– Сари ламна у сотра эст, – начал было он, затем прервался, звонко хлопнув себя по лбу, и извлёк из-за пазухи какой-то предмет, протянув его мне. – Тораг на тсок.
Я сосредоточил внимание на безделушке, выглядевшей как крохотный пузырёк из стекла, оправленный в серебро, внутри которого сидел самый настоящий жук, и Система не стала капризничать, выдав нормальную справку безо всяких там вопросительных знаков.
Амулет жука-пересмешника.
Навык всеобщего языка + 10
Ускоряет изучение лингвистических навыков на +50%
Ничего себе! По словам Борги, мои шары, дающие бонус к медитации, были весьма редкими артефактами, а ведь они увеличивали навык всего на пять единиц. А тут сразу десятка. И ведь по виду деда не скажешь, что это настолько редкая вещь, так легко он с ней расстался. Для меня же сейчас этот амулет и вовсе был бесценным. Возможность общаться с другими, вот что отличает человека от животного, пусть даже у некоторых и есть хвост. Так что, стараясь не выдать волнения, я кивнул в знак благодарности и надел кожаный ремешок на шею, повинуясь жесту старика, спрятав колбочку за пазуху так, чтобы она касалась голого тела.
– Аовт ты гапа понимать? — жрец внимательно посмотрел на меня, вновь улыбнулся и пошевелил ушами после моего кивка. – Хорошо. Ралто говорить.
– Да, спасибо. Наверно, это очень ценная вещь. — Я же решил сразу расставить все точки над «ё», а то потом выкатят счёт за аренду. — Обещаю, что верну при первой возможности.
-- Латрыв, – старик отмахнулся, будто речь шла о какой-то мелочи. – Рады знакомство. Я Дахар апНергур. Сари ли внучка.
– Александр Плесков, – я привстал и слегка поклонился, прижав руку к груди, но глядя на нахмуренные брови деда, тут же поправился: –Лекс-Велит. Простите, пока не привык к Системе.
– Следить ур слова. Имя дитя – тайна чужой, – Дахар хмурился ещё какое-то время, но потом отошёл и расслабился. – Молодость. Не понимать важно. Спешить жить.
Я приготовился было выслушать многочасовую лекцию на тему распущенности нынешней молодёжи и того, что раньше трава была зеленее, солнце ярче, вода чище, и старших слушали, не то что сейчас, однако дед явно с трудом, но сдержался, а я обратил внимание, что в его речи стало меньше незнакомых слов. И Система тут же разродилась очередной табличкой
Навык всеобщего языка – 3 (13)
А где двенадцать? Не то чтобы я был против, просто с недавних пор разлюбил сюрпризы. Уж слишком серьёзными были их последствия. А вот к словам старика стоило прислушаться. Видимо, здесь в ходу лишь ник, прописанный в Системе, а имя, данное при рождении, считается детским. Подобное было у многих племён во времена оно, но постепенно изжило себя вместе с ритуалом становления мужчиной. Хоть вроде где-то в диких местах типа Африки или островов Новой Зеландии подобное ещё практиковалось. Но это же означало, что как минимум один из моих страхов оказался ложным. Раз Сари определилась, пусть как первый уровень, значит, она уже была совершеннолетней.
В этот момент в комнату впорхнула сама девушка. Явно приняла душ и переоделась, и теперь щеголяла в лёгком цветастом сарафанчике чуть ниже колен, как по мне, весьма целомудренном. Особенно после вчерашнего неглиже. Воспоминания о формах нэки вдруг вернулись отголоском вчерашней ночи, заставив меня залиться краской и опустить глаза. От чертовки и её деда это явно не ускользнуло. Но если сама Сари сделала вид, что ничего не заметила, и, чмокнув старика в щёку, направилась к плите, начав греметь кастрюлями, то Дахар снова нахмурился.
– Что быть ночь перерождения – ваше. Лезть внучка моя крыша – уд лишиться, – а дед умел быть страшным, хоть вроде ничего такого не делал, но у меня появилось стойкое ощущение, что если накосячу, меня прихлопнут словно муху. – И спасибо ты. За Иштик.
Если с первым всё было понятно, ну как минимум посыл: в доме ни-ни, – то кто или что такое Иштик было совсем не ясно. И, по всей видимости, этот вопрос весьма чётко нарисовался на моей физиономии, потому что старик снизошёл до пояснений:
– Иштик, сын Иштуга, нэко бить лицо лес, затем встреча дорога. – Было видно, что Дахар совсем не осуждает меня за разбитую морду соплеменника, а скорее наоборот, весьма этому рад. – Давно ухаживать Сари, но маленькая нельзя. Хотеть брать её жена ночь Перерожденья. Запугать остальных парней.
М-да, похоже, хвостатый урод готовился капитально. И, судя по словам деда, если бы всё получилось, то он был бы в своём праве. Но, как говорится, птица обломинго махнула крылом. А вот что это за ночь такая, когда голожопыми бегают по лесу, и любой мудак может надругаться над девчонкой, это, конечно, интересно. Как минимум для того, чтобы избегать в дальнейшем таких мест. Я не рыцарь без страха и упрёка. Один раз повезло, насколько я понял, жрец решил, что я имел право участвовать в празднике и замутить с Сари, но в другой раз могу остаться крайним.
