– Нет, пап. У меня осенняя депрессия. То есть уже зимняя.
– Ясно. Давай уже заканчивай с этими своими депрессиями, – советует он мне. – Привет передам. На следующей неделе жду. Предупреждаю, никакие предлоги для внезапного отказа уважительными считаться не будут. Все. Люблю, целую. Пока, ребенок.
У меня вырывается истерический смешок. Интересно, смерть будет тоже отнесена к неуважительным предлогам.
– Пока, пап.
До начала пар остается пятнадцать минут. Значит, теперь я опаздываю. Можно одеваться дальше. Рефлексировать буду уже в Ямеле.
Из помещения для персонала я вылетаю пулей. На ходу прощаюсь с коллегами и покидаю магазин. На улице не сбавляю темп – пусть все видят, как я спешу.
Быстро семеню по тротуару, при этом старательно обегаю заледеневшие лужи и считаю повороты в переулки, пытаясь не пропустить нужный.
Согласно плану, озвученному Давидом, я должна опаздывать в университет, потому что задержалась на работе и, чтобы сэкономить время, мне нужно срезать дорогу, пройдя по четвертому переулку от магазина. Поскольку о том, что можно проскочить этим обходным путем, я узнала только сегодня утром, мне и приходиться периодически внимательно заглядывать направо, одновременно определяя подворотня это или улочка и считая эти самые улочки…
О! Вот сюда, кажется, мне и нужно.
Какое живописное место – кусочек промзоны в сердце нашего славного города. Действительно мечта маньяка!
Немного пройдя вперед по асфальтовой дороге, я сворачиваю на протоптанную людьми тропинку и направляюсь к просвету между гаражами.
Неожиданно на плечо ложиться чья-то ладонь. Я подпрыгиваю и пытаюсь обернуться. В итоге мои ноги запутываются друг о друга. Я заваливаюсь в сторону.
– Стоять! – командует кто-то сверху голосом Карима, то есть Карида и хватает меня за плечи, предотвращая падение.
– Ты совсем придурок! – не выдержав, шиплю на парня и сбрасываю его руки. – У меня чуть сердце не остановилось!
Тут я, конечно, немного сгущаю краски. Сердце мое ни в данный момент, ни в момент, когда я почувствовала его прикосновение, останавливаться не собирается и не собиралось – так и бьется комком в горле. В придачу к этому руки трясутся, и дышу я как паровоз. Видок, наверное, у меня еще тот!
– Извини. – К его чести, в голосе на самом деле слышится раскаяние, наверное, впечатлился моим состоянием. – Я подумал, вдруг ты заблудишься, и решил встретить.
– Спасибо за заботу, – язвительно благодарю я.
– Ладно. Идем за гаражи. Я там труп оставил.
Пока мы шагаем в указанном направлении, я задаю вполне закономерный в такой ситуации вопрос:
– А если кто-нибудь увидит тело?
– Не увидит. Я чуть ли не на квартал растянул сетку для… как это по-вашему объяснить… А! Для отвода глаз, вот!
Ладненько, «отвод глаз» это понятно.
– Ну вот мы и пришли!
Да уж, а то я не вижу. Как-то не по себе смотреть на собственное тело со стороны. Особенно напрягает алая полоса на шее. Я отворачиваюсь.
– Что с ней было?
– Тебя интересует, как она погибла?
Я киваю. Карид возится с каким-то небольшим предметом, который он извлек из кармана и держит в руках, но мое движение он замечает, и я слышу в ответ:
– Ножом по горлу.
Я стараюсь не смотреть на девушку, лежащую на земле, но взгляд помимо воли возвращается к ней.
– Почему так мало крови? Я не эксперт, конечно, но…
– Стазис. Знаешь что это такое, или объяснить?
– Даже если бы не знала, то по ней понятно.
Я снова отворачиваюсь от тела.
– А что будет с убийцей?
– Понятия не имею.
– Как это, не имеешь понятия? – набрасываюсь я на Карида.
– Если хочешь услышать лично мое мнение о дальнейшей судьбе этого недостойного субъекта, пожалуйста. Я думаю, что после того как у него из-под носа исчезла жертва, он, скорее всего, умом тронулся. Если ты намекаешь на обращение к стражам порядка, то, во-первых, я не говорю по-немецки, и, во-вторых, трупа-то на месте преступления нет.
– Как ты вообще нашел эту девушку?
– Есть у меня парочка вещиц для подобных фокусов, – туманно объясняет парень.
Я понимаю, что мое любопытство никто удовлетворять не собирается, и меняю тему разговора:
– Долго еще?
– Нет. Пара минут, и прогуляемся. Как только мы уйдем через зеркало из этого мира, заклятие развеется. И кровища будет, и люди прибегут…
– А что, после применения заклятий никаких следов не остается?
– Остаются следы, куда ж без них! Ювелирная это работа – чистка последствий всяческих магических фокусов. Мало, кто к ней способен. Я же в этом деле очень хорош, потому меня и взяли на службу. Великие, могучие и ужасные натворят дел, а моя забота, чтобы этого никто не почувствовал. – Карид кивает на тело возле своих ног. – Еще мои таланты пригодны для создания таких вот копий. Эх, ты даже не представляешь, сколько тут умения нужно! Она идеальна вплоть до запаха и отпечатка ауры. Здесь даже каждая вещь, что твоя собственная. Меня Давид пригласил до того, как ты проснулась, чтобы я на твою одежду взглянул. Решил, так сказать, лишний раз тебя не смущать.
