— Да, я злюка, — твёрдо произнесла Настя, глядя на снисходительно улыбающегося Гошку. — И ты знаешь, почему я такая. Или ты думаешь, я собак не люблю?
Настя упёрлась локтями в колени, а подбородком в ладони. Попыталась сосредоточиться и представить рядом с Гошкой Беляшика. Светлый пёсик с хвостиком-колечком мелькнул и тут же пропал.
— Это потому, что он умер не здесь, а в Сарове, — объяснила Настя Гошке. Хотя он и так всё знал. — Не надо было его там оставлять. Сашка его никогда не любила, вот и выпустила. Все дворы машинами заполнены.
Глаза щипало, Настя тёрла их большими пальцами. По плечам и спине пробежало мягкое прикосновение, как от Гошкиных ладоней.
— Да не реву я, — всхлипнула Настя. — Просто Беляшика нет, а они свою псарню выпускают просто так бегать под окнами.
На полу сидеть всё-таки холодно. Пришлось вставать и садиться дописывать обзор по ценам на недвижимость. Потом ещё «жильцов» покормить и в себя хоть что-нибудь запихнуть. От тянущих воспоминаний о Беляшике аппетит всегда напрочь пропадал.
Утром Настя сварила остатки какао — в кои-то веки решила потратить побольше газа из баллона. Специально открыла окно, чтобы порадовать ароматом бегущих на работу соседей. Ей-то повезло работать из дома. Можно, например, делать перерыв и идти поливать палисадник. Хотя эту процедуру Настя всегда терпеть не могла, но теперь из-за светящихся декоративных черепушек из шланга с балкона цветы тоже не полить. Вдруг вода на светильники попадёт, и они сломаются. Может, зонтик соорудить? А то осень, дожди.
Хотя тут, похоже, и дождя не нужно. Настя с лейками спустилась вниз, прошла через калитку на свою часть палисадника. Оказалось, одна из палок с черепом валялась на земле у клумбы.
Громко высказывая всё, что думает о вандалах, Настя приладила палку обратно. Выпрямилась и осмотрела россыпь ярких тыкв.
— Почто тебе столько? — спросила из-за забора громогласная баба Юля, опираясь на рукоятку грабель.
— Доброе утро, — отозвалась Настя, перелезая через бахчу. — Сама не знаю, если честно. Просто решила в первый раз вырастить что-то съедобное.
— Ну, у тебя хорошо получилось, — золотозубо рассмеялась бабуля.
— Хотите, подарю парочку?
— Нет уж, спасибо. Их Котовские псины вовсю метили, пока ты проволоку не натянула.
— Тс-с! — приложила палец к губам Настя. — Она тут уже давно.
— Понятно, — закивала баба Юля. — А приятели твои хороши. Симпатяги. Жаль, не поют.
Бабуля указала садовой рукавицей на черепа на палках. Настя улыбнулась и вернулась к тыквам, а баба Юля стала сгребать шуршащую сухую листву.
Только что теперь делать с этой бахчевой кучей, да ещё и обгаженной соседскими собаками. Ну, одна идея-то точно есть. Настя выбрала несколько самых кривобоких и уже подгнивающих тыкв и сложила у порога. Потом вынесла листочки, степлер и маркер. На каждой бумажке написала «Любимым соседям с наилучшими пожеланиями» и скобками пришпандырила записки к бахчам. А потом просто разнесла тыквы по подъезду и подложила под все три двери. Котовы с псарней и их лучшая подруга тётя Римма на первом этаже. И соседи по площадке на втором. Семейство, которое не надышится на свою дочурку, орущую по ночам во дворе с компаниями, а дома — матом на родителей. И они ещё смеют Настю обвинять, когда она музыку включает. Мол, их девочке домашнее задание делать надо.
Так, с частью тыкв разобрались. Теперь соседские нитратные подарочки. Пока Настя рубила их лопатой, чтобы утрамбовать в компостной яме, мимо как раз, покачиваясь, продефилировала соседская «девочка». В мини-платье и дырявых чулках.
— Вечер вчера удался? — усмехнулась Настя.
Девица только что-то промычала и прошла в подъезд. А через пару минут из окна над крыльцом вылетела тыква и с хрустом шмякнулась прямо перед ступеньками. Светло-жёлтые куски мякоти разлетелись по старому растрескавшемуся асфальту. На одном вяло трепетала мятая записка.
— Стерва, — сквозь зубы процедила Настя, глядя вверх через плечо.
Фрамуга подъездного окна со скрипом покачивалась, в тёмном стекле отражалось холодное осеннее небо. Краем глаза Настя зацепила какое-то движение. На миг показалось, что на соседской части палисадника кто-то стоит. Но стоило повернуться и присмотреться, как полупрозрачная высокая дама растаяла.
Вокруг — никого. Только выщербленный тротуар, обсаженный по обеим сторонам облетающими берёзами и уходящий в никуда. Старые фонарные столбы с давно не работающими лампами. Густые заросли клёнов, дикой вишни и боярышника там, где когда-то были рекреационная, детская и спортивная площадки.
Нехотя Настя собрала куски тыквы и отправила в компостную яму. Не оставлять же их прямо посреди прохода. Всё равно ведь все знают, что рыжая бахча произрастает только у неё на участке. Зато пока копошилась, появилась идея, что делать с остальным урожаем. Ну, с частью.
