– Какую девочку? – староста глянул на меня как баран на новые ворота. – У вас тоже кто-то пропал? Тогда сейчас людей поднимем, лес прочешем. Только вот госпоже Виррене поможем и сразу начнём.
– Да я же про неё и говорю! – я плюнул в сердцах, проклиная про себя тупость деревенских. – Это у неё дочка пропала! А кто-то из ваших мог её найти. Я не хочу думать о плохом, но, глядя, как вы изворачиваетесь, подозрений становится всё больше.
– Так была девочка или нет? – Сиден тоже начал заводиться. – Чего ты мне голову морочишь? Так, не мешай! Найдём котёнка госпожи Виррены, потом тобой займёмся. Говорите, от этих оболтусов вашей дочкой пахнет?
– Погоди, какого котёнка?! – я понял, что у меня сейчас шарики за ролики заедут. – Девочка тоже умеет оборачиваться?
– Вряд ли, – староста поскрёб в затылке, – бабры только к тридцати годам человеческую форму принимать начинают. А сколько вашей, госпожа?
– Гоуд и поуловина, – Виррена не вмешивалась, но поглядывала по сторонам с интересом, – оуна ещё мелкая.
– Значит, с годовалого щенка бабра будет. – Сиден надвинулся на Митро с компанией. – Ну, щучьи дети. Говорите, иначе хуже будет!
– Погоди! – у меня словно что-то щёлкнуло в голове. – Значит, мы ищем не человеческого ребёнка? А котёнка?
– Ну а я про что? – староста смерил меня презрительным взглядом. – Госпожа Вирена из бабров-оборотней будет. Они зверями рождаются, а как взрослеют, так могут оборачиваться человеками. Мужиков-то у них нету, только бабы, а род продолжать надо. Вот и заманивают деревенских, правда, потом живыми отпускают, честь по чести.
– А ваш папенька не потому сам к логову ходил, а другим запрещал? – не смог я удержаться от подколки. – Сами-то не наведывались?
– Ну, батька-то да, было дело, – покосившись на бабру, Сиден не стал отнекиваться, – а я нет. У самого вон семеро по лавкам. А бросить родную кровь не смог бы.
– Ладно, межвидовыми родственными связями можно заняться позже, – свернул вопрос я. – Сейчас же надо найти ребёнка, то есть котёнка. Я-то спрашивал их о девочке, так что Система вполне могла засчитать их клятву.
– Митро, пёс шелудивый! – староста ухватил одного из дровосеков за шкирку и приподнял над землёй, мотая из стороны в сторону, словно куклу. – А ну правду говори, а то я не госпожа Виррена, мигом из тебя всю дурь выбью! Где котёнок?!
– Пощади, дядька Сиден! – взвыл мужик и следом остальные повалились на колени. – Хаос попутал! Думали, повезло, щенка бабра нашли! Деньгой разживёмся!
– Я же вам, выродкам, говорил к дальней заимке не ходить! – вот теперь староста разозлился по-настоящему, и от его удара Митро, перевернувшись в воздухе, грохнулся о землю. – Я же каждого предупреждал! Вы же мне клялись!
– Забыли мы, дядька Сиден, – прогнусил один из дровосеков, которых уже реально трясло. – Митро с панталыку сбил. Говорил, что он точно знает, что это обычный щенок, к тому же самец.
– А чего тогда мне врали, если поняли уже, что натворили? – несмотря на грозный взгляд старосты, влез я. – Зачем Системой клялись?
– Дык испугались! – мужик опять хлюпнул носом. – Как госпожу Виррену увидели, так душа в пятки ушла.
– Где котёнок, паскудники? – судя по севшему голосу Сидена, он готовился к худшему. – Где, я вас спрашиваю?!
– Продали… – на дровосеков уже было жалко смотреть, настолько их проняло. – Рейнджера встретили, он в столицу направлялся. Сказал, к нам заходить не будет. Мы на него сразу хотели свалить, да этот хмырь вмешался, сюда поволок.
– Идиоты… – староста, словно мгновенно постарев на десяток лет, грузно хлопнулся на колени. – Прости, госпожа, моя вина. Об одном молю, мою жизнь возьми, но прости этих оболтусов. Не со зла они, а от скудости ума. Пороли мало, так ты поучи, но живота не лишай. Молодые, глупые, у половины ещё детей нет. А рейнджера этого мы найдём. Далеко он вряд ли ушёл, тут одна дорога.
– Ты… – Виррена подошла ко мне, заставив напрячься, – я поутер-ряла вр-ремя. Ноу ты был пр-рав. Стар-роуста нашёл воур-ров. Я накажу…
Мгновенно обернувшись зверем, оборотень кинулась на трясущихся мужиков, хлестанув каждого из них по морде лапой. Те кеглями покатились по земле, а когда смогли подняться, все увидели страшные шрамы, разворотившие лица. Однако при этом удары оказались не смертельными, и даже глаза не пострадали. Убивать дровосеков пантера явно не собиралась, так как вновь стала человеком и опять подошла ко мне.
– Ты идёш соу мноуй, – возражений она явно не принимала. – Будешь искать доучь.
Отказаться после столь показательной экзекуции мог только полный кретин или человек без чувства самосохранения. К тому же мне всё равно нужно было в столицу. Так что я молча кивнул и протянул Виррене свою куртку.
