– Конечно вы были правы! Всегда нужно заниматься тем, к чему лежит сердце. Не факт, что выбранный вид деятельности окажется именно тем, что вам нужен, но вполне вероятно, он станет отправной точкой для поиска себя.
Я киваю, соглашаясь.
– Но у этой теории есть свои минусы. Не очень-то она соотносится с реальностью среднестатистического человека.
– У вас, к сожалению, да.
– Вы имеете в виду наш город или страну?
Ответить Давид не успевает: появляется официант. Передо мной ставят тарелку с супом, а перед Давидом еще и салат.
– Горячее будет готово через десять минут. Приятного аппетита!
– Спасибо, – мы с Давидом почти одновременно благодарим молодого человека.
Я собираюсь приступить к трапезе, но меня отвлекают вопросом:
– Вам не показался странным сон с башней?
– С какой башней? – Я теряюсь от этого вопроса.
– Каменная площадка, ветер, тучи, – напоминает Давид, и я сразу погружаюсь в атмосферу недавнего «холодного» сна.
– Так это была башня! Я данное сооружение так и не смогла идентифицировать. Интересно… Да, странный сон.
Парень внимательно на меня смотрит.
– У нас блюда остывают. – Я пытаюсь привлечь его внимание к более насущным проблемам.
Давид загадочно улыбается и берется за приборы.
Я начинаю есть суп, а меня начинает кушать собственное любопытство.
– Так что не так с тем сном? – не выдерживаю после нескольких ложек.
К счастью, держать таинственную паузу парень не намерен и сразу же отвечает:
– В этом сне вы видели визуализацию собственного блока.
Я вспоминаю полуразрушенную смотровую площадку.
– Хиленький какой-то блок, – делюсь своими впечатлениями.
– Он вам несколько лет служил верой и правдой, а вы о нем так неласково. – Укоризненно качает головой Давид. С ума сойти, он про совершенно абстрактную вещь говорит как про живое существо! – Вам его даже снести не удалось, хотя, я полагаю, тот парень честно старался. Если вспомнить, как плохо вам было физически после встречи с ним, готов биться об заклад – силы у него много.
Я снова в шоке.
– Так это не простуда была?
– Нет.
– Но… Во сне площадка, то есть башня, восстановилась.
– Маленький нюанс! Вы ее восстановили.
– Я? Но как?!
– Вспомните, о чем вы думали, находясь там?
Я напрягаю память.
– Мне было холодно. Я хотела избавиться от ветра.
Давид делает неопределенный жест ладонью в мою сторону, словно говоря «вот о чем я и толкую».
– С ума сойти… – Другие слова в данный момент у меня отсутствуют.
– Я же вам говорил: главное для вас определиться с мотивацией. Остальное пойдет как по маслу. И не важно, возможно ли это… хотя бы в теории или нет. Такие пустяки вас не останавливают.
С остатками первого блюда мы расправляемся в молчании.
Официант, как выясняется, зорко следит за нашим столиком, поскольку стоит нам отложить приборы, он тут же подходит за посудой и вновь исчезает. Наверное, за горячим отправился.
Я все еще нахожусь под впечатлением слов Давида. У меня рождается один вопрос. Я не надеюсь получить на него ответ, но задать-то мне его никто не запрещает.
– При первой встрече вы упомянули какую-то страусиную тактику. Можете объяснить, о чем шла речь? Или нужно одобрение вашего таинственного совета?
– Одобрение совета я получил сегодня утром, пока вы спали. Предстоящая встреча с нашей знакомой четверкой – скорее формальность. – Вот это новости! – Что касается тактики… Вы же знаете, как прячутся страусы?
– В анекдотах они прячут голову в землю.
– Точно. Вот и вы решили пойти по похожему пути – если убедить себя в отсутствии проблемы, то проблема вас не коснется.
– Не очень-то понятно, если честно, – признаюсь я.
В нашем разговоре вновь возникает затишье, а на столе – мое рагу (то есть рататуй), картофель дофин, кажется, и каким-то извращенным образом приготовленное мясо с овощами.
Как только официант покидает нас, Давид терпеливо начинает объяснять:
– Сначала вы хотели стать особенной. Помните?
Я неуверенно киваю… Какая девчонка не хочет быть особенной в пятнадцать.
– То, что с вами произошло, к магии, в вашем понимании смысла этого слова, не имеет никакого отношения. Это была самостоятельная инициация, элементарное раскрытие заложенных природой способностей. В этом деле существенны лишь три момента: предрасположенность, время и обстоятельства.
– То есть раньше или позднее я бы…
Давид кивает, прерывая меня:
– Когда начались видения, вы испугались. Чуть позже вы в полной мере осознали их возможные последствия и грядущие перспективы. Я имею в виду лечение в психиатрической клинике. После этого вы внушили себе, что вы нормальная, обычная, как все… и построили свою башню. Она защищала вас не только от внимания нашей организации, от ищеек проклятых из «Инферно», но и от самой себя. Как вы рассуждали год назад: желудок и нервы крепкие… Все благодаря вашему блоку.
Я медленно перемешиваю содержимое своей тарелки вилкой. Сосредоточенно наблюдаю за этим занимательным процессом.
