— Не факт, — выдохнул Борода, так что вокруг его головы возникло облако морозного пара. — Посёлок-то и раньше хотели раскатать.
— Когда это? — быстро спросила Настя. Стопы промёрзли так, будто она стояла на льду.
— Да ещё в девяностые, — пробормотал Борода. Потом спросил: — А ты, значит, любимая внучка у бабушки?
— Ещё чего, — фыркнула Настя. — Мы и виделись-то раза два. Ну, в детстве. Только уже потом, когда она заболела, я к ней приезжала. Больше-то никто не хотел. Она ведь уже была в маразме.
— Это как?
— Ну, несла всякую ерунду. — Настя сжималась в комок, потому что казалось, что холод начал проникать внутрь тела. — Типа, кругом бродят ожившие покойники, и она даже с ними разговаривала, представляешь?
Настя попыталась усмехнуться. Борода, правда, пару секунд смотрел на неё серьёзно. Потом кисло улыбнулся.
— Поехали! — скомандовал кто-то за Настиной спиной, да так резво, что она даже подпрыгнула.
Обернувшись, столкнулась взглядом с седоватой дамой. Сложная причёска, длинное чёрное пальто, пояс со стразами. Шёлковый шарф, перчатки. Как графиня из девятнадцатого века.
— А, это ты, — окинула Настю взглядом дама. — Неплохо ты эту брехунью приложила. Она там тебе разве что не запустила кирпичом в спину. Кстати, о кирпичах. Ты что, строитель?
— Архитектор, — промямлила Настя. — По диплому.
— Круто, — протянула рыжая грудастая девица, появляясь откуда-то сбоку. Вроде бы её зовут Яна. Как в прошлый раз — в полурасстёгнутой куртке и на каблучищах. Тут же подлезла под руку к Бороде. И растянулась в триста зубов: — Как дела? Как бабушка?
— Бабушка? — переспросила Настя. Борода что, уже успел ей и про это рассказать? — Она умерла два года назад.
— Разве? — Яна только вопросительно подняла брови и ещё шире улыбнулась. Не дай бог попасть в такую пасть.
— Вы были на слушаньях? — очень вовремя сообразила спросить Настя. — Я вас там не видела.
— Зато мы тебя видели, — процедила седая дама. Потом обратилась к Бороде: — Так мы едем, или как?
— Едем, — кивнул Борода. Насте сказал: — Увидимся.
Втроём они загрузились в чёрную машину Бороды, разрисованную черепами, и укатили. Настя некоторое время смотрела им вслед. Потом на проспект вывернула блестящая чёрная обтекаемая машина, из того шикарно парка, что Настя видела у бывшего детсада, а ныне бизнес-центра. Дальше потихоньку потянулись жители посёлка Изыскателей, тихо что-то обсуждающие. Кажется, никто толком так и не понял, что их теперь ждёт.
Настя в том числе. Зачем затевать заведомо провальный проект? Набрать у дольщиков денег и сбежать? Теперь, кажется, такая схема уже не сработает, меры же приняты. Перепродать землю? Это может быть, но она здесь не настолько дорогая, чтобы на этом можно было прилично нажиться.
Дома Настя попыталась найти в Сети планы по реконструкции посёлка. Ничего не отыскалось, даже тот проект, который им показывали сегодня. А ведь надо же, как Вика хорошо устроилась. Была всего лишь обычной троечницей, из пересдач не вылезала, хотя и училась на платном.
С другой стороны, ничего удивительного, если честно. Из той истории с Гошкой она легко выпуталась, и всё благодаря связям родителей. Наверное, они и здесь посодействовали — подыскали ей хорошее место. Но ведь проект застройки, пусть даже такой кривой и неправдоподобный, она сама бы не разработала. Купила где-то? Кого-то наняла? Да ладно. Ясно же, что она там чем-то другим занимается. Лапшу на уши вешает или пыль в глаза пускает. Вот это у неё всегда отлично получалось.
Настя покормила своих «жильцов». Цветы она недавно полила, желания работать так и не возникло. Чем бы заняться. Кстати, а что Борода и его подружки забыли на слушаньях? Они же явно вовсе не здесь живут, что им за дело до какой-то глухомани на окраине? И что там эта Яна говорила про бабушку Алину? Удивилась, что её уже нет. Разве они были знакомы?
Поразмыслив, Настя включила телевизор. Просто чтобы какой-то звук разгонял давящую тишину. Вот родственнички обрадуются, если Настю выставят на улицу с мизерной компенсацией, которой ей хватит только на собачью будку. Как бы этому помешать. Никак, даже не пытайся. Вспомни телефончик того парня. У него явно такие связи, тягаться с которыми смысла нет. И ещё Вика на подхвате, а эта любую глотку перегрызёт так же просто, как срежет бирку с новенького колечка.
Но мысли всё возвращались к Бороде и его компании. И как их вообще сюда занесло. Может, они, и правда, знали бабушку Алину? Откуда? Почему Настя никогда раньше их здесь не видела? Они хоть были на похоронах? Но народу там собралось столько, что все лица слились в сплошной поток. К тому же, Насте с похоронами помогали только пара соседей, и не особенно охотно. Она тогда вымоталась так, что потом просто рухнула на диван и проспала почти двое суток.