Настя перетащила тыквы домой и устроила небольшую фотосессию в мрачно-осеннем стиле. Жухлые листья, черепа, тыквы, голые ветки и крысы. По очереди вынимала «жильцов» из аквариума и размещала на горке тыкв. Лучше всех, конечно, смотрелся угольно-чёрный Герцог. Он ещё и самый послушный — сразу сел как надо. Атмосферненько так вышло.
Отлично. И куда теперь эту обгаженную бахчу девать? Ладно, для компоста сойдёт.
Пока Настя обрабатывала фотографии и выкладывала их в блог, вместо того чтобы писать обзоры и новости, пришло уведомление. О пленер-скетчинге она, оказывается, напрочь забыла. Хорошо, что хоть напоминание догадалась поставить.
В общем, хватит уже болтать с цветами. Пора бы и воздухом подышать. Но это вечером, а пока — работа. За неё хотя бы платят. Надо же «жильцам» корм покупать.
Ближе к сумеркам Настя выключила дома все приборы, перекрыла газ и воду, перепроверила закрытые окна. Оделась, прихватила рюкзак с маркерами и скетчбуками. На лестнице в подъезде чуть не поскользнулась на влажных размазанных кусках расколотой тыквы. Пинками собрала бахчевые ошмётки у двери Котовых. Ну, господа псарники, эту грязищу вам самим убирать.
На улице Настя бодро вышла на тротуар, ведущий к проспекту. И внезапно остановилась как вкопанная, глядя на соседний дом.
Глава 2. Нижегородский нуар
Ноги будто стали неподъёмными гирями и сразу же заледенели пальцы. Настя так и стояла, замерев, и пялилась на старую двухэтажку. Краем глаза следила за полупрозрачной мужской фигурой, медленно приближавшейся со стороны непролазных кустов, через которые асфальтовая дорожка убегала в сплошные заросли, оставшиеся от дачного товарищества.
За ухом будто тихо жужжала муха, и шею обдало холодком. Этого не хватало. Если этот тип тут не один, то они сейчас на все голоса начнут выть, а хуже этого вообще ничего нету. Призрачный мужик дополз уже до забора, окружающего Настин дом. Жужжание у уха нарастало, руки напрочь потеряли чувствительность, и очень хотелось от всего этого попросту отмахнуться, как от надоедливого насекомого. Увы, бессмысленно. Не поможет.
Настя покрепче зажмурилась и кое-как сжала кулаки. Если она так и будет тут торчать, то её точно заметит кто-то из соседей. А это неминуемые сплетни. Которых и так через край. Когда жужжание стало больше походить на стон сквозь скрежет зубов, Настя заставила себя повернуться вправо и дала дёру.
Неслась по тротуару, едва разбирая дорогу сквозь полуприкрытые глаза. Кружево ресниц пропускало лишь туман, в котором мелькали трещины тротуарчика и опавшие жёлтые и красные листья. Толчок в плечо, кто-то звонко заголосил. Кажется, она кого-то сшибла. Ну и ладно. Сами виноваты, что по сторонам не смотрите. Особенно этим грешат наглые подростки со смартфонами и некоторые молодые родители, свято уверенные, что им и их ребёночкам все обязаны уступать дорогу и выстилать расписные половички.
В голове снова появился монотонный шум, только на этот раз более резкий. Настя мысленно застонала и прибавила шаг. В глаза ударил свет, как от фар. Настя резко шарахнулась в сторону и налетела на штакетник, окружающий один из домов посёлка. Глаза пришлось открыть, и весьма кстати. Оказалось, она уже добежала до проспекта Гагарина, заполненного транспортом. Отлично, это в голове, значит, не призрачный вой, а всего лишь шум моторов и тормозов. Только похоже, тормоз-то тут как раз она. Сумела перепутать стоны привидений с машинами, надо же.
Настя поглубже вдохнула. Сжала и разжала кулаки. Оправилась и вышла на троутарчик у проспекта. Кстати, а кто это так светил ей в лицо фарами? От таблички с указанием поворота к посёлку Изыскателей виднелась теперь лишь дорога, проложенная между двухэтажными домиками. Наверное, просто кто-то из местных приехал домой. Хотя отчего-то казалось, что машина не принадлежала никому из жителей посёлка.
Ну и ладно. Мало ли, кто тут ездит. Вообще-то, если подумать, то мало. В эту глушь редко кто забредает. Ну, кроме тех, кто имеет сомнительное удовольствие тут проживать.
Только думать об этом некогда. Пленер уже скоро начнётся, а она только до проспекта дошла. Настя перебежала дорогу и прибавила скорости, потому что к остановке как раз подкатил нужный автобус. И пассажиров не так чтобы много. Отлично, можно занять место в углу и спокойно ехать до самой площади Горького. А там придётся отпахать нехилый марш-бросок по Покровке до Минина. Мораль — выходить надо пораньше и не тратить время на болтовню с привидениями.
Хотя пленер могли бы устроить и в другом месте. Например, за корпусом Университета на Гагарина тоже открываются прекрасные виды на реку, мосты и заречные районы. Тоже, кстати, красиво, почему бы и урбанистику не поскетчить. Но нет — всем надо порисовать на самом распиаренном месте. Всё же одинаковое получится. А, ладно, чего разнылась.
Настя доехала до площади Горького, выскочила из автобуса и припустила бегом по Покровке. Вечер, народу тьма. Да ещё в который раз плитку перекладывают, так что от широкого прохода свободной осталась только половина, да и та запружена людьми. Лавируя между туристами и местным бомондом, Настя неслась к площади Минина. Потом ход сам собой замедлился, и Настя внаглую остановилась прямо посреди улицы. Хорошо, что она вся пешеходная.