[318]. В 1753 году он обвинил 31 еврея в использовании крови христиан для религиозных обрядов, 12 из них были признаны виновными и приговорены к казни четвертованием. Солтык не только воспроизвел в брошюре материалы процесса, но и включил в нее свидетельства членов экстремистской еврейской секты франкистов (последователей Якова Франка, самопровозглашенного пророка, последователя Шабтая Цви). В широко освещавшихся диспутах с верховными польскими раввинами франкисты, которые в определенный момент перешли в католичество и пытались скрыть свое еврейское происхождение, утверждали, что все пророчества относительно пришествия Мессии уже сбылись, что веры в Мессию можно достичь только через крещение, что, согласно учению Талмуда, евреям необходима христианская кровь и всякий, кто верует в Талмуд, обязан ее использовать. Манипулируя разнообразными еврейскими священными текстами, в основном через неверный перевод или ложную трактовку ключевых положений, франкисты учили, что человеческие жертвы и ритуальное использование христианской крови – неотъемлемая часть еврейских религиозных практик [Maciejko 2011: 103–126].
Обильно цитируя ранее опубликованные альманахи и брошюры, в том числе и популярные тезисы франкистов, Солтык рассматривает ритуальное убийство одновременно и как религиозное, и как социальное явление. Его брошюра, впервые вышедшая в свет в 1760 году и впоследствии несколько раз переиздававшаяся, сообщает, что священные книги требуют от евреев использовать христианскую кровь для обрядов и ритуалов, а также осквернять христианские святыни. Для Страхова брошюра Солтыка служила ключевым экспертным заключением, связывающим прошлое с настоящим, поскольку, как он объяснял Хованскому, в ней описывались реальные примеры предрассудков и убедительно доказывалось, что евреям для их религиозных обрядов требуется христианская кровь[319].
Еще одним доказательством того, что ритуальное убийство может произойти в любом месте и в любой момент, служили путевые записки достопочтенного Роберта Уолша о путешествии в 1827 году по Османской империи. Уолш описывает, как однажды, проезжая через Галату, пригород Перы (территория нынешнего Стамбула), он услышал слухи о том, что евреи совершили ритуальное убийство мальчика-грека. «Исчез сын греческого купца, – пояснял Уолш, – и никто был не в состоянии понять куда». Поначалу власти решили, что кто-то из турков забрал мальчика в рабство. Но когда было найдено тело – руки и ноги оказались связаны, на одном боку явственные раны, – власти пришли к выводу, что мальчик был умерщвлен «при чрезвычайных обстоятельствах и с некой чрезвычайной целью». В его убийстве немедленно заподозрили евреев. «Поскольку дело было сразу же после их праздника Пасхи, подозрения перешли в уверенность. Не обнаружили ничего, что указывало бы на виновников злодеяния, но история эта обсуждалась в Пере повсеместно, и все в нее верили» [Walsh 1828: 12–13][320].
Чтобы подтвердить истинность изложенной им истории, Уолш ссылается на брошюру греческого православного монаха-выкреста по имени Неофит. Она написана по-румынски и впервые была издана в 1803 году под названием «Тайна, доселе сокрытая и ныне впервые преданная гласности»; в ней рассказывалось о том, как еврейские фанатики-сектанты, под влиянием еврейских священных книг, пьют христианскую кровь в ритуальных и лечебных целях. Брошюра имела широкое хождение по восточноевропейским православным монастырям и несколько раз переиздавалась[321]. В Российской империи производство и хождение обвинительной литературы, связанной с кровавыми наветами, было не столь интенсивным, как в Польше раннего Нового времени. На русском языке вышло лишь несколько книг и брошюр, причем почти все они были переводами с польского [Klier 1986а: 17–19]. Тем не менее этот литературный жанр – подобно демонологическим писаниям о ведьмовстве – добавлял религиозного и интеллектуального веса аргументации, направленной против евреев[322]. В Велижском деле, равно как и в ходе других уголовных расследований ритуальных убийств, произведения Солтыка, Уолша и Неофита использовались, наряду с другими, как научные подкрепления обоснованности преследования евреев за ритуальные убийства.
Обратившийся в 1828 году в католицизм Антон Викентьевич Грудинский сообщил следственной комиссии, что не кто иной, как крупнейший средневековый еврейский философ и богослов Моисей Маймонид якобы является автором рукописи, где описаны верования и практики, во все времена подталкивавшие евреев к совершению ритуальных убийств. Грудинский утверждает, что, просматривая ящик с книгами, конфискованными из синагоги провинциального города Мира, он натолкнулся на работу «Как следует убивать христианских детей». Грудинский был не единственным выкрестом в истории кровавых наветов, рассуждавшим о тайном использовании христианской крови в еврейских религиозных ритуалах и церемониях[323]. Большая часть подобных признаний была результатом длительных пыток; некоторые подследственные заявляли, что были свидетелями и непосредственными участниками ритуалов с кровью, однако ранее никто из них не поддержал обвинения, сославшись на авторитетный голос одного из величайших умов в истории человеческой цивилизации [Maciejko 2011: 99-102; Hsia 1992: 95-104][324].
