ит нас на свежий воздух. Давид при выходе из зала пристраивается ко мне сзади. На террасе он остается там же, еще и ладони на плечи кладет. То ли боится меня потерять в толпе, то ли ему в отсутствие зрительного нужен физический контакт на случай, если меня придется приводить в чувство от переизбытка впечатлений во время шоу. Какими бы ни были причины, я не возражаю. Сейчас, как-никак, на дворе уже осень, а на часах второй час ночи. Про приобретение накидки я и не вспомнила, пока бегала по магазинам. Более закаленная Далия, составлявшая мне компанию в этом забеге, надо полагать, даже не подумала о ней. В общем, я всем довольна! Мне тепло и хорошо. Окружающие на конструкцию из наших тел не обращают внимания, значит, все прилично. Честно, в вопросе приличий я переживаю не за себя. Мне-то что! Мельвы все равно за предсказаниями придут, а Давид персона видная: на службе у совета состоит, к эльфам с дипломатической миссией наведывается, да и во Фьорде его почти каждый знает, а как составляются списки приглашенных на бал, мне неизвестно! Так что, мало ли.
– Сейчас начнут, – слышу возле уха шепот парня.
– Есть время размять шею? – насмешливо интересуюсь я.
– Нет необходимости. – В голосе Давида легко улавливается улыбка. – Маги расположились в парке, поэтому представление на этот раз будет разворачиваться в небе прямо перед нашими глазами.
Пока вся эта феерия не началась, спешу задать еще несколько вопросов:
– Очень переживали, понравлюсь я послу или нет? Я почувствовала, что это важно, только так и не поняла почему.
Давид над ответом задумывается.
– Переживали, это не совсем точное слово. Предугадать решения эльфов, ели дело касается конкретной личности, чаще всего невозможно. Это похоже на русскую рулетку – как судьба распорядиться. Сорад вам говорил, чего от вас хочет совет?
– Предсказания, – уныло отвечаю я. Чего же еще от меня можно хотеть, интересно?
– Мой друг уверен, что вы сможете его сделать. К сожалению, времени ждать, пока вы его предоставите, у нас нет. Начинать действовать пора уже сейчас. Эльфы нужны нам в качестве союзников. Нам необходимо было предоставить такие аргументы, которые побудили бы их к совместной работе.
– И вы решили представить им меня в надежде, что моя персона подойдет в качестве такого аргумента.
– Именно так.
– А если бы не подошла?
– В таком случае они бы начали действовать самостоятельно, исходя из собственных интересов. А нам бы оставалось ждать ваше видение и уже с ним идти договариваться с Императором.
На этом нам приходится прервать беседу. Откуда-то из леса раздаются первые звуки свирелей, а воздух тонкими струйками рассекают огненные дорожки. Под музыку представление выглядит еще более фантастическим, да и размах соответствующий, столичный…
Когда шоу завершается, гаснут последние отблески огня и затихает музыка, толпа взрывается оглушительными аплодисментами. Я стою, ни жива, ни мертва от переполняющих эмоций. Глаза слезятся. Не от восторга, к сожалению. Как-то я сразу не подумала, чем может быть чревато такое длительное наблюдение за пламенем. В голове, правда, намного яснее, не в пример предыдущему разу.
– Будем выходить через залы? – с сомнением спрашивает Ларри, когда рукоплескания стихают, и зрители начинают потихоньку возвращаться в помещение.
– Нет, – отвечает Давид. – Обойдем Дворец по аллее.
Это предложение возражений не вызывает. Наша компания направляется к ступеням, ведущим с террасы, на эту самую аллею.
Я все-таки переоценила возможности своего организма, потому что путь до дома полностью выпадает из памяти. Мое состояние не остается незамеченным окружающими. Все, что может сделать Давид в этой ситуации, он делает. Парень доводит меня до дверей спальни. Тут уже инициативу в свои руки берет Далия, помогая избавиться от платья. Вернее, сначала мы пытаемся снять его совместными усилиями, а потом она просит меня просто спокойно постоять, не двигаясь, чтобы я ей не мешала.
Туфли снимаю друг о дружку под горестные восклицания подруги о загубленной обуви. Делаю это уже сидя на разобранной постели. Отключаюсь на подлете к подушке, во всяком случае, момент встречи с ней от сознания ускользает.
Знакомое место! Смотровая площадка моей башенки. Сегодня здесь все на месте.
Я подхожу к окну, полюбоваться видом. Ну, и посмотреть, что же все-таки есть внизу. Тут меня настигает разочарование – облачность сегодня высокая, но температура, в отличие от прошлого раза, радует. Более того, с каждой секундой становится все жарче. Стекло мутнеет на глазах, покрываясь черным налетом. Камни начинают жечь руки. Осколки, брызгами разлетается в стороны, впуская в помещение гигантские языки огня, но я вовремя успеваю отскочить от окна.
Да что это за бред! Это же моя башня, как я захочу, так и будет!
Сосредоточившись, пытаюсь призвать дождь или ветер. Ничего не выходит. Словно издеваясь, огонь проникает все дальше, приближаясь все ближе ко мне. Как? Тут же сплошной камень! Гореть-то нечему! В ответ на мои мысли огненная стена с гулом и воем делает еще один рывок вперед.
