— Да плевать на моих родственников. Они вечно чем-то недовольны. И даже если я женюсь на принцессе франглисской, найдут в ней изъян. Пойдем в гостиную, Люция уже сделала и принесла кофе.
— Кофе? — Я икнула. — В меня не влезет кофе.
Влезло. И еще две пироженки, и клубники целая креманка. Ильмир только посмеивался, но как-то по-доброму. Вообще рядом с ним было спокойно, а дом у него оказался очень уютный. Днем там было светло и просторно, а вечером опускались тяжелые шторы, зажигались камины и царил мягкий полумрак. В гостиной, где мы сидели, кроме мягкого диванчика и кофейного столика, был огромный белоснежный рояль.
Сначала я просто посматривала на него, не решаясь даже приблизиться к такой красоте, но потом осмелела и провела пальцем по серебристым витиеватым буквам.
— Умеешь играть?
— Только единорожий вальс. В школе мне в качестве наказания велели год отзаниматься музыкой. Но руки у меня не из того места.
— И за что было наказание?
— А, опрокинула на алхимичку аквариум с пауками. Несла его после урока обратно в живой уголок и на втором этаже не удержала.
— Какой ужас.
— Да, пауки очень испугались, когда запутались в ее прическе.
Ильмир подтащил к роялю два небольших стула и усадил меня напротив клавиш.
— Единорожий вальс тоже неплохо.
— Не думаю, что это хорошая идея. Рояль дорогой, а я криворукая.
— Ты к себе слишком строга. А рояль не дороже денег.
Я аккуратно прикоснулась к прохладным клавишам. Они реагировали на каждое движение. Несколько робких звуков вырвались из-под моих рук и эхом отозвались в огромной гостиной. Я испуганно отдернула руки.
— Не бойся. Он красиво звучит.
Прежде, чем я успела сообразить, что вообще происходит, Ильмир потянулся к клавишам и накрыл своими руками мои. Простенькая робкая мелодия обрела форму и суть. Контраст горячей кожи и прохладных клавиш отзывалась дрожью. Я потрясла головой, чтобы избавиться от наваждения и оцепенения.
— Что ж, у вас получается куда лучше, чем у меня.
С явной неохотой Ильмир убрал руки, и я поспешно закрыла крышку.
— Я пойду спать, наверное.
— Иди, — эхом откликнулся Ильмир.
— Спокойной ночи.
— Спокойной.
У порога я услышала:
— Хелми…
— Да?
— Завтра не забудь называть меня на ты. Мы будем у всех на виду и не должны давать поводов для подозрений. Осталось продержаться всего два дня.
— Два дня… — повторила я. — Всего.
Глава 9Как раскрыть преступление века
Варнаштайн — знаменитый замок с привидениями — находился недалеко от Рижбурга, всего в полутора часах езды, и единственной сложностью было то, что добираться туда приходилось не привычным транспортом, на гондолах, а по суше. Но все это никоим образом не сказывалось на потоке туристов. Честно сказать, не знаю, кого убил Ильмир ради того, чтобы арендовать полностью весь замок на выходные. Обычно у них бронировали за полгода, а то и больше. У «ВелТура» была квота на групповые экскурсии, но это не совсем то же самое, что получить в распоряжение весь замок.
Я сама очень не любила трястись по ухабам, но гарем, кажется, расселся по кебам с заметным облегчением. Девушки все же больше привыкли передвигаться не по воде. Это нам, жителям Рижбурга, было в диковинку глотать пыль и постоянно подпрыгивать на мостовой. Мы привыкли к свежему ветру и мягкому покачиванию на волнах.
— Хелми, хотя бы попытайся сделать вид, будто у тебя все хорошо. А то выражение лица такое, словно съела кислый лимон. Нас ждет увлекательный уик-энд.
— Такой увлекательный, что у меня даже слов нет!
— Не преувеличивай. Зато хорошая погода и великолепные виды за окном.
— Терпеть не могу долгую дорогу по ухабам. Я оттрясла себя все причинные места, — буркнула я, радуясь, что мы снова едем в личном экипаже Ильмира, а не вместе со всем курятником. Следом за нами двигался кортеж шейха, состоящий из черного кеба, в котором ехал сам Ашан ибн Мурр с любимой черненькой птичкой. В компанию, чтобы остальному гарему было не обидно, он выбрал еще мятную и желтенькую. Когда все рассаживались, я физически ощутила их незамутненную радость и волну зависти от остального гарема. Следом за шейхом ехали кебы с остальными птичками, и замыкал шествие еще один с охраной шейха. Издалека наша процессия смотрелась внушительно.
— Ты слишком капризна, Леруа. Подумаешь, какие-то ухабы!
— Хорошо. — Я не стала притворяться дальше. — Мне не нравятся даже мысли о том, как именно пройдут выходные. Я уже предвкушаю гарем, с визгами бегающий от призраков, ваших родственников, прием и потом статьи в газетах. Ну, и злорадство, которое еще минимум полгода будет преследовать меня везде!
— Не принимай все близко к сердцу. Это всего лишь рабочие моменты и относись к ним соответственно.
— Не принимаю. Но мне это не нравится. И когда все закончится, хочу отпуск. Настоящий, а не два дня в гостях у подруги.
— В следующем месяце, — тут же отозвался Ильмир.
— Ничего подобного. — Я уперлась. — С этого понедельника.
