Достав скетчбук и маркеры, Настя сняла перчатки и яркими штрихами стала набрасывать Дмитриевскую башню Кремля, отсюда кажущуюся бордовой на фоне ультрамаринового неба. К башне сходились переливающиеся шарики фонарей и подсвеченные дореволюционные дома. Пешеходы пёстрыми мазками, вместо плитки булыжная мостовая, отражающая блики вывесок. И лепнина на домах более крупная, рельефная. Плюс парочка вымышленных горгулий. Но ведь так же явно интересней.
— Прикольно, — бросила через плечо девица в модных широких штанах.
Настя благодарно хмыкнула и быстро убрала скетчбук и маркеры. Повезло, что её, расположившуюся на самом ходу, никто не сшиб с ног. Всё-таки Нижний — культурный город с воспитанными жителями и внимательными туристами. Аж на душе стало приятно. А куда она, собственно направлялась? Точно, пленер.
Ну, так она уже поскетчила. С другой стороны, стоило ли тащиться сюда через полгорода, чтобы почти дойти, а потом вернуться. Ладно, вперёд.
Уже спокойнее Настя дошла до площади Минина, завернула на территорию Кремля, миновала правительственные корпуса и церкви, Вечный огонь и наконец увидела на смотровой площадке десяток людей с альбомами и скетчбуками. Все судорожно набрасывали изумрудное Заволжье и темнеющее небо, отражающееся в реке, рассечённой лиловыми разводами заката. Одно и то же. Некоторые, правда, решили соригинальничать и сделали небо похожим на вангоговские завитки.
— А, добрый вечер, — изобразила приветливую улыбяку организаторша пленера. — Я уже думала, ты не придёшь.
— Я на Покровке скетчила, — наигранно небрежно сообщила Настя. Некоторые рисовальщики на неё обернулись.
— Тебя там не растоптали? — притворно-обеспокоенно спросила одна из девиц, у которой линия горизонта на скетче завалилась градусов на тридцать.
— Как видишь, нет, — едко произнесла Настя.
— Ну, тогда садись куда-нибудь. Может, успеешь ещё что-нибудь накидать, пока солнце не село.
— Я за стену пойду. Там виды интереснее.
Настя прошла за спинами художников, через пространство Кремля, и скоро оказалась за стеной. Если честно, отсюда виды открываются такие же шикарные, как и из самого Кремля, просто как-то скучно рисовать то же, что и все.
Солнце уже зашло, оставив небо тёмно-фиолетовым с кровавыми нотками. Чтобы получить нужные оттенки, Настя держала сразу несколько маркеров в каждой руке, плюс блендер. Холодновато без перчаток.
Глубокие переливы неба и реки, тени домов вдали и крупная графика крестов и куполов церквей, с которыми Настя оказалась на одном уровне. Хорошо рисовать с возвышения. И людей вокруг почти нет. Интересно, почему. Такая красота кругом.
Убрав скетчбук и маркеры, Настя ещё погуляла вокруг Кремля, пока закат окончательно не уступил место чернильной октябрьской ночи. Возвращаясь, заметила у толпы художников ещё какие-то тени. Камера, микрофон. Ага, это журналисты делают сюжет. Как классно, что Настя додумалась уйти за стену, а то морозила бы теперь зад, усердно изображая вдохновение, пока организаторша эмоционально размахивала руками, рассказывая об очередном «безумно интересном проекте».
Домой? Пора бы. Но тут Настя вспомнила о полупрозрачных товарищах, шатающихся по посёлку. Ехать назад сразу расхотелось.
Настя нога за ногу поплелась в сторону памятника Чкалову. Как же они достали, эти привидения. А хуже всего то, что и рассказать про них никому нельзя. Она как-то попробовала. Давно, ещё в Сарове. Это после того, как её на пикнике в грозу молния шандарахнула. Ей же всего семь тогда было. Наивная. Стала родителям показывать скользящие полупрозрачные силуэты дядь и тёть. А родители показали дочку психиатру. На память остались шрамы на шее от расплавившейся цепочки и умение молчать. Которое неплохо бы почаще применять, чтобы не хамить всем и каждому.
Верхневолжская набережная с прекрасными дневными видами и непроглядной ночной мглой. Стало прохладно, захотелось согреться.
Прибавив шаг, Настя дошла до кафе «Старый ключ», на веранде которого ещё светили тёплые фонари и распивали кофе посетители. Но Настя прошла в буфет, ведь там теплее, а шикарными видами она сегодня уже насытилась.
— Привет. Давно не заходила. — На соседний стул уселся Борода, хозяин заведения. Первый за вечер человек, не вызывающий раздражения.
— Привет, Борода. — Настя сняла перчатку и протянула руку, которую тот чуть сжал длинными пальцами в кольцах. — Мне далеко ехать, ты же знаешь.
— Обленилась.
— Ну да, — признала Настя.
— Тебе вообще надо чаще бывать на воздухе. Ты бледная, как штукатурка.
— Вот я и приехала на скетчинг. — Настя размешивала ложечкой какао с густой пенкой.
— Ну, давай, хвастайся, — улыбнулся Борода.
Настя вытащила скетчбук и просто отдала его Бороде. Никому другому ни в жизнь свои альбомы в руки взять бы не позволила, но с этим парнем они слишком давно и хорошо знакомы. Пока он аккуратно перелистывал страницы, Настя запивала густым кремовым какао воздушную горячую пышку с ванильно-сахарной посыпкой.