Вот черт! Разворачиваюсь и бегу к двери, предусмотрительно появившейся в стене. Оказавшись на ступенях, я ее даже не закрываю – все равно деревянная и сгорит на раз, только время потеряю.
Семеню по спиральной лестнице вниз, нарезая круги, как та белочка в колесе, спиной чувствую жар, становящийся все нестерпимее.
Так, хватит! Я зашла слишком далеко. Дальше уже нельзя. Пора просыпаться. Я останавливаюсь, и меня поглощает пламя.
Открываю глаза и ничего не могу понять. Вокруг темнота. Все тело болит, словно меня и в самом деле опалило огнем. Грудную клетку странно ломит. Легкие расправляются и наполняются воздухом. Чудесно! Я еще и не дышала! На выдохе, вышедшем не менее глубоким, чем вдох, я пытаюсь пошевелить руками. Так, руки у нас обхватывают колени. Лбом я уткнулась в них же. Раскручиваюсь из позы эмбриона и переворачиваюсь на спину. Мышцы при этом ноют все ощутимее, но я не обращаю на эти неудобства внимания. Я разглядываю потолок. И пусть кто-нибудь посмеет мне сказать, что это глупое занятие! Это прекрасное занятие! Это самый лучший вид за всю твою жизнь, если ты способна открыть глаза и в него уставиться! А еще он в случаях, подобных этому, стимулирует мыслительную деятельность… Мне срочно нужно к Давиду!
Вскакиваю с постели. Организм не очень тонко дает понять, что не рад подобному обращению, но этими намеками я пренебрегаю.
Темнота за окном непроглядная, никак я не могу найти тапки. Ну и ладно! Стягиваю с постели одеяло и, закутавшись в него, тихонько выхожу из комнаты. В коридоре медленно передвигаюсь вдоль стены – ноги слегка подкашиваются, тело еще потряхивает. Хорошо, идти недалеко. В чужую спальню вхожу без стука, чтобы не разбудить других обитателей дома. Почти бесшумно претворив за собой дверь, поворачиваюсь к постели.
– Вела?
В сумраке комнаты с трудом различаю силуэт сидящего на кровати парня. Интересно, а кого он еще ожидал увидеть?
– Мне снова приснилась моя башня не в лучшем виде. По-моему, на этот раз все гораздо серьезнее, чем тогда.
– Вела, идемте сюда. Вы себе ноги отморозите. – Голос Давида звучит совершенно спокойно.
– Вы слышали, что я сказала? – ворчу на него, но предложение принимаю, устраиваясь на месте, которое он для меня освобождает. О, тепленькое!
– Слышал, но у меня есть все основания считать, что вы несколько преувеличиваете степень разрушений.
– Когда я проснулась, я не дышала! – напряженно шепчу, силясь понять, почему он не хочет воспринимать мою новость серьезно.
– Я знаю.
Что?!
– Я сам проснулся через тридцать секунд после того, как у вас остановилось дыхание.
– Так это вы заставили меня сделать вдох?
– Конечно. – Кажется, он трет лицо руками. – Неужели вы думали, будто я оставлю вас без защиты.
Я тяжело сглатываю и молчу.
– Стабилизация объекта на всех уровнях. Помните? Вы попросили меня не лезть в ваши эмоции, а про физиологию речи не шло.
– Я… Вы будете смотреть мой блок?
– Хорошо, давайте погляжу, раз вы так настаиваете.
Давид разворачивается всем корпусом ко мне и ладонями обхватывает мое лицо, заставляя смотреть в нужном ему направлении.
– Вам темнота не мешает? – интересуюсь у него, часто моргая. Меня эта почти черная пелена перед глазами ужасно напрягает.
– Нет. А вам мешает?
– Есть немного.
Парень убирает руки.
– Ладно, сейчас включу свет. Привстаньте, пожалуйста.
– Зачем?
– Вы на моем одеяле сидите, – насмешливо поясняет Давид.
Я тут же поднимаюсь, а парень, получив свою собственность обратно, подгребает ее к себе поближе.
Через несколько секунд загорается ночник.
– Так лучше? – Давид снова поворачивается ко мне.
Ммм… Ну, как сказать… Размышляю над ответом, уставившись на его голый торс. О том, что он предпочитает спать без одежды, я забыла.
– Вела! – Парень щелкает пальцами у меня перед глазами. – Я спрашиваю: так лучше?
Сфокусировав взгляд сначала на его пальцах, а затем на лице я киваю.
– Вот и чудно. Смотрите в глаза, – просит Давид, и мне приходится оторваться от изучения его губ.
Игра в гляделки на этот раз длиться дольше обычного. Его лицо почему-то становиться все ближе и ближе…
– Стоять! – командует парень и ловит меня за плечи, не давая упасть.
Я и сама пытаюсь удержать равновесие. В поисках опоры, к счастью, не промахиваюсь – опираюсь на его бедро.
Давид хмурится, отцепляет от себя мою руку и заставляет улечься на подушку.
Прочистив горло, спрашиваю:
– Ну, и каков диагноз?
Парень выключает ночник и устраивается на соседней подушке.
– Все так, как я и предполагал.
– Если вы мне сейчас скажете, что все хорошо, я вас ударю, – предупреждаю Давида. – Я четко осознавала, что ниже спускаться опасно!
Слышу, как он вздыхает.
– Вела, я знаю, как устроен ваш блок. Я могу вас заверить: он даже близко не подобрался к выходу с первого уровня.