– Значит, все-таки чушь.
– Нет… Так. – Теперь, видимо, ее черед собирать мысли в кучку. – Знаешь, ты все же меня несколько… ошеломила. – Девушка смеется. – Давай подумаем: ты вот сейчас про кого-то конкретного говорила, или это все же некий собирательный образ.
– Ну, в основном про твоего брата. Общение с другими мельвами меня в этом мнении укрепило.
– Орри? – Далия вносит на рассмотрение кандидатуру.
– Справедливости ради, стоит отметить, что я с ней не общалась.
– Хорошо, – соглашается она. – Карид?
– Замечание про юмор касается именно его. Еще был мельв, которого мне представили как Карла, но настоящего имени я не знаю.
– Та четверка, что с тобой работала? – девушка продолжает перечислять варианты.
– Упоминая логику, я имела в виду, помимо Давида, этих господ.
– Я?
Тут мне приходится задуматься.
– Нет, ты в эту схему не вписываешься. Единственная странность, что я заметила, скорее всего, объясняется культурными особенностями.
– Это ты о чем? – вскидывается Далия.
– Да так, мелочь. Просто ты меня сегодня представила как знакомую брата. Я бы в такой ситуации сказала, что ты моя подруга.
Девушка задумывается.
– Ты переживаешь, что Яффе начнет строить какие-либо гипотезы о… глубине ваших отношений?
– Знаю, что это глупо и абсолютно беспочвенно, но все же я предпочитаю не распространяться о своих отношениях с кем-либо. – Я пожимаю плечами, как бы извиняясь за бредовость своих мыслей.
Далия замолкает, и на несколько мгновений в разговоре возникает пауза.
– Я поняла! Ты в основном общалась с магами и менталистами, а они и по нашим меркам довольно своеобразные личности. Работа откладывает отпечаток, знаешь ли.
– Мозгокопание даже в чужой голове до добра не доводит?
Далия после некоторой заминки воспринимает незнакомое слово, потому как утвердительно кивает.
– Общение со стихиями тоже. Это я про магов. Их профессиональный исследовательский энтузиазм в повседневной жизни принимает зачастую весьма интересные формы.
– Да уж! – соглашаюсь я, с содроганием вспоминая рассказ Карида о создании моего двойника.
Удивительный день – его окончание так же прекрасно, как и начало! Мероприятия по подгонке моего внешнего вида к местным стандартам, запланированные Далией, оказались весьма приятными. На счет полезности можно будет точно говорить, когда в зеркало посмотрюсь и ощупаю себе поподробнее в своей спальне. Но вообще я чувствую себя такой легкой, будто сбросила килограмм пять.
– Как тебе? – словно прочитав мои мысли, спрашивает девушка.
Не могу сдержать улыбку от такого совпадения. Да, и благотворный психологический эффект процедур на лицо.
– Я как раз об этом думала. Понравилось. Легкость такая во всем теле…
– Вот видишь, я же тебе говорила! Пара-тройка таких сеансов, плюс постоянный уход за собой, и ты будешь такой же холеной дамочкой, как бывшая Давида.
Я отставляю в сторону стакан с соком, за который как раз схватилась, в сторону и удобнее устраиваюсь на своей лежанке.
– Прости мое любопытство, но почему вы с Сорадом считаете, что Эльва бывшая девушка твоего брата. По-моему, у нее другое видение своего статуса.
– Не имеет значения, какое у нее видение. – Далия отмахивается от меня в прямом смысле слова. – Когда Давид вернется, он точно скажет ей, что они будут теперь встречаться исключительно как друзья, если, конечно, у нее возникнет такое желание. Но я нахожу это маловероятным.
– Но почему? Она же прибыла сюда сразу, как только узнала о том, что в доме кто-то появился.
– Прибыла… А до этого где она была? – В голосе девушки появляется жесткость так ей несвойственная. – Пока брат был на Земле, у нее даже мысли не возникало связаться с ним через зеркало или навязаться к Кариду в компанию.
– Я думала, такие визиты запрещены или строго регламентированы.
– С чего ты взяла? – удивляется Далия. – У вас нам делать нечего, поэтому мельвы нечастые гости. Кроме того, нужно же тренироваться подрастающему поколению одаренных и прочих особенных товарищей с переходами между мирами. Земля для нас не под запретом. Что касается Эльвы, то она даже не могла найти время для встречи с Давидом в те редкие периоды, когда он возвращался в Ямель. Единственным исключением стал его первый визит.
– А тебе Давид сам сказал, что его девушка избегает с ним встреч? – Не могу представить парня, жалующимся кому-либо на что-либо – не такой у него характер!
– Нет, конечно, – подтверждает мои соображения Далия. – Это я у него спросила. Но все равно… Вот ты бы стала так себя вести с тем, к кому неравнодушна?
– Нет, – отвечаю, даже не задумавшись. – Хотя в случае с Давидом…
Я прерываюсь на полуслове, поймав недобрый взгляд Далии.
– Нет, ты дослушай, пожалуйста! Согласись, что ему присуща некоторая… отстраненность, что ли. Может быть, именно его поведение и вызвало такие ответные шаги со стороны Эльвы?
– Я не замечала за ним никакой отстраненности, как ты выразилась. Давид либо принимает тебя в круг своего общения, и ты не чувствуешь себя в чем-то ущемленной, либо не принимает.
Я вздыхаю.
– Что ж, видимо, со мной ему общаться не хотелось, но по долгу службы он был обязан, поэтому у меня сложилось такое мнение. А ты еще пыталась моими глазами взглянуть на свой вид!
Я ловлю на себе странный изучающий взгляд. Теперь девушка как никогда напоминает мне своего брата.
– Странно… – задумчиво тянет она, явно обращаясь к себе самой, а не ко мне.
Я спешу сменить тему.
– Расскажи мне, пожалуйста, чем ты занимаешься! – прошу я более воодушевленно, чем следовало бы. – Я так поняла, что ты в магии не сильна.
Далия перестает сканировать меня взглядом.
– Да, в магии я бездарь. Ментальные фокусы и прорицание тоже не мое. Особыми талантами я не наделена. Мне нравятся книги, точнее старинные рукописи и фолианты. С самого детства хотела стать хранителем.
– Кем? – уточняю я, не уловив связи между книгами и только что озвученной профессией.
– По-твоему будет библиотекарем. Знаешь, о чем одно из моих самых первых воспоминаний?
Вопрос, конечно, риторический, но я все равно отрицательно качаю головой.
– Мне года три. Я вернулась с прогулки взъерошенная, в перепачканном плате, с рассеченной ногой, и в таком виде бегаю по дому в поисках родителей, выкрикивая: «Мам, пап, я хочу быть хранителем у эльфов!» Няня, причитая, носится за мной, а следом – служанка с тряпкой, которой вытирает капли крови. – Девушка смеется так заразительно, то я сама не удерживаюсь от улыбки. – Родители тогда думали, что это детская блажь. Мол, пройдет пара дней, ребенок забудет. Как же! На следующий день я забросала их вопросами: когда они мне преподавателя эльфийского наймут, сколько лет нужно учиться на хранителя, смогу ли я попасть в наше столичное хранилище, а потом и в Королевскую библиотеку эльфов. Шли недели, родители все ждали, когда я перебешусь, а я ждала обещанного мне преподавателя. В общем, через полгода они поняли, что это у меня серьезно, и сдались. Теперь я дипломированный хранитель. Сорад помог мне устроиться в столичное хранилище. Коллеги вначале косо на меня смотрели, но поняв, что толк от меня все же есть, и дело свое я знаю и люблю, успокоились. Несколько лет назад я подала заявку о переводе к эльфам. Жду ответ.
Последние фразы девушки вызывают у меня легкий шок.
– Ты ждешь уже несколько лет?
– Да, – как ни в чем не бывало, произносит Далия. – Я думаю, скоро этот вопрос решится.
– А если тебе откажут?
– Попробую снова, – невозмутимо отвечает она. – Я проживу минимум сто пятьдесят лет, попытки три я могу себе позволить, правда?
Я пожимаю плечами – откуда мне знать.
– А потом? То есть если тебе все равно будут отказывать, что планируешь делать?
– Переберусь в Эль как частное лицо. Устроюсь к какому-нибудь аристократу следить за его коллекцией. Обживусь, получу гражданство и попробую снова.
– Ты очень… упорная.
Сама не знаю, то ли я в восхищении, то ли в ужасе.
– Судя по тону, ты имела в виду – сумасшедшая. – Девушка улыбается. – В моей жизни есть цель – первый уровень доступа в эльфийской Королевской библиотеке. Даже если я ее не достигну, то от самого процесса непременно получу удовольствие, поверь!
– А если достигнешь?
– То окажусь там, где я всегда мечтала побывать, и смогу узнать о самых необыкновенных тайнах всех пяти миров.
– Ты очень целеустремленная.
– Все мельвы такие. Мы всегда знаем, чего хотим, и всегда занимаемся тем, чем хотим, или же идем к этому. И совсем не важно, что это за дело – печь хлеб или вершить судьбы миров. Выбранному пути мы отдаем всех себя и никогда не сворачиваем.
– Здорово, – говорю с легкой завистью. – А я вот понятия не имею, где мое место, и в чем состоит призвание.
Подумав, добавляю:
– Да и есть ли оно вообще.
– Считаешь, что прорицание – это не твое?
Я вновь неопределенно пожимаю плечами. Мне всегда казалось, что человек должен выбрать свой путь, а когда происходит наоборот, то мало что хорошее может выйти.
– Ну, ты же хотела иметь возможность изучать иностранный язык?
В ответ я лишь тяжело вздыхаю. Слишком уж экстремальные условия сопутствуют претворению моей мечты в реальность.
– Начни с этого, а там посмотришь. Но вообще, прорицание – удивительный дар. Ты сможешь помогать окружающим.
– А я думала, это лишь способ прокормить себя, – замечаю иронично. – По крайней мере Давид об этом таланте именно так отзывался.
– Ну, как я поняла, за идею у вас на Земле давно никто ничего не делает, поэтому он и выбрал, как ему показалось, наиболее убедительный для тебя аргумент.
– Я произвожу впечатление такой уж меркантильной особы?
– Нет. Ты производишь впечатление особы вдумчивой, которая оказывается в чужом мире практически без связей и без средств к существованию, поэтому очень заинтересована в том, какие из своих талантов, может предложить, чтобы заработать на жизнь.