Маймонид (известный также как Рамбам – его еврейский акроним), родившийся в Андалусии на закате золотого века еврейской культуры, посвятил свою жизнь исследованию скрытого смысла иудаизма и тайн Торы. В своем главном произведении «Мишне Тора» он ясным и внятным языком описывает путь к галахическому (законному) миру еврейской цивилизации, в котором евреям будет ведом весь Устный Закон [Halbertal 2014: 11][325]. То, что некогда было сокрыто и зашифровано, теперь станет доступно и понятно. Комментируя законы, Маймонид высказывал свое мнение по самым разным вопросам, в том числе касательно брака и развода, владения собственностью и займов, обращения в иудаизм и вероотступничества, менструаций и обрезания. Говоря о жертвоприношениях израильтян, Маймонид пояснял, что человеческая кровь никоим образом не использовалась ни для ритуального пития, ни для добавления в выпекаемый хлеб [Biale 2007: 21].
В древности на Ближнем Востоке члены секты так называемых сабиев якобы пили кровь, поскольку считали ее пищей дьяволов: вкусив ее, вступаешь в братство джиннов (демонов-пророков). Комментируя эти идолопоклоннические практики, Маймонид пишет, что еврейский закон запрещает не только вкушать кровь, но и есть плоть заколотых животных, если рядом находится их кровь. Пусть кровь и связывает израильтян с их Богом – это отражено в пасхальном жертвоприношении или кровавых жертвоприношениях на алтаре, – но ее недопустимо использовать так, как это делают идолопоклонники [Biale 2007: 42].
Грудинский, по всей видимости, был мало знаком или совсем не знаком с религиозными и философскими трудами Маймонида. Однако это не помешало ему использовать имя великого философа в собственных целях. Грудинский поясняет, что на первой странице упомянутой рукописи, якобы находившейся в его распоряжении, имелись портрет Рамбама, изображения двух христианских мальчиков, деревянной бочки и набора инструментов, с помощью которых евреи истязают и умерщвляют христианских младенцев. В еврейских общинах якобы полагалось хранить экземпляр этой назидательной брошюры – в виде свернутого свитка, помещенного в деревянную шкатулку в синагоге. Деревянная бочка с восьмью железными гвоздями помещалась под биму (кафедру) синагоги, а инструменты для пытки – железная корона, две железных лохани, нож для обрезания и резец – хранились либо в синагоге, либо в школе.
Согласно Грудинскому, Рамбам учил евреев полнейшей секретности. Если кто-то заподозрит их в принесении кровавой жертвы, они должны сделать все, чтобы истина не вышла на свет. А если их застанут на месте преступления, евреи должны хранить все обряды и ритуалы, связанные с умерщвлением детей-христиан, в глубочайшей тайне[326]. Далее Грудинский говорит, что каждый год перед празднованием Пасхи ровно четверо глав еврейской общины были обязаны совершить похищение детей-христиан. Правление еврейской общины осуществляло свою власть над еврейскими религиозными институтами через широкую сеть братств. Именно с этой целью оно разрабатывало тайные церемонии и распространяло фанатизм – чтобы осуществлять внутренний контроль над членами общины[327].
Грудинский утверждал, что рукопись Рамбама спрятана в древней синагоге, в какой именно – он не помнит. Петербургские чиновники, уверившись, что иудаизм полон самых черных тайн, отдали главам губерний распоряжение обследовать все еврейские дома в поисках религиозных трактатов, которые поспособствовали бы изобличению фанатических верований и практик. Осенью 1827-го и зимой 1828 года, в разгар паники, Департамент духовных дел иностранных исповеданий отдал губернаторам распоряжение обыскать дома раввинов с целью обнаружения древних еврейских текстов, которые предписывали бы использование христианской крови для религиозных обрядов [Wodzinski 2009: 281; Khiterer 2008: 84–85]. Неясно, сколько еврейских общин подверглось обыску и сколько книг было в итоге конфисковано. Известно, однако, что тайные досье были доставлены следователям в Велиж, а для перевода избранных выдержек из книг и брошюр были призваны католические священники. Грудинский весьма тщательно перевел древний манускрипт, созданный, по его словам, великим философом. Однако очень скоро некий специалист по языкам, выкрест из Мстиславля, объявил перевод Грудинского «искаженным». После особенно пристрастного допроса Грудинский в конце концов сознался, что выдумал всю эту историю от начала и до конца