— На следующей неделе пятидневная командировка на Дора-Дора, а отпуск через месяц? — зашел с другой стороны шеф. И признаться, он угадал мое слабое место.
Предложение было заманчивым. Пять дней среди песочка, пальм и синего-синего моря — это же почти отпуск! Поэтому я радостно кивнула.
— Согласна.
— Вот что ты за корыстный человек, Леруа? — недовольно буркнул Ильмир. А я растерялась. И что я не так сделала? Он ожидал благородного отказа? Ну уж нет! Выгодное рабочее предложение, больше похожее на отпуск, я не намерена упускать.
Ильмир поймал мой растерянный взгляд и пояснил:
— Видела бы, как изменилось твое лицо. Ни следа мрачной усталости. Даже глазки загорелись.
— А все потому, что меня тошнит от групповых экскурсий. И толп школьников.
— Хочешь еще один гарем? — вкрадчиво поинтересовался он. — Ну так я организую. Ашан ибн Мурр обещал дать нам рекомендации. У него много влиятельных друзей. Мы вполне можем стать родоначальниками нового направления — «Гаремный тур».
— Упаси боже! — вздрогнула я. — Я не хочу гарем, хочу командировку на Дора-Дора. И премию.
— И премию? — поперхнулся начальник.
— Ну, во-первых, вы обещали премию. А во-вторых, что делать на Дора-Дора без премии?
Ильмир бросил на меня очередной тоскливый взгляд и промолчал. Впрочем, вопрос был риторическим. Я и не ждала на него ответа.
Неприятные мурашки по спине начали бегать еще на подъезде к замку. Не знаю, что это: магия владельцев или фон, который создавали призраки, но ощущение жути начиналось как раз перед тем, как за поворотом должен был показаться мрачный замок.
Он находился в тени старинного парка. Небо почти всегда было грозовым, будто над остроконечными крышами развернули полог — темно-синий, мрачный, готовый разразиться дождем или грозой. К слову сказать, гроза почти всегда сопровождала субботнюю ночь в замке, добавляя жути.
Мне нравилось сюда приезжать. Днем школьникам устраивали экскурсию по старинному замку, водили в подземелья, где из-за закрытых дверей камер показательно стонали призраки, а вечером все рассказывали страшилки у камина. А вот со взрослой группой я еще в замок с призраками не приезжала.
Слышала, что экскурсионные программы отличались, и сильно. Мне даже рассказывали, будто слишком впечатлительные не выдерживали до конца ночи. Правда, я не особенно этим рассказам верила, потому что замок с привидениями был полностью коммерческим проектом. Никто не станет отпугивать туристов настоящими ужасами. Сочетание жути и тайны должно быть оптимальным, чтобы потрепать нервы, но не лишить удовольствия.
Наш кеб остановился у центральных дверей замка, прямо перед обкрошившимися от времени ступенями. Едва я шагнула на улицу, как порыв ветра растрепал волосы и бросил в лицо пригоршню пожухлых листьев. Тут словно началась осень, хотя в Рижбурге еще вовсю царило лето. Такая погодная аномалия тоже была особенностью этого места. Здесь всегда властвовала осень. Иногда ранняя, как сейчас, с облетающей с деревьев листвой, а иногда поздняя — с голыми ветвями, пронизывающим ветром и иногда снегом.
Ильмир подал мне руку, и мы, дождавшись, когда на улицу выйдут шейх и все его птички, двинулись к воротам. Сзади раздавалось приглушенное бормотание. Охи и даже несколько испуганных писков. Место произвело на гарем впечатление.
Впрочем, их сложно было винить. Замок никого не оставлял равнодушным. Отчасти из-за того флера ужаса, который встречал еще на подъезде. Отчасти потому, что снаружи он выглядел мрачно и пугающе — осыпавшаяся со стен штукатурка, окружающие здание массивные старые деревья с кривыми ветвями. Скрипящие ставни в небольшой полуразрушенной башенке, венчающей крышу. Замок выглядел древним и заброшенным. Не верилось, что тут можно провести уик-энд.
— Мы будем жить ту-у-ут? — пропищала у меня за спиной одна из птичек. И в ее голосе слышался такой ужас, что мне стало жалко бедную девушку.
— А тут есть хотя бы душ?
— Мы не можем жить без душа!
— И без удобств!
— И без обеда!
— Без мягких кроватей!
— Не переживайте, — вместо меня ответил Ильмир, прервав горестные стенания гарема. — Внутри замок оборудован по самым новейшим технологиям. Внешний же облик должен настроить вас на подобающий лад. Вы должны приготовиться к леденящей душу тайне, которая скрывается за этим дверями.
Птички притихли, и мы под завывание ветра медленно двинулись ко входу.
Взяться за ручку Ильмир не успел. Дверь отворилась сама, с тихим скрипом обнажив темноту и свисающую с косяка паутину. Я прекрасно понимала, что все это часть постановки, но все же схватилась за руку фиктивного жениха покрепче. На затылке шевелились волосы, и возникало инстинктивное желание сбежать.
— Я туда не пойду! — донесся все тот же испуганный голос из-за спины.
— Котенок, не мяукай, — очень тихо и вежливо сказал Ашан ибн Мурр, но гарем моментально притих. Вот так просто, не повышая голоса. Хотела бы я иметь подобную власть над птичками. Но, увы, я не была «наимудрейшим».