– Ты говоришь как маньяк, – замечаю я.
– Нет, как фанат своего дела, – не соглашается со мной парень.
Он замолкает на несколько секунд, а потом заявляет:
– Готово. Пожалуйте вашу ручку, мадмуазель.
Карид протягивает мне правую руку, а в левой у него зажат осколок зеркала.
– Такое маленькое? – невольно вырывается у меня.
– Тут не размер важен. К тому же нормальное зеркало в рост вызовет кучу вопросов, а осколок никто и не заметит – мало ли мусора вокруг. Руку давай.
Я несмело тянусь вперед. Пальцы дрожат, и сердце заходится.
– Не бойся, – подбадривает Карид, но я медлю. Тогда парень оставляет пустое ожидание и сам перехватывает мою кисть.
В момент, когда наши пальцы соприкасаются, окружающий мир перестает существовать, его сменяет серая туманная мгла. Ничего не видно вокруг. Только серый туман.
– Сейчас мы немного прогуляемся, – болтает, как ни в чем не бывало, Карид. – По ощущениям это займет минут пятнадцать, если ты, конечно, сдвинешься с места. Идем!
Он поворачивается ко мне спиной и тянет за собой. Я, озираясь, следую за ним.
– Не видно ничего вокруг.
– Правда? – Он оглядывается и с любопытством уточняет: – Для тебя вокруг ничего нет? Все черное? И меня не видно?
– Не черное. Серое… Словно туман. А ты как… привидение выглядишь.
– Забавно! Я думал, твой конек – сны, а ты не такая уж безнадежная и в магии, оказывается. Свет впереди заметила?
Я всматриваюсь в туман перед нами. Никакого света я, разумеется, не наблюдаю, разве что…
– Там мгла более однородная, а не рваная. И вроде чуть-чуть светлее. Но в последнем не уверена.
– Ничего, если захочешь, натренируешься и будешь видеть как я.
– Угу.
– Когда мы выйдем, в Ямеле будет вечер.
И море там будет… Терпеть не могу море.
Карид что-то увлеченно мне рассказывает о своей родине, но я не вслушиваюсь в слова. Я пытаюсь представить, какую картинку увижу, когда мы доберемся до места. Сосредоточиться на своих мыслях и отключиться от голоса Карида мне помогает серый туман. Я так напряженно в него вглядываюсь, что через какое-то время мне начинает казаться, будто я действительно вижу свет впереди.
Я делаю очередной шаг и едва успеваю выставить руку, чтобы не врезаться в толстый ствол дерева.
Здравствуй, Ямель.
Часть 2. Ямель
– Что ж ты прямо перед деревом зеркало-то не поставил! Тогда было бы удобнее об него головой биться, – возмущается Карид.
– Скажи спасибо, что я вообще его сюда доставил, – огрызается в ответ некто за моей спиной.
Я отрываюсь от созерцания сосновых стволов, стоящих стеной прямо по курсу, и поворачиваюсь к людям… Нет, пора начинать называть все своими именами. Я поворачиваюсь к мельвам, продолжающим спор.
– Ох ты ж бедненький, устал, наверное, под такой непосильной ношей!
Карид стоит на коленях и скрупулезно отряхивает с груди иголки, кусочки коры и землю. При переходе он упал что ли? Интересно получилось: входили в зеркало мы в месте, шли, держась за руки, а выбросило нас поодиночке, причем парень оказался позади меня.
– Ты ведь использовал заклинание. Ну признайся! Зеркало или за тобой летело, или ты его уменьшил, или, вообще, вместе с ним сюда перенесся.
– Третий вариант. Как, по-твоему, мне так точно удалось определить точку прохода? – уже спокойным тоном интересуется незнакомец, точнее, знакомец, просто официально мы еще не представлены. Впрочем, если принять во внимание тот факт, что Сорад до сих пор предпочитает изучать вид на город, раскинувшийся у подножия горы, где мы находимся, пополнять список знакомых моей скромной персоной он не торопится.
Правда, стоит мне об этом подумать, мельв разворачивается к нам.
– Привет, – произносит он, глядя на меня. В отличие от Давида парень выбирает обращение на «ты».
– Привет, – отвечаю я в том же тоне.
– Как приятно, когда на тебя не взирают с ужасом и почтением.
– А надо? Что-то я не заметила особого благоговения в поведении Карида.
Сорад улыбается.
– На этого можешь не смотреть даже. У него ни мозгов, ни воспитания не хватает на достойное обращение с такой важной личностью как я.
Карид с озвученной характеристикой не спорит. Он просто закатывает глаза. Какие-то странные у них взаимоотношения.
– Так вы с ним тоже друзья? – решаю уточнить у Сорада на всякий случай.
– А ты мне нравишься. Сообразительная.
Сорад переводит взгляд на Карида.
– Вставай, хватит валяться! Я хочу добраться до дома Давида засветло.
– Да здесь идти от силы полчаса! – находит новую причину для возмущения парень, словно в ближайшее время он планировал оставаться сидеть на земле.
– Это тебе полчаса, а для неподготовленной городской жительницы путешествие по скалам в сумерках далеко не рядовое мероприятие.