Кровь все никак не останавливалась, и я поняла, что даже если Ильмир придет вот прямо сейчас, я все равно безнадежно перепачкаю всю одежду. А одежду было жалко, я ж не миллионы получала, чтобы разбрасываться хорошими брюками. Кровь вообще лучше оттирать свежей, если уж не получилось избежать ее пускания.
— Пойду поищу туалет и умоюсь, иначе сюда вызовут стражу по подозрению в кровавом убийстве, — сказала я Эвану.
Тот на пару секунд замешкался:
— Но господин Сантери…
— Посоветовал бы то же самое. Все в порядке, я не уйду дальше администрации, просто найду умывальник и смою кровь с грязью. Не хочу занести заразу.
Ответ гондольера удовлетворил, и вскоре я уже медленно брела по коридору в поисках заветной двери.
Бинго! С третьей попытки я обнаружила небольшой туалет с умывальником и салфетками. То, что нужно! И некромантам не чужды были достижения индустрии комфорта. Набрав в чашу чистой воды, я тщательно вымыла лицо, стараясь не трогать царапину. Сполоснула руки и замыла пятна на рубашке и штанах. Трясти почти перестало, и пережитое теперь казалось чьей-то идиотской шуткой. Вряд ли нам с Алекс грозила реальная опасность, хотя кто этих мертвяков знает?
Но ведь что-то же заставило их подняться!
— Хелми!
Я услышала голос Ильмира и обернулась.
— Ты что тут делаешь? Я велел тебе ждать возле гондолы!
— Мне надо было умыться, я все заляпала кровью, в том числе и вашу гондолу.
Мужчина досадливо поморщился.
— Да плевать на гондолу!
— Ага, как же, ваша мама потом скажет, что я из вас сосу не только деньги, но и «кровищщу».
Для наглядности я скорчила устрашающую морду.
— Так, садись на лавочку в коридоре, сейчас я вымою руки и обработаю рану, пока грязь не попала. Я добыл аптечку.
Он сунул мне в руки небольшой деревянный чемоданчик, в котором позвякивали зелья и снадобья, а потом отправил в коридор, к небольшой скамеечке как раз напротив двери туалета. Не успела я усесться, как услышала:
— А я предупреждала.
Адриана направлялась ко мне со стороны холла и не видела приоткрытой двери. А Ильмир замер над умывальником, и — клянусь богами! — имей он уши, как у эльфа, начал бы активно ими шевелить.
— Бедная маленькая Хелми так испугалась. Страшно подумать, что могло бы произойти, если бы не подоспела помощь.
Честно сказать, я не нашлась, что ответить, просто округлила глаза и открыла рот, пытаясь намекнуть Адриане о присутствии Ильмира. Потом подумала: а зачем? Спасение утопающих дело рук спасателей. Я разряд не получала, поэтому пусть тонет на здоровье. Как говорится, жила-была девочка — сама виновата.
— Тебе стоит осознать одну простую вещь.
Адриана села рядом и приобняла меня за плечи. Ее голос стал ниже и жестче.
— В следующий раз помощь может не успеть. А опасность будет настоящая.
Ильмир медленно вышел из туалета, мрачно глядя на некромантку. Даже при наличии природной бледности, краска сошла с лица женщины.
— Конфуз, — прокомментировала я. — В этот раз не получилось. Беги скорее на улицу, дарийский шейх еще может взять тебя в гарем.
От взгляда шефа даже мне поплохело, хотя я не косячила. Адриана словно оцепенела, ее рука по-прежнему сжимала мои плечи.
— Можно уже отпустить, — напомнила я.
— Мы поговорим с тобой завтра в кабинете у твоего начальника, — холодно проговорил Ильмир.
— Послушай, я не…
— Завтра ты признаешься, что пыталась напугать Хелми и жену дарийского шейха. Лучше ты признаешься сама, тихо и аккуратно. Все поняла?
Адриана очнулась, выпустила меня из тесных сопернических объятий и стремительно исчезла в темных коридорах некрополиса. Мне надо было торжествовать, но почему-то даже стало жалко женщину. Фея, некромантка… кто еще состоит в клубе ревнивых бывших Ильмира Сантери? И не окажусь ли ненароком в нем я?
— Почему ты не сказала, что знакома с Адрианой? — спросил Ильмир.
Он сел на корточки возле скамейки и начал аккуратно обрабатывать царапину зельями.
— Она приходила в молл. Думаю, ради меня. Оценивала соперницу. Знаете, я не завидую вашей будущей жене. На нее обрушится просто шквал зависти.
— Моя жена, — пробурчал шеф, — будет разумнее тебя, Леруа, и обо всех порывах шквальной зависти будет рассказывать мне. Все, поздравляю, ты здорова. Испугалась?
Вопрос был задан таким вкрадчивым и ласковым голосом, что я почувствовала себя маленьким ребенком, который перепугался громкого звука. Опасное чувство, опасные ассоциации. Я давно научилась избегать проявлений нежности или заботы.
— Все в порядке.
— Тогда пойдем, у тебя есть половина дня, чтобы прийти в себя и приехать в замок к привидениям бодрой и счастливой.
Едва мы вышли из некрополиса, гарем почти в полном составе кинулся справляться о моем самочувствии. Почему почти? Я не видела в этой толпе черненькую. Мне стало до ужаса интересно, кто она такая. Шейх, судя по всему, брал их не из питомника благовоспитанных жен. И за каждой цветастой маской скрывалась своя история.
