– Потому что дома из камня разных оттенков.
Далия вновь улыбается.
– Сообразила, надо же! Даже не все приезжие мельвы обращают на это внимание. При строительстве дома камень стараются подобрать того же оттенка, что и у остальных зданий, а здесь пестренько вышло почему-то.
– Что ж это выходит… у вас в стране нигде больше нет Пестрых улиц.
– Выходит, что нет.
Далия замолкает. Я обдумываю полученную информацию. В общем, к следующему магазину мы вновь продвигаемся в тишине. Вопрос раздается внезапно:
– Почему ты хмуришься?
Я машинально провожу ладонью по лбу и переносице.
– Не знаю, даже не обратила на это внимания.
Странно, думала ведь о том, как тепло теперь будет по ночам… Потом соображаю – море. Шум волн слышен очень отчетливо и становится громче с каждым шагом буквально.
– Не люблю море.
– Правда? А почему?
– Без причины.
– Нет, так не бывает. Оно у тебя с чем-то ассоциируется или вызывает какие-то неприятные воспоминания.
– Впервые я увидела море пять дней назад, так что не знаю, какие оно может вызывать воспоминания.
– Ну, может быть, в детстве ты видела картины или читала стихи или смотрела какой-нибудь фильм, так они у вас называются, да?
– Далия, я не очень люблю заниматься самоанализом.
– Да, Давид говорил… Мы, кстати, пришли.
Я рассматриваю витрину магазина, к которому привела Далия. Тут все понятно – бутылочки с маслами, разные губочки и щеточки, мыло. Такое ощущение, что владельцы на витрину выставили весь товар, которым торгуют. Впрочем, стоит нам оказаться внутри, я понимаю насколько ошибалась. С ума сойти, чего здесь только нет!
– Итак, доверься мне! – уверенно заявляет Далия, оглядывая помещение взором генерала, осматривающего войско на построении. Продавщица за прилавком удостаивается только легкого кивка, и вновь все внимание девушки сосредотачивается на представленном ассортименте.
– Угу, сейчас я доверюсь тебе, и счет Давиду после тоже я показывать буду.
– Брось, он не разорится. – Девушка от меня отмахивается. – В крайнем случае попробуешь договориться о возврате денег, но уверяю, он откажется их брать!
Я хмыкаю иронично.
– Послушай, ты хочешь хорошо выглядеть?
– Честно? – Дождавшись утвердительного кивка, продолжаю: – Меня вполне устраивает то, что я вижу в зеркале.
Далия смотрит на меня так, словно я ей сообщила какую-нибудь ужасную новость, например, что на их планете все виды горячо любимого ими ямеля передохли.
– Хорошо. Подойдем к этому вопросу с другой стороны. Сорад говорил тебе о занятиях медитацией и концентрацией, которые тебе придется в ближайшее время включить в расписание?
– Говорил. И что?
– Как ты думаешь, сколько времени ты будешь тратить на эти упражнения?
Я задумываюсь на несколько секунд.
– Много?
Дадия вздыхает.
– Ну, примерно. Но ты можешь совместить приятное с полезным. Я имею в виду уход за собой и физические упражнения с нужными практиками.
– Да, я что-то читала о пользе концентрации на том, чем занят в текущий момент времени.
– Вот и здорово! – От восторга она даже хлопает в ладоши. – Теперь вперед!
Из лавки мы выходим только через сорок минут. В моих руках появляется еще один пакет, который, к слову сказать, оказался гораздо тяжелее первого.
– Теперь на очереди магазин, торгующий музыкальными дисками.
Я даже сбиваюсь с шага.
– Чем-чем? – переспрашиваю, ошарашено.
– Дисками, – с хитрой улыбочкой повторяет Далия.
– Я в шоке.
– Я вижу! – она уже откровенно смеется.
Вообще, идея приобрести музыкальные записи для меня принадлежала Далии. Она заявила, что читать я местные руны пока не умею и не понятно, когда Сорад за их изучение возьмется, потому как тренировку моих способностей и изучение языка считает первостепенными задачами, поэтому знакомство с местной литературой откладывается на неопределенное время, но я могу развлекаться, слушая музыку. Однако как у них устроен процесс воспроизведения записей, она умолчала, видимо, чтобы не лишать себя удовольствия полюбоваться на мое удивленное лицо.
Буквально через пару минут, благо музыкальная лавка оказалась напротив предыдущего магазина, я наконец выясняю, как выглядят местные диски. Они полупрозрачные, сделаны из материала похожего на хрусталь, довольно тонкие и без привычного отверстия в центре. Диаметр этих вещичек как минимум раза в два меньше, чем у знакомых мне. Одна сторона гладкая и на ней нанесены символы, наверное, название, другая – неровная, на ней четко просматриваются концентрические окружности.
– И как этим пользуются? – Я внимательно изучаю диск, держа его по привычке двумя пальцами за ребра.
– Нужна шкатулка. – Девушка поворачивает голову влево и кивает на одну из полок недалеко от нас.
Добыв себе коробочку, она продолжает ликбез, забрав диск из моих пальцев и уложив его на дно гладкой стороной вниз.
– Кладешь диск внутрь и закрываешь. Если спросишь, как это устроено, я тебе не отвечу.
– А можно как-то… перемотать композиции вперед или назад?
– Конечно! Смотри.
Она демонстрирует мне крышку, точнее появившийся на ней рисунок, похожий на лабиринт – мелкие руны формируют множество окружностей, их диаметр уменьшается к центру, и они разделены на сегменты, начало и конец каждого отмечены перпендикулярной черточкой. В центре этого рисунка небольшая окружность, размером чуть больше отпечатка указательного пальца. Самое интересное, что все эти линии чуть светятся зеленоватым светом.
– В центре это вроде кнопки «играть», так?
– Да. Если приложить к ней палец на несколько секунд, то вокруг появится еще ода окружность, означающая, что запись закольцована. А если вот так сделать, – Она ставит палец на конец крайнего сегмента и проводит до его окончания – теперь он не светится, – эта композиция не будет проигрываться, запись начнется со второй. Можно и по-другому. – Далия быстро касается черточек, ограничивающих несколько строк, и строки эти тоже гаснут. – Это мы тоже из списка исключили.
– Интересно… А громкость регулировать можно?
– Конечно. Это сбоку.
Девушка чуть приподнимает шкатулку и показывает на линию, опоясывающую мудреное устройство.
– Стираешь, как я тебе показывала, часть линии пальцем, и громкость уменьшается. Держи.
Я беру шкатулку из ее рук и тренируюсь на линии громкости. Сенсорное управление чистой воды! В общем, первый опыт общения с местной техникой можно считать успешным.
– Какую музыку посоветуешь выбрать?
– Можешь попробовать взять всего понемногу. Вот и определишься сама со вкусами.
Я окидываю тоскливым взглядом ряды полок, кажущиеся мне бесконечными. Далия все же приходит мне на помощь.
– Ты скрипку любишь?
– Могу послушать под настроение.
– Отлично! Возьми вот это. Классика наша. В исполнении небезызвестной тебе Эльвы Кати.
Я от удивления приподнимаю брови.
– Да-да, она не только весьма эффектная особа, но и довольно талантливая скрипачка. Еще возьми вот это, похоже на ваши флейты и прочее в таком же духе. Можешь послушать вот это – узнаешь, на что похожи наши песни. Сразу предупреждаю, что слова ты не разберешь, так что не расстраивайся. – Далия с улыбкой протягивает мне еще два диска.
– Это все? Теперь можно идти на кассу?
– На кассу? – недоуменно спрашивает девушка.
– Ну, в смысле, расплачиваться.
– А, да, можно.
По возвращении домой Далия сообщает мне новость – она лично продемонстрирует, как пользоваться всеми средствами, что закупила во второй лавке.
– А когда?
– Можно сегодня вечером. Сорад предоставил тебя в полное мое распоряжение, но вдруг завтра у него появятся грандиозные планы, так что не будем откладывать.
– М-м-м… И где ты собираешься проводить экзекуцию?
– Какой-то неправильный у тебя подход к мероприятию, мы же обсуждали это, – укоризненно напоминает мне девушка.
– Да, извини. Так где?
– В сауне.
Мне это уточнение ни о чем не говорит.
– Ты обратила внимание, что на заднем дворе есть еще одно здание?
– Нет.
– Ты же довольно часто проводишь время в гостиной, там его через окна видно! – то ли удивленно, то ли возмущенно восклицает Далия.
– Значит, я ни разу не смотрела толком в окна. Я там обычно бумаги свои с записями проверяю, а природы мне и в горах на прогулках с Сорадом хватает.
– Для мельвов природы много не бывает.
– Вот мы и нашли еще одно различие между твоей расой и моей, – со смешком замечаю я.
– А еще какие различия ты обнаружила? – любопытствует девушка.
– Ну… – Я не решаюсь озвучить свои наблюдения, боясь, что на некоторые мои субъективные оценки, она может обидеться.
– Расскажи! Интересно же, как нас со стороны воспринимают!
– Вот. Именно этого я и опасаюсь! Что ты примешь мое личное мнение за мнение всех людей в целом.
– Все равно, мне интересно! Обещаю, что учту твое замечание, – продолжает она меня уговаривать.
– Ладно. Тогда так… – Собираюсь с мыслями и приступаю: – Я думаю, что вы очень сдержанные и уравновешенные. Многие наши поступки вы воспринимаете довольно странно. Порой ваша логика крайне отличается от нашей. И с чувством юмора тоже некоторые… нестыковки есть. Еще вы никогда не обманываете, но можете выразить свою мысль так, что она приобретает диаметрально противоположный смысл. И вы очень правильно говорите, мне порой даже стыдно за то, сколько мусора в моей речи, хотя я являюсь носителем языка. – На этом я иссякаю и перевожу дыхание.
Во время своего монолога я старалась не смотреть на Далию, предполагая, что ее реакция собьет меня с мысли. Когда я сейчас поднимаю на нее взгляд, осознаю, что мои опасения имели основания. Интуиция не подвела – глаза у девушки просто огромные от удивления, и она как рыбка на берегу беззвучно открывает и закрывает рот.
– Что, полная чушь?
– Ну, как тебе сказать… Тут нужно подумать.