– Какая я талантливая.
Мой голос звучит очень-очень тихо, но Давид все равно разбирает слова, потому как в ответ я слышу:
– Не то слово, Вела… не то слово.
С того момента, как мы с Давидом покинули ресторан и сели в ожидающий нас фирменный внедорожник, прошло уже минут сорок, а мы все не можем выехать из города. Усыплять меня в этот раз никто не стал, поскольку дорогу я уже видела, в итоге все прелести простаивания в пробке переживаю, находясь в бодрствующем состоянии. С каждой минутой, я все отчетливее ощущаю, как чувство неловкости, вызванное настоятельной рекомендацией Давида посетить дамскую комнату, когда мы находились в ресторане, уступает место огромной благодарности.
– Карл, а объехать никак нельзя? – Давид нетерпеливо постукивает пальцами по сиденью.
– Нет, такая беда на всех выездах, – разочаровывает его водитель и добавляет, после недолгой паузы: – Когда будем возвращаться, нас ожидает тоже самое.
– Я слышал прогноз в утренней сводке, но не понял по нашей это части или как?
– Нет, такое случается иногда и само собой. – Вижу в зеркале, как Карл ухмыляется. – Нам здесь еще около часа куковать.
Давид вздыхает и поворачивается ко мне:
– Хотите, я погружу вас в сон?
– Спасибо, не стоит. Я вчера чуть ли не сутки проспала, сегодня прекрасно выспалась, и вы еще утром настояли на трех часах сна. Чем я ночью заниматься буду?
– Спать, – невозмутимо отвечает парень.
– Да не получится у меня уже заснуть, – приходится втолковывать ему как маленькому. – Или вы придете ко мне вечером домой и опять меня усыпите?
– Разумеется, нет. Сегодняшнюю ночь вы проведете у меня, – совершенно спокойно заявляет Давид.
Чувствую, как широко открылись глаза, и опустилась нижняя челюсть. Зато Карлу весело – в зеркале прекрасно видно, что он еле сдерживает смех.
– А мое мнение по данному вопросу кого-нибудь интересует?! – почти кричу я.
Давид морщится от громкости моего вопля, а Карл не выдерживает и начинает… нет, даже не смеяться – бессовестно ржать.
– В вашей квартире не безопасно. Вечером я наведаюсь туда, заберу вещи, которые завтра могут вам понадобиться, и с помощью амулета закрою проход. – Это, как я понимаю, и есть объяснение его безумному предложению.
– Какой еще проход? – устало интересуюсь я.
Новая информация разной степени паршивости, валящаяся на меня с самого утра, жутко давит. Еще немного и моя башня начнет сыпаться сама собой, без помощи вражеских менталистов.
– Зеркало.
– Что «зеркало»?
– Закрою проход – зеркало, – поясняют для меня еще раз.
– Вы перемещаетесь по средствам зеркал, – уточняю я.
В ответ получаю согласный кивок, и сама тут же копирую этот жест. Мозгокопание, управление людьми, предвидение – это я еще понимаю, но зеркала…
– Все. Кирпичи полетели. Усыпляйте!
Последнее, что я слышу, прежде чем погрузиться в сон – повторный приступ хохота Карла и его фразу:
– Карим прав: она забавная!
Четверо мужчин с невыразимой смесью эмоций уставились на меня. Одно могу сказать точно: и видение, и новость о его экстренной реализации произвели фурор.
Драматическая пауза затягивается. Оживляет атмосферу в комнате Первый. Он переводит взгляд сначала мне за спину, на Давида, затем на Третьего и, наконец, сообщает:
– Нам нужно посовещаться.
Все четыре номера начинают шевелиться каждый на своем месте, с явным желанием встать и выйти, но их поползновения пресекает Давид.
– Не утруждайте себя. Совет уже в курсе, и сделать меня виноватым в сложившейся ситуации у вас не получится. – Мужчины замирают, а парень продолжает говорить: – Я здесь уже почти два года. За это время вы могли бы догадаться, что передо мной поставлены несколько иные цели, раз с меня не спрашивают статистику по устраненным носителям дара. Когда мы только начали работать с Велиславой, получив на то безоговорочное согласие совета, вы могли бы понять, что настроения в нем изменились. В том, что вы не сделали правильных выводов, моей вины нет. И причины своего, скажем… упрямства вам предстоит самостоятельно объяснять совету. В целом ситуация с носителями уже давно стала кардинально другой, и появление «Инферно» – прямое тому доказательство. Проклятые уже не жрут все подряд, не разбирая обычный перед ними человек или носитель. Они планируют. Планируют и медленно претворяют в жизнь то, чего мы так старались избежать с самого начала. Они поменяли правила игры, а вы все еще пытаетесь действовать по-старинке, не замечая, что проигрываете.
– Но клуб – это уже ваше упущение, – зло произносит Первый.
– С чего вы взяли, что это упущение? – В голосе Давида слышится удивление. – О состоянии дел в «Инферно» я докладываю каждый раз, когда меня принимают. И о новых членах клуба в совете узнают незамедлительно. Пока у них нет провидца, это вполне безобидная организация по интересам, поэтому я изначально был сосредоточен на поиске носителя именно с этим даром.