Ильмир же все еще злился, об этом свидетельствовала его молчаливость. Он был погружен в свои раздумья так глубоко, что гондольер не сразу его докричался.
— Шеф, куда сейчас?
— Ко мне, — бросил Сантери.
Я слегка обалдела.
— В смысле «ко мне»?! Ко мне! В смысле… ко мне. Вы поняли, в общем!
— Хелми, — терпеливо, но несколько устало произнес Ильмир, — Адриана зла, Адриана глупа. Я не хочу, чтобы она сотворила какую-нибудь глупость. У меня ты будешь в безопасности, а после уик-энда поводов мстить тебе не останется.
— А… а вещи? Я не собралась!
— С утра заедете с Эваном и заберете. Аргументов не осталось, но, честно сказать, я и не хотела их озвучивать. Мне до сих пор казалось, что я чувствую на коже прикосновения холодных влажных пальцев умертвий. Если такое заявится ко мне ночью, боюсь, гарем лишится экскурсовода по вине сердечного приступа.
Но кто бы знал, как не хотелось ночевать в доме Ильмира!
Все стремительно выходило из-под контроля. И мои иголки уже не защищали от агрессивного внешнего мира.
Когда мы выходили из лодки, я снова засомневалась:
— Слушайте, а это точно необходимо? Мне кажется, вы преувеличиваете опасность.
— Я ее преуменьшаю. Хелми, прекрати спорить и просто наслаждайся отдыхом. Ты даже в минуты отдыха ершишься и кусаешься.
— Просто не люблю быть обузой, — пробормотала я.
Ильмир не услышал или сделал вид.
— Люция! — крикнул он. — Накрой, пожалуйста, обед на две персоны. И приготовь гостевую спальню. Хотя ты, Леруа, можешь снова занять мою. Мне в жизни не хватает ярких эмоций.
— Что, гарем слишком бледный? Могу организовать вам вояж учеников пятого коррекционного класса. Застрелитесь!
Стреляться Ильмир не хотел, как и выгуливать школьников. Поэтому до обеда мы разбрелись в разные стороны. Я — мыться и переодеваться, а шеф… не знаю, куда делся шеф, но была очень благодарна, что меня оставили в покое.
— Люция от тебя в восторге, — сообщил Ильмир за ужином.
Я чуть не подавилась креветкой.
— Ваша экономка? Да я видела ее мельком, чего такого особенного она во мне разглядела?
— Способность к поглощению произведений ее кулинарного таланта.
И снова креветочка пошла не в то горло. Откашлявшись, я смущенно отложила вилку.
— Не надо, — очень серьезно откликнулся Ильмир, — ешь. Этот дом редко балуют восхищением. А Люция и вовсе страдает без почитателей своего таланта. Ей в радость тебе готовить.
Он сидел напротив, потягивал виски из бокала и в чарующей атмосфере рижбургского вечера казался нереальным. Я видела его на работе, видела готовым к работе, даже в ресторане Ильмир был готов обсуждать насущные вопросы, всегда был собран и серьезен. В домашней обстановке мы оказались впервые, а я еще чувствовала себя ужасно неловко под внимательным, изучающим взглядом.
Поскольку никакой одежды у меня здесь не было, а заказать мы в преддверии выходных все равно ничего бы не успели, я сидела в собственных штанах и шефовой рубашке. Она была велика мне размера на три-четыре, поэтому пришлось закатать рукава и заправить рубашку в брюки. Босые ноги утопали в мягком белоснежном ковре.
Сад, видный из окна за спиной Ильмира, освещался десятками удивительных огней. Потрясающее зрелище, на которое я непременно бы вышла взглянуть, если бы не зарядивший с самого заката дождь.
— Как Кевин взял тебя на работу? Я совсем не помню собеседования, значит, его проводил он?
— Да, я только окончила институт, искала хоть какую-то работу. Шла мимо офиса и увидела, как приколачивают вывеску «Великолепного тура». Зашла и наудачу попросилась на работу… маляром.
— Маляром? — поразился Ильмир.
— Во время учебы я подрабатывала на ремонтах. Принеси-подай, помоги, размешай. А Кевин посмотрел на меня, подумал и предложил поработать на экскурсиях. Как-то прижилась. А вы зачем открыли «ВелТур», если им не управляете?
— Это был протест, — усмехнулся Ильмир. — Я рано стал наследником семейного состояния. Мама была жутко недовольна, поэтому я в порыве юношеского максимализма доказал, что могу с нуля поставить на ноги небольшое дело.
— Вот видите, как мне повезло с вашей мамой.
Мы рассмеялись, я глотнула еще вина и поняла, что больше не могу.
За обедом, который мне заботливо принесли в комнату, я подумала, что экономка Ильмира готовит, словно шеф-повар элитного ресторана. Но я даже не подозревала, что она приготовит на ужин.
Никогда в жизни я не ела таких мидий. Нежные, сливочные, сырные, запеченные в собственных раковинах. В моей тарелке образовалась целая гора перламутровых створок, а желудок в один прекрасный момент оказался заполнен до отказа. Я не смогла бы съесть больше ни кусочка, только потягивала вино и медленно засыпала прямо в мягком глубоком кресле.
— Болит?
— Что? — Я открыла глаза.
— Щека. Болит?
— Нет, уже почти прошла. Думаю, завтра затянется окончательно, а утром я замажу ее пудрой, и никто из ваших родственников не заметит.