— Нижегородский нуар, — улыбнулся Борода. — Великолепно.
В этот момент к нему сбоку подошла рыжая девица в облегающей куртке, расстёгнутой до ремня, так что четвёртый размер предстал во всей округлой красе.
— Это так называется? Действительно, превосходно, — похвалила девица, демонстрируя тридцать восемь идеальных зубов. — Ты молодец.
— Шпашибо, — промямлила Настя, искреннее радуясь, что рот у неё в этот момент оказался набит пышкой. А то она бы выдала что-нибудь.
Борода перевернул несколько страниц. А ведь чудно́. Со стороны Настины рисунки действительно напоминали яркий черничный, растекающийся акварелью нуар.
— Мне очень понравилось, — продолжала сверкать зубами рыжая. Она мало того, что беспардонно пялилась на чужие рисунки, так ещё и по-хозяйски опёрлась острым локтем прямо на плечо Бороды. Ну, дамочек вокруг него всегда хватало.
— Спасибо, — сухо произнесла Настя, убирая скетчбук в сумку.
— Руки всё мёрзнут? — вдруг спросил Борода.
У Насти шея полыхнула от того, что её личный вопрос обсуждался в присутствии грудастой девицы.
— Сейчас нет. — Настя показала руки без перчаток, которыми держала чашку с горячим какао.
Борода помолчал. Рыжая всё не уходила. Так и улыбалась идеальными зубами, прильнув к его плечу. Будто ждёт чего-то. Ясно, это Насте пора бы собираться.
— Это Яна, — вдруг сказал Борода, указывая на грудастую подругу.
— Настя. Очень приятно. — Врать вот не очень приятно, а что делать.
Яна открыла было рот, чтобы что-то сказать, но Борода её перебил:
— Ты слышала про Сумрачный Нижний?
— Что? Какой Нижний? — не поняла вопроса Настя.
— Это такое новое туристическое направление. — Борода поставил локоть на буфетную стойку, так что его многочисленные браслеты скатились по татуированной руке почти до завёрнутого у локтя рукава рубашки. — Что-то вроде скорбного туризма.
— Это ещё называется танатотуризм, — подсказала Яна, причём улыбалась в этот момент так, будто вещала про организацию свадеб на круизных лайнерах.
Настя только переводила взгляд с Бороды на его грудастую подружку. Они что, слишком много коньяка себе в кофе бухнули?
— Это экскурсии по кладбищам и мистическим местам. Заброшки, старые особняки, парки, где раньше были кладбища. — Борода перебирал пальцами, будто что-то растирал в руке.
— Нет, не слышала, — признала Настя. Как это умудрилась пропустить такую шикарную крипоту.
— Мы тут решили запустить такое направление. Хочешь поучаствовать? — склонил голову Борода.
— В качестве кого? — насторожилась Настя.
— Гида, кого ещё, — произнесла Яна с широченной улыбкой. Как будто разговаривает с умственно отсталым ребёнком. Или продаёт чудо-подушку для чтения мыслей.
— Что? Какой из меня гид, — усмехнулась Настя.
— Да брось, ты весь местный кринж наизусть знаешь. — Борода поднял брови.
— То, что я пару раз застряла в заброшках, не говорит о том, что я спец по крипоте.
— Зато прогуляешься, — продолжал гнуть своё Борода. — Подработаешь опять же.
— Прогулка по кладбищу заменяет три пробежки, да? — едко спросила Настя. — А работа у меня и так есть.
— Это риелторские соцсети? — насмешливо спросила Яна.
— Чем тебе риелторы не нравятся? — с вызовом спросила Настя. Яна только иронично подняла брови.
— Дело не в риелторах и не в соцсетях, — произнёс Борода, глядя в сторону. — Просто мне кажется, эта работа как раз по тебе.
— Экскурсии по кладбищам и заброшкам? Круто ты обо мне думаешь. Я вообще-то архитектор.
— Серьёзно? — быстро спросила Яна.
Настя уже хотела было огрызнуться, сказав, что её образование рыжей грудастой тёлки не касалось, но Борода успел раньше:
— Ты всё равно по специальности не работаешь. Ладно, давай так. Приходи на первую экскурсию как слушатель. Вдруг понравится.
— Я не умею общаться с людьми, — буркнула Настя. — И не люблю. Я социопат. Поэтому работаю дома.
— Странно, что ты не сказала «с живыми людьми», — пробормотала Яна, глядя куда-то вниз.
— Что? — опешила Настя.
— Что? — перепросила Яна.
Борода хлопнул себя рукой по лбу и протащил ладонь по лицу, будто его что-то сильно разочаровало.
— Я скину тебе координаты, — произнёс Борода, вяло улыбнувшись. — Всё, пока.
Он пихнул рыжую Яну под спину, она на прощание снова продемонстрировала Насте свои триста зубов и, виляя округлой задницей в обтягивающих брюках, поцокала каблучищами куда-то вглубь кафе, где оно плавно перетекало в книжный магазинчик с букинистикой, сувенирами и всякой всячиной.
Настя ещё посидела в буфете, пытаясь переварить предложение Бороды. И зачем он рассказал своей грудастой Яне про Настину работу? Не ожидала от него такой подлянки. Это что, затея Яны с сумрачным туризмом? Плоховато вяжутся мрачные экскурсии с улыбкой как из рекламы скидок на подушки-пердушки в интернет-магазине.
Оплатив какао и купив выпечки с собой, Настя отправилась домой. «Жильцов» же ещё надо покормить.