Заняться всё равно нечем. Так что Настя достала из старого серванта альбом с фотографиями. Бабушки Алина и Галина, мамина мама. Сёстры, племянники. Самое интересное — это, конечно, старый Нижний. Чёрно-белые советские фотографии. Набережная, Покровка (тогда ещё Свердловка). Дворец культуры имени Ленина с шикарными интерьерами, которые Настя видела только разрушенными, когда они с Гошкой и другими ребятами как-то влезли туда ночью. Старый фонтан на площади Минина, Ярмарка, Канавинский кинотеатр, ещё не засыпанный Чёрный пруд (вот это вообще раритет). Площадь Лядова без торговых центров. Симпатично, конечно, но теперь там очень удобно закупаться по выходным на целую неделю — всё в одном месте, далеко ездить не надо. Автозаводский парк с лебедями, концертная «ракушка» в Александровском саду. Какие-то соревнования на Гребном канале, Первомайские демонстрации с реками огромных бумажных цветов по перекрытому Канавинскому мосту. Алые стяги Ноябрьских демонстраций.
Какая у людей насыщенная жизнь. Была. Настины детские фотографии. Одна — с того злосчастного пикника на реке рядом с тогда ещё не заброшенными дачами за посёлком. Это как раз когда Настю ударила молния. Вот после того случая её и перестали возить к бабушке Алине. Потому что, оказывается, бабуля давно была слегка не в себе, а когда Настя стала рассказывать о прозрачных дядях и тётях, родители подумали, что это наследственное. Да и сама Настя так думала. Если честно, до сих пор.
Настя уже хотела было захлопнуть альбом, но из-за корочки вывалился сложенный в несколько раз пожелтевший листок. Оказалось, это вырезка из старой газеты. Статья рассказывала о планах по сносу старых двухэтажек в посёлке Изыскателей и строительстве там новых домов с квартирами улучшенной планировки. Даже схему нарисовали. Попроще, конечно, чем сейчас.
Это об этих планах говорил Борода? Он-то откуда знает. Всё равно ничего не сбылось. И вообще — какое ему дело? Может, его предки отсюда? А кто его предки? Родители? Кто он вообще такой, что о нём известно? Ресторатор, владелец магазина и небольшой гостиницы — и всё в одном большом купеческом особняке на Верхневолжской набережной. Неплохо, кстати. Одно из самых видных мест в городе.
Настя убрала альбом обратно на полку. Надо бы поосторожнее с Бородой, много при нём не болтать. Да ей вообще бы поменьше разговаривать, особенно с неизвестными. Но ведь именно Борода её поддержал, когда с Гошкой… А, ладно. Спать пора.
Глава 5. Чернореченская слободянка
С голых стен шматками свисали старые пожелтевшие обои, полы нещадно скрипели и прогибались, окна потрескались, в рамах гудел осенний ветер. Настя почти бежала по пустым комнатам, в которых раздавалось эхо шагов. Но догнать бабушку Алину всё не могла — старушка бодро лавировала по покосившимся дверным проёмам и сворачивала за углы.
В одной из комнат Настя почти приросла к полу. За бабушкой с хлопком закрылась дверь. А на низком подоконнике сидел Гошка. Как обычно — поджав одну ногу. Увидев Настю, Гошка улыбнулся. Наконец-то он вернулся. Настя подбежала и крепко его обняла. Теперь-то всё будет хорошо, всё будет правильно. Так и должно быть. Сколько же пустого времени они провели порознь.
Настя погладила Гошку по голове и вдруг поняла, что под её пальцами не Гошкины кудри до плеч, а мягкие короткие волосы. И вообще — это не Гошка, а кто-то другой. Настя отстранилась, но он так и держал её за пояс. Глаза Гошкины. Но на подоконнике сидит не он, а тот мажорный парень с публичных слушаний.
Проснувшись, Настя некоторое время слушала, как в старых деревянных рамах завывал ночной октябрьский ветер. Кажется, пора заклеивать окна. Русская народная забава жителей трущоб и окраин.
Настя вылезла из одеяла, надела тапочки и пошлёпала на кухню. Налила воды, повернулась к окну и поперхнулась. Снаружи переваливалась большая кожистая тень. Угловатая, шуршала там и скреблась в раму.
— Тьфу ты, — выдохнула Настя. Подошла и звонко ударила костяшками в окно: — Кыш отсюда!
Летучая мышь взмахнула здоровенными крыльями, мелькнула искривлённой тенью в свете фонаря и исчезла во тьме ночи. Н-да. Семейство с дочуркой, устроившее на своей части чердака склад овощей и всякого хлама разводит там ещё и этих летающих грызунов. Или они не грызуны?
Настя поднялась на свой чердак. Точно — за стенкой что-то отчаянно шебрушело и скребло по дереву когтистыми лапками. Ну, они слопали всех обычных мышей. Это ладно. Тараканов всяких тоже нет благодаря им. Но они же заразу разносят. Хотя думать об этом сейчас устало и скучно.
С утра и до обеда Настя планировала контент для соцсетей, а ближе к сумеркам вышла в палисадник. Надо бы чем-то себя занять, чтобы в голову не лезли воспоминания о снах. Гошка-то пусть появляется, с ним даже как-то поспокойнее, а вот этого богатенького хлыща чтобы тут духу не было.
Духу, может, и нет, а машина есть. Ну, то есть, вроде бы это его красивенькое авто оказалось нахально припарковано в конце тротуара, уходящего в заросли.
— Обнаглел, ну ты посмотри! — возмущалась тётя Римма, топчась у машины. — А нам где машину ставить?
Ну да, обычно там её сын паркуется. И это Настя ещё отбила от его шин свой клочок земли под окнами.