– И часто у вас так празднуют? – постаравшись сделать спокойное лицо, нейтральным тоном поинтересовался я. – Как по мне, лес не самое безопасное место, чтобы носиться по нему в неглиже. Оленей я видел, даже подстрелил одного, а где они, там и хищники. Не страшно было внучку отпускать, тем более, если какой-то ган… му… нехороший человек собирается сотворить с ней непотребство.
– Древний обычай. Очень давно мы быть люди. Хаос изменил нас, смешал животные. Мы стать ловче, быстрей, опасней, но быть и беда. Наши женщины стать ядовиты. Одурманенные мужчины драться за них и погибать, – голос Дахара окрасился нотками профессионального сказителя, а я порадовался очередной единичке в знании всеобщего языка. – Тогда мы принять Порядок и Систему. Это не излечить женщин совсем, но ограничить яд разом год и только для взрослый.
А вот это было внезапно. То есть я ещё и отравлен теперь? Чего тогда и дед, и девушка вели себя так, будто ничего не произошло? Если они, как вараны, раз укусив, ждали, пока сдохну сам, чтобы прибрать моё барахло, то зачем было рассказывать об отравлении? Да и, если честно, Дахар не выглядел тем, кому нужны такие ухищрения. Все мои чувства просто орали о том, что, захоти, старик запросто размажет меня тонким слоем по большой поверхности.
С другой стороны, это может быть неточность перевода. Ведь… я не удержался и с чувством приложил себя ладонью по лицу. Вот кретин! Опять накручиваю себя, вместо того чтобы тупо посмотреть, есть отравление или нет. Интерфейс-то мне на что?! Там же отображаются все бафы, дебафы и доты. Мысленно дав команду, я принялся высматривать, где бы мог быть бар. Затем, едва не повторив процедуру «морда-рука», приказал ему появиться под полосками жизни и маны. Как и ожидалось, он оказался пустым. То есть никаких тебе благословений, но и проклятий тоже. Вероятность скрытого эффекта я отмёл как противоречащую логике Системы. Вот Дахар наверняка мог бы повесить на меня какую-нибудь дрянь, которую я и не заметил бы, пока не сдох. А Сари с её первым уровнем вряд ли. Если только она тоже Хаос не использует. Но верить в это не хотелось.
— Посмотрел? — старик выглядел недовольным, но глаза смеялись, да что там, закатывались от хохота. – Не там искал. Яд любви сильный, но быстро проходит, если пара…
— Дедушка! — Сари, красная как рак, уперев руки в боки, грозно смотрела на жреца. — Не говорить такие стыдные вещи! Что быть ночь Перерождения, остаться там.
— Молчу-молчу, — заухал, словно филин, дед, и я не сразу понял, что это он так смеётся.
— Понимаешь, – Дахан придвинулся ближе и заговорил гулким шёпотом. – Наши женщины раз год выделять этот яд и передавай его поцелуй. Жертва не мочь отказать близость. Вот предки и придумать ночь Перерождения. Когда Система признавать девочка, и та становиться женщина – та первый раз стать ядовитой. Поэтому она бежать в лес, а женихи за ней. Кто первый ловил, становился муж.
Упс. Блин! Да что за нафиг. Уж лучше б яд был. Нет, конечно, Сари девочка симпатичная, а ушки и хвостик добавляют ей экзотики, но жениться, только попав в иной мир, такого я точно не собирался делать. Да я ничего ещё не видел, а тут на тебе ярмо на шею. Мяконькое и очень даже приятное на ощупь и не только, но при этом с довеском в виде боевого деда. Который сидит, сверля взглядом. Хотя и без него тоже не надо. Я блин в самом начале пути!
– Древность! Варварство! — мои размышления прервали вопли Сари, теперь не смущавшейся, а наоборот, горевшей праведным гневом. – Я сама выбирать муж, и никакой обычай мне не указ. А Иштик – драный хшар, и даже если бы получить меня ночью, я никогда не стать его.
— Эх, молодёжь, — старик сокрушённо покачал головой. -- Обычаи предков для них – варварство. Но, как ни прискорбно, внучка права. Уже давно ночь Перерождения просто традиция и ни к чему не обязывает. А девки бегают до тех пор, пока замуж не выйдут. Хотя, с другой стороны, пусть уже раз в году дурь выпустят, чем разврат в деревне устраивать.
– Подождите, – мне вдруг пришла в голову мысль об ещё одном последствии неуёмного лесного секса, кроме возможной свадьбы, как раз запланированном самой природой, и в этот раз от ужаса волосы зашевелились даже под мышками, и я, не глядя, отмахнулся от очередного сообщения Системы о повышении уровня владения языком. – Стойте! Поправьте, если я не прав. Когда-то вы были людьми, но из-за Хаоса стали гибридами человека и животного. И кроме улучшения физических кондиций тела ваши женщины, как и звери, раз в год начинают излучать феромоны – яд, по-вашему, сообщая, что готовы к спариванию. Но, значит, они каждый раз должны беременеть. Получается, что Сари… что мы… я…
– Ну ты нас совсем дикарями-то не считай. Раньше, говорили, да, так и было. А уже лет, почитай, сотни две, как отвар из луноцвета любая знахарка десятого уровня сделать может. – Девушка у плиты пискнула от затронутой мной темы и, дико покраснев, отвернулась, а Дахар нахмурился, но скорее для порядка, злости я не чувствовал. – Но будет. Что было ночью Перерождения, пусть там и остаётся. Ты лучше расскажи-ка о себе. Явно не из наших краёв, а вот откуда, понять не могу, хоть в своё время постранствовал вдоволь.