– Море? – оживилась усталая Одри.
Девочка так вымоталась, что ухитрялась задрёмывать прямо на ходу, благо, полученное от щедрот Императора детское сидение на раму оказалось удобным, хотя и бывшим в употреблении.
– Кажется, озеро. Но большое.
На ржавом указателе написано «Lake Olark, 0.2 mile», дорога под горку.
– Похоже на станцию проката лодок, – сказал Данька. – Но это не помешает нам тут переночевать.
– Мои родители меня, наверное, уже мысленно похоронили и оплакали, – мрачно сказала Васька. – Отпустили дочь на пляж прокатиться…
– Вали всё на меня, – сказал Данька, сгружая сумки с багажника.
– Да уж не сомневайся. Когда ты в следующий раз появишься у нас с предложением «Отпустите вашу дочку со мной погулять», капитан поступит с тобой, как с пьяным матросом.
Что нам делать с пьяным матросом,Что нам делать с пьяным матросом,Что нам делать с пьяным матросом,Этим ранним утром? – пела она, собирая на берегу сухие ветки для костра.Может, проклясть его за коварство,И накормить его горьким лекарством,Чтобы завязывал он с этим хамством,Этим ранним утром?
В домике проката лодок нашлись раскладные парусиновые шезлонги, и ребята расположились вокруг костра с комфортом.
– Одри, – сказал Данька, – пришло время определиться.
– Я поняла, – вздохнула девочка. – У меня последняя просьба.
– Какая?
– Расскажи, как ты стал синеглазым.
– Я не хочу, – замотал головой парень.
– Почему?
– Это худшие воспоминания моей жизни. Мне очень неприятно это вспоминать. Моя роль в случившемся была, мягко говоря, не героической. Если бы я мог, я бы всё забыл, но, к сожалению, это невозможно. Никто из нас не забывает. Так что, прости, Одри, эта боль будет с тобой всегда.
– Это будет нечестно, – сказала девочка, – ведь ты про меня знаешь.
– Дань, – поддержала её Василиса, – иногда стоит рассказать о том, что делает тебе больно. Станет легче.
– Очень сильно сомневаюсь, – мрачно ответил Даниил. – Я просто испорчу всем настроение. Ещё сильнее, чем уже.
– Мы потерпим.
– Мне кажется, это будет правильно, – добавила Одри.
– Кажется ей… Ладно, сами напросились. Если вам потом приснятся кошмары, я, чур, не виноват.
Он налил чай из котелка в сувенирную кружку «Olark Lake» – на ней изображён узнаваемый силуэт окружающих озеро гор, – откинулся в шезлонге, снял тёмные очки, прикрыл синие глаза и начал свой рассказ.
День первый
– Данька, ты вернулся! – сестра увидела его из окна своей комнаты и выбежала встречать на подъездную дорожку. – Ты уже всех победил?
– Привет, Катюха, – мальчик обнял десятилетнюю сестрёнку. – Я бы обязательно всех победил, но олимпиаду отменили. Поэтому я так рано вернулся.
– Конечно, ты бы всех победил! – вера сестры в него абсолютна. – Ведь ты самый умный. Все мальчишки – дураки, а ты – нет!
– Мама, я дома! – закричал он, затаскивая чемодан в прихожую.
– Я на кухне, Дань! Не могу тебя обнять, руки в муке. Разбери чемодан, не бросай так. Грязные вещи в стирку, чистые – в шкаф.
– Мам, там всё чистое! Я его не открывал! Мы приехали в гостиницу, но даже номера не успели получить. Организаторы собрали нас в холле и сразу сказали, что, пока мы были в поезде, в столице ввели локдаун и олимпиаду отменили.
– Только математическую или для всех? – уточнила мама.
– Для всех, конечно. Они там с ума сошли с этим вирусом! Все только о нём и говорят. Магазины закрыли, метро закрыли, все в масках и перчатках, на нас смотрели, как на ненормальных.
– Обидно, Дань, – мама вышла из кухни, вытирая руки полотенцем, и обняла сына. – Районный, городской, областной уровни – и вот так пролететь мимо финала. Ты столько готовился! Что сказали? Совсем отменили или просто перенесли?
– Ничего, мам. Они сами не знают. То ли отложат до окончания локдауна, то ли вообще в этом году не проведут, если он затянется до лета. Тогда вручат промежуточные награды, а в следующем году всё заново проходить. Ждите, говорят, мы всем сообщим.
– Ну ничего, Дань, не расстраивайся. Тебе всего двенадцать, у тебя этих олимпиад ещё будет… Я пирог поставила в духовку, обед через два часа. Дотерпишь или бутерброд сделать?
– Дотерплю, мам. Сгоняю пока к ребятам, ладно?
– Только к обеду не опаздывай, следи за временем.
– Опоздать к пирогу? – засмеялся Данька. – Да ни за что!
– Чемодан! – закричала ему вслед мама.
– Потом, мам! После обеда разберу!
Мальчик выкатил из сарая велосипед, но был решительно остановлен сестрой.
– А я?
– А ты в куклы играй!
– Ну Даньчик, ну братик!
– Кать, это не для мелких!
– Ну пожалуйста-пожалуйста! Ну Данечка!
– Катька, меня из-за тебя уже дразнят «кормящей матерью»! Все пацаны как пацаны, один я с сестрой везде таскаюсь! И не смей называть меня «Данечкой»!
– Данюшенька! Даниильчик!
– И так тоже не смей!
– Возьми с собой – тогда не буду!
– Врёшь. Ты так в прошлый раз говорила. И в позапрошлый, и в поза-поза-прошлый.
– Я сейчас заплачу! – зловещим голосом сказала Катