– Исключение сделано только для вас. В остальных случаях за соблюдением этого закона следят. К нам тоже с проверкой приедут.
– Заранее обговорив время, – догадливо продолжаю я.
– Именно так. Дальше?
Я киваю.
– В-третьих, вам будет начисляться пособие как проходящей обучение. Завтра сходим в банк, оформим документы. Вопросы есть по этому пункту?
– Да. Я хочу вернуть вам деньги, которые вы потратили на меня.
К моему удивлению Давид кивает. Не поняла? Далия говорила, то он будет категорически против. Нет, мои планы не поменялись, но неужели сестра так плохо знает брата? Мне она показалась довольно проницательной особой.
– Так я начинаю откладывать?
– Что откладывать?
– Как что? Деньги.
– Зачем?
– Вам отдавать долг. Вы же на мое предложение кивнули.
– Вы сказали, что хотите вернуть мне деньги, так? Так. Ну что же я могу поделать с этим вашим желанием? Хотите, так хотите. Только я их не возьму.
Меня разбирает смех.
– У вас очень длинные шутки.
Он пожимает плечами, мол, какие есть.
– А что у нас «в-четвертых»?
– В-четвертых, пятнадцатого числа седьмой Хес вы предстанете перед советом.
– Через четыре месяца. – Слава местному календарю, долго возиться с расчетами не приходится.
– Да.
Что-то я начинаю нервничать.
– И что там будет?
– С вами побеседуют, только и всего… Я вам книгу привез.
Переход от темы к теме как раз в духе Давида. Но новый предмет беседы более интересен и менее волнителен, чем предыдущий.
– Какую?
– «Мастер и Маргарита». Вечером перед вашим уходом в Ямель я ее увидел. Она лежала на столе и выглядела так… В общем, я подумал, вам она нравится. Купил такую же.
– Спасибо, – благодарю абсолютно искренне.
– Пожалуйста.
Вновь пауза, и полное отсутствие двигательной активности.
– Сорад сказал мне, что вы делаете значительные успехи в обучении.
– Когда это он успел?
– Да вот недавно внизу.
– Странно, мне показалось, что вы другое обсуждали.
– Я его для начала расспросами о вас замучил, а потом уже о своих делах в столице рассказывать стал.
Очень интересно…
Давид резко встает и покидает комнату, плотно закрыв за собой дверь. Я же еще немного гипнотизирую взглядом дверной проем, в котором он исчез.
Ладненько, подумаю об этом позже, сейчас и мне пора на выход навстречу Сораду и знаниям.
29-ый день 3-ей Хес.
В том, что банк окажется на Главной улице, я даже не сомневалась. Дорога до этого заведения заняла у нас с Давидом времени больше, чем прогулка с Далией. Если на девушку прохожие внимания не обращали, то с парнем было знакомо очень много местных жителей. Разумеется, я помнила о наставлении Далии – улыбаться и вежливо отвечать на приветствия, но как только дошло до практики, все равно сделала по-своему, точнее по привычке. Мне показалось, что на кивок с доброжелательными выражением лица никто из встреченных на пути мельвов не обиделся.
Забавно, но со знакомыми Давид не обменивался дежурными фразами, принятыми в моем мире. Беседы были короткими, но содержательными, а темы выбирались совершенно неожиданные. Так что путь до банка не превратился в череду бесконечных и утомительных остановок.
– Вот мы и добрались, – объявляет парень, открывая передо мной дверь одного из зданий.
Тут не очень-то просторно, но это только если считать квадратные метры. Я заметила за мельвами такую особенность, как стремление к минимальному захламлению помещений мебелью. В комнатах обычно находится место только самому необходимому, и расставлены эти предметы всегда наиболее удачным способом с точки зрения практичности.
Зал для клиентов не стал исключением из правила. Вдоль двух стен размещаются восемь рабочих столов – по четыре возле каждой. В дальнем конце помещения вижу стойку, за которой в гордом одиночестве работает мельв, разбирая какие-то бумаги. Оглянувшись, я замечаю возле входа несколько банкеток, где устроились двое посетителей.
Без проблем лавируя между стоящими около клерков мельвов, Давид подводит меня к той самой длинной стойке, явно рассчитанной на двоих.
– Доброго дня! – Давид привлекает внимание мельва, закопавшегося в бумагах и не заметившего, как мы подошли.
Мужчина вздрагивает от неожиданности и поднимает голову.
– Прошу прощения! Вам так же доброго дня! Чем я могу быть вам полезен.
– Госпожа Вела Игори хотела бы открыть счет.
Я с улыбкой киваю.
– Будьте любезны – документы.
Извлекаю из кармана пальто небольшой тубус, где в скрученном виде теперь хранится аналог местного паспорта. Мои манипуляции вызывают удивление у сотрудника банка, но он довольно удачно его скрывает. Вообще-то, винить его за такую реакцию я не могу. Давно заметила, что местные дамы, начиная лет с трех, всегда носят с собой сумки.
Мои документы он быстро изучает. Затем следует вопрос:
– Для каких целей вы будете использовать счет?
Ой, слов для ответа на этот вопрос в моем словарном запасе не хватит, кажется! Я оглядываюсь на Давида.
– Госпожа Вела с недавних пор является подопечной моего друга Сорада Расти и совет планирует выделять ей средства на время обучения.
Смысл этой фразы я улавливаю лишь в целом. Так что моя оценка собственных лингвистических способностей верна. Отвлекшись от рефлексии, я понимаю, что данное Давидом объяснение вполне устраивает сотрудника банка. Он вытаскивает из одной папочки стопку листов и протягивает мне.
– Это договор, ознакомьтесь, пожалуйста, и распишитесь на последней странице.
Я послушно беру в руки документы и внимательно изучаю мелкие руны, щедро испещряющие листок. Один, второй, третий… Господин за стойкой уже аккуратно переносит мои данные в какой-то формуляр, потеряв на время ко мне интерес.
– Поможешь? – обращаюсь я к Давиду.
Моя реплика заставляет мужчину напротив отвлечься от заполнения документа:
– Какие-то проблемы?
Да нет, что вы, я просто не умею читать!
– Нет. Моя подруга никогда не сталкивалась с нашей банковской системой, – в очередной раз спасает ситуацию Давид.
Сотрудник вновь обретает душевное равновесие и возвращается к прерванному делу. Давид просматривает текст договора, я же делаю вид, что тоже понимаю написанное.
– Подписывайте, – наконец выносит он свой вердикт.
Я берусь за ручку (на вид она перьевая, только в чернильницу макать не нужно, потому как в стержень что-то заливают сразу) и готовлюсь поставить свой автограф, как меня осеняет.
– Мне имя целиком писать или только… – Мысленно хвалю себя за правильную постановку слов в предложении, ввиду внезапного приступа склероза – как будет «подпись» на местном языке внезапно вылетело из головы. В итоге выходит незавершенная фраза, о смысле которой собеседнику предстоит додуматься самостоятельно.
– … — произносит Давид с невозмутимым лицом.
Ясненько, значит, подпись.
Старательно вывожу на ходу придуманный вензель из букв «И» и «В». Работник банка оказывается расторопнее. За время, потраченное мной на возню с одной жалкой закорючкой, он успел настрочить в формуляре небольшое письмо.
– Позвольте договор.
Передаю ему требуемые бумаги. Мужчина смотрит на мое художество так, словно там откровения богов. Он открывает рот, потом закрывает, потом переводит беспомощный взгляд на Давида.
– Все в порядке.
– Да? – неуверенно выдавливает клерк, но совладав с собой, ставит штамп. – Номер счета станет известен канцелярии совета вечером. Денежные средства будут поступать двадцать девятого числа каждого месяца.
Я внимательно слушаю и киваю. Позже поинтересуюсь у Давида, правильно ли я все поняла.
– Благодарим за то, что обратились в наш банк. Удачного вам дня. – Мельв с видимым облегчением выполняет последний этап работы с клиентом.
На эти официальные слова я отвечаю вполне искренне:
– Спасибо. Всего доброго!
Давид ограничивается кивком, после чего мы дружно разворачиваемся и выходим на улицу.
Оказавшись вне зоны досягаемости чьих-либо ушей, я перехожу на русский и спрашиваю:
– Что он так рассматривал мою подпись? Ну, корявенько, но мои руки под ваши письменные принадлежности не заточены.
Давид смотрит на меня с хитрой улыбкой.
– А что вы от бедняги хотите? Вы же ему не руны нарисовали, а свои родные буквы.
Хм.
6-ой день 6-ой Хес.
Восемьдесят два дня я живу в Ямеле. Кажется, что это немного, но когда я раз в пять дней перебираю накопившиеся записи, мое мнение на неопределенный срок меняется, а после все возвращается на круги своя.
Считать время земными неделями здесь очень неудобно, поэтому я перешла на исчисление пятидневками. Никто из здешних знакомых до сих пор не может понять, для чего делить месяц на более мелкие отрезки, а я толком объяснить не могу – это просто привычка.
Через несколько дней после возвращения Давида, Далия засобиралась домой. Я так поняла, что она до сих пор живет с родителями где-то в пригороде столицы. Мы с ней довольно часто общаемся через зеркало. Во время сегодняшнего сеанса она пообещала приехать перед моим отъездом в Ямель на аудиенцию к совету и привезти с собой кое-что интересное и полезное. До сих пор гадаю, что бы это могло быть, но немного узнав девушку, я поняла одно: делать какие-либо предположения на ее счет или пытаться предугадать ее действия – занятие бесполезное. Этой чертой характера она очень похожа на брата. В общем, почти весь вечер я стараюсь себя чем-нибудь занять, чтобы не достаться на десерт собственному любопытству. Я уже несколько раз перечитала списки слов. Теперь слушаю музыку, пытаясь все же разобрать слова песен. Правда, чувствую, и на этот раз победа останется за местным творчеством – ничего не понятно, но красиво до мурашек! Путем проб я определилась со своими пристрастиями, выяснив, что из музыкального наследия этого мира больше всего мне нравятся именно песни. После первого посещения музыкальной лавки в обществе Далии я туда наведывалась еще несколько раз уже в одиночестве. Итогом этих походов стало изрядное пополнение моей коллекции дисков. Кроме сольных распевок прибыло и классики, потому как под настроение я могу послушать и ямельскую вариацию скрипки. Из исполнителей в этом жанре все же предпочитаю Эльву.