К счастью, снова сбивать ноги нам не пришлось. Староста тут же приказал снарядить телегу, и сам же сел возницей. Видимо, боялся, что разозлённая нарушением договора пантера всё-таки порвёт кого-нибудь. Такое поведение вызывало невольное уважение. Было видно, что человек печётся о своих людях, не то что чинуши на Земле. Если тут все такие, то можно и не возвращаться. Но, скорее всего, это специфика отдалённых замкнутых деревень. Все друг друга знают, все на виду. Впрочем, у нас и в таких находились мрази, считающие себя посланцами бога на земле, раз умудрились сесть в кресло начальника.
Я тоже боялся, что Виррена сорвётся, особенно в свете новой информации о ней. Человек-оборотень — это и так страшно, а уже если наоборот… лёгкий налёт человечности вряд ли удержит ярость зверя. А когда он в двадцать с лишним раз выше тебя по уровню, становится жутко и остаётся лишь надеяться на лучшее.
Больше всего я опасался момента встречи с рейнджером. Представляя себя в ситуации, в которой кто-то посмел купить моего украденного ребёнка, я понимал, что отомстил бы не только похитителям, но и покупателю. Вот только как понять ход мыслей разумного зверя? Пусть Виррена и имеет возможность становиться человеком, думать как люди от этого она не стала. Короче, я хоть и надеялся на лучшее, но готовился к худшему.
Староста, судя по виду, разделял мои опасения. Когда уезжали, он так обнимал жену и детей, что сразу становилось понятно: прощался. Значит, понимал, что полностью зависит от настроения бабра-пантеры и вполне может не вернуться. И сейчас сидел на облучке, сгорбившись и так вцепившись в вожжи, будто это был спасательный круг. Мне подбодрить его было нечем. Самому бы не впасть в уныние, хоть это и смертный грех.
Между тем нашу телегу по весьма приличной мощёной дороге шустро тащила парочка необычных животных. С ходу я бы назвал их гибридом лося, лошади и козла. От первого были тонкие, но невероятно сильные ноги, от второй — мощное тело, явно пригодное для перевозки всадника, ну а голову, чуть меньшую, чем у коня, венчали крутые козлиные рога, слегка загнутые вперёд, чтобы было удобно нанизывать на них противника. Как показывала информационная табличка Системы, звались эти звери «ама» и были шестнадцатого уровня.
Больше ничего интересного в округе не нашлось. На лес я уже насмотрелся на год вперёд, тем более в сумерках было уже не разглядеть отдельных деревьев, что уж говорить о зверях и птицах. Да и стоило ли опасаться нападения хищников, когда самый грозный убийца в округе сидел рядом со мной на соломе. Думаю, местную живность человеческим обликом было не обмануть. Так что, подумав, я достал шары Бао Динга и уселся медитировать. А чего? Сделать я всё равно ничего не мог, а нервы, они не казённые. Их беречь надо.
Может, из-за того что обстановка особо не располагала к погружению в себя, мне удалось повысить уровень навыка до двадцати. Не так уж много, но для человека, начавшего всего неделю назад, весьма неплохо. Так, глядишь, за месяц-другой стану мастером. Да и сейчас, может, удалось бы взять ещё уровень, но меня потрясли за плечо.
– Доучь. Я чую её, — Виррена хоть и осталась в образе человека, но в том, как она принюхивалась к воздуху, было что-то кошачье. — Р-рядоум.
Я кивнул и спрыгнул с телеги. За время медитации окончательно стемнело, уже была глубокая ночь, и обе луны висели практически в зените. Света они давали как бы ни больше, чем земная, и хоть оттенок казался довольно необычным, дорогу было вполне видно. В этом месте она петляла, огибая невысокую скалу, даже, скорее, большой камень.
— За поворотом стоянка, — подал голос староста, — обозы всегда там на ночлег встают, поди и рейнджер тоже остался.
Я кивнул, благодаря за информацию, а затем дал ему знак уезжать, стараясь, чтобы Виррена этого не увидела. Кто знает, чем закончится наша встреча с покупателем котёнка, но глава деревни показал себя честным и справедливым человеком, жаль будет, если пострадает. Конечно, если оборотень разозлится, то достанется всем, но так у мужика хоть какая-то фора будет.
Сам же я поспешил за уже обернувшейся пантерой. По дороге подхватил сброшенную куртку. Честно говоря, я дал одежду оборотню не из-за заботы о её моральном облике, а чтобы самому успокоиться. Вот всё понимаю: она фактически животное, просто в облике человека, и ситуация не самая подходящая, но фигурка у Виррены отпад. Да и грудь такая, что многие модели Земли удавились бы от зависти. Но блин! Это самая настоящая зоофилия получается. Нет, нам такого не надо, я лучше курткой пожертвую.
Догоняя ушедшую вперед пантеру, я обогнул камень и остановился, немного ошарашенный увиденным. Перед громадным бабром-оборотнем застыла его маленькая копия, однако котёнок не выглядел счастливым, от того что мать его нашла. Наоборот, оскалился и выгнул спину, всем своим видом показывая, мол, ты не пройдёшь. А позади него застыл человек, целящийся в Виррену из лука.
Достать рогатку было делом пары секунд. После чего сам рейнджер оказался у меня на прицеле. «Шоковая стрела» уже не раз доказала свою эффективность, так что в выборе умения я даже не сомневался. Как и в том, что попаду с первого раза. Мужик это явно понял, хоть вряд ли видел такое оружие раньше, но теперь он собирался стрелять в меня.