора серотонина. Фактически, антидепрессанты, повышающие уровень серотонина, успокаивают эту часть мозга, как показывает ОФЭКТ. Многие неврозы ассоциируют с высокой активностью ПЧПИ, в частности: синдром навязчивых состояний, посттравматическое стрессовое расстройство, зависимости, обсессивно-компульсивное расстройство (ОКР), а также нарушения аутистического спектра и некоторые конкретные формы депрессии. При всех этих расстройствах используют антидепрессанты, с различной степенью успеха. Хотя все перечисленное выглядит как большой спектр разных проблем, в их основе лежит общий механизм — застревание, клинч, ригидность, неспособность к переменам и проблемы с переключением внимания. При неврозе навязчивых состояний человек зацикливается на навязчивых мыслях и повторяющихся действиях, таких как перепроверка, бессмысленный пересчет или мытье. При посттравматическом стрессовом расстройстве человек зациклен на болезненных событиях прошлого. Страдающие зависимостями фиксируются на наркотиках или лекарствах. Те, кто страдает вызывающим оппозиционным расстройством, склонны к упрямому возражению и конфронтации. А при обсессивно-компульсивном фиксируются на необходимости делать все по-своему. Люди с расстройствами аутистического спектра часто прибегают к типовым ритуалам, а при определенных формах депрессии застревают на прошлых неудачах.
Эти примеры попадания в клинч мышления и поведения можно наблюдать вокруг нас. Может быть, они присутствуют и в вашей жизни. Вот, например, что может сказать «зацикленный» человек.
Я ненавижу состояние развода (восемь лет спустя).
Я должен всегда идти своим путем.
Ты причинил мне боль много лет назад, и я никогда этого не забуду.
Я никогда тебя не прощу.
Уже никогда не будет, как раньше.
Я постоянно беспокоюсь.
Я не могу избавиться от плохих мыслей.
Делай только так, как я.
Я не могу этого изменить. Это нужно делать только так.
Ты сам виноват.
Я категорически не согласен с тобой.
Нет, нет и еще раз нет. Я не буду этого делать. Вы не можете меня заставить сделать это.
Мне многое в тебе не нравится.
Я ненавижу тебя больше всех на свете.
Это никогда не изменится.
Люди, живущие и работающие с «заклиненными» личностями, часто оценивают их так.
Он никогда ничего не прощает и не забывает.
Она бесконечно говорит о вещах, которые происходили много лет назад.
Все должно делаться только так, как она хочет.
Он никогда не извинится.
Она всегда помнит об обидах.
Он никогда ничего не выбрасывает.
Она очень упряма.
Если хоть что-то не так, то для него все плохо.
Я не помогаю ей, поскольку я должен делать это только таким образом, как она считает нужным, иначе она начинает беситься.
Он возражает против всего, что бы я ни сказала.
Она все время становится в оппозицию.
Он не любит пробовать ничего нового.
Давайте рассмотрим подробнее два примера того, как попадание в клинч лишает людей возможности воплотить свои мечты.
Ко мне на прием Филиппа, 8 лет, привели его мама и папа, поскольку у него случались отчаянные истерики. Они могли продолжаться очень долго, иногда по несколько часов. За неделю до того, как он пришел на прием, родители преподнесли Филиппу сюрприз: поехали с ним в Дисней Уорлд на его день рождения. Филипп всегда любил Волшебное Королевство, и родители думали, что он будет очень рад. Однако они совершили одну-единственную ошибку — они решили его удивить. Мозг Филиппа был очень ригидным. Ему требовалось, чтобы все происходило определенным образом, иначе он очень расстраивался, иногда до неистовства. Ему необходимо было знать, чего ожидать, и иметь время на то, чтобы перестроиться. Когда они втиснули семейную машину на место на парковке Симба[62] у парка Дисней Уорлд, Филипп устроил трехчасовую истерику. Они не могли ни утешить, ни утихомирить его и в конце концов поехали домой. День рождения был полностью испорчен.
Я был в полном удивлении, когда слушал эту историю. Не потому, что я никогда не слышал подобных историй в прошлом, а потому, что всего неделю назад у меня на приеме был другой ребенок, точно так же устроивший истерику в Дисней Уорлд. Микки потерял квалификацию, подумал я. Посмотрев на Филиппа, я спросил его, из-за чего он так расстроился. Он сказал, что не знает. Я спросил его, нравится ли ему Дисней Уорлд. Он сказал «да». Я спросил, уверен ли он в этом. Он опять ответил «да». Я сказал ему, что можно и не любить Дисней Уорлд.
Там все очень дорого, большие очереди и очень много народу. Филипп посмотрел на меня с выражением: «Бедный доктор Амен. Ему этого никогда не понять». Затем сказал: «Мне нравится Дисней Уорлд, и я совершенно не понимаю, почему я так расстроился».
Я поставил Филиппу диагноз синдром Аспергера — расстройство аутистического спектра с повышенной функцией, характеризующееся отсутствием гибкости мышления. Его томограммы показали перевозбуждение ПЧПИ. При расстройствах аутистического спектра человек недостаточно гибок когнитивно и эмоционально. Люди с расстройствами аутистического спектра зацикливаются на негативных мыслях и поведении, что очень похоже на симптомы ОКР. Часто кажется, будто им необходимо, чтобы все происходило, как они считают нужным. На первый взгляд они выглядят эгоистами. Но их проблема не эгоизм, а ригидность. Их мозг заклинило.
Кристин и Тим были женаты уже 5 лет к тому моменту, как они пришли ко мне на прием. Скандалы у них случались практически каждую неделю, иногда по поводу денег и секса, иногда, казалось, вообще без повода. При обследовании пары оказалось, что оба они были упрямыми и негибкими. Каждый из них хотел, чтобы все делалось только так, как он считает нужным, и никто не умел идти на компромисс. Я видел такое поведение много раз до этого. Кристин была медсестрой, выросшей в семье алкоголиков, и страдала от тревожно-депрессивного расстройства и избыточной тревожности. В ее доме было отведено свое место для всего, и она очень расстраивалась, когда вещи оказывались не там, где они должны были быть. «Помешанная на чистоте» — этот эпитет она часто слышала в своей жизни. Тим был судебным адвокатом, финансово успешным, но очень трудным в общении человеком. Он сменил множество помощников, был конфликтным дома и на работе, и казался Кристин самовлюбленным и эгоцентричным. Несколько первых терапевтических сессий, которые я провел с ними, я чувствовал себя как рефери на боксерском ринге. Они оба становились в позу друг перед другом и смотрели на вещи исключительно со своей точки зрения. Оба не умели слушать и имели длинный список претензий, которые им необходимо было обсудить.
Такие люди, как Кристин и Тимоти, способны доконать обычного семейного психотерапевта. Я был четвертым психотерапевтом, к которому они обратились. Но у меня было секретное оружие. Посмотрев на томограммы обоих, я обнаружил, что ПЧПИ работает чересчур интенсивно. В некоторых важных вещах они были подобны Филиппу: упертые, негибкие и признающие лишь свою собственную точку зрения. Чтобы помочь этой паре, необходимо было привести в состояние баланса мозг каждого из них, иначе они будут обречены на несчастье и развод, и не только в этом браке, но и в следующих. Посмотрев на свои томограммы, они оба поняли дилемму, и оба согласились на лечение. Чем лучше мозг, тем счастливей брак.
На работе Лес мог быть только боссом. Он никогда не был способен работать на кого-либо. Он умел идти только своей дорогой, точнее — скоростной трассой. Он продал свое предприятие оптовой торговли бакалейными товарами более крупной компании за солидную сумму денег и по договору должен был продолжать заниматься им в течение 3 лет, но оставил работу через 8 месяцев. Это была большая финансовая потеря, но Лес не мог выдержать постоянных битв с новым менеджментом. Всякий раз, когда с ним не соглашались, он думал, что его оппоненты — идиоты. Он бесконечно спорил с новыми менеджерами и беспокоился о компании. Менеджеры считали, что у Леса есть такая черта, как иррациональная самонадеянность, и видели в нем оппозиционера, не умеющего ладить с людьми и слушать их. Кроме того, Лес был разведен и отлучен от своего единственного сына. Его бывшая жена часто говорила ему, что он эгоист, и что он будет помнить обиды и огорчения много-много лет. После того как Лес оставил свою компанию, он впал в депрессию и пришел в нашу клинику по совету своей сестры, которая также была нашей пациенткой.
Его томограмма, как и снимки мозга Филиппа, Кристин и Тима, показала перевозбуждение ПЧПИ. Он был упрямым, негибким, беспокойным и одиноким.
Эти три случая являются вопиющими проявлениями попадания в клинч с проявлениями истеричности, конфликтности и саморазрушения. Давайте рассмотрим еще два более мягких примера того, как чрезмерная фиксация может привести к неприятностям.
Уилсон — молодой администратор информационных технологий, работающий в компании медицинского страхования, испытывал большие проблемы в браке. Между ним и его женой возникало все больше разногласий, и казалось, что они все более отдалялись друг от друга. Уилсон беспокоился об их совместном будущем. На работе он стал рассеянным. Дома он не мог выкинуть эти проблемы из головы. Изначально руководство его компании видело в нем восходящую звезду: сообразительный, работоспособный — реальный капитал для повышения потенциала и прибыльности компании. Позже, после того как несколько важных заданий оказались невыполненными, начальство стало сомневаться в том, что поступало правильно, продвигая Уилсона по службе. В рамках внутренней программы поддержки сотрудников Уилсону порекомендовали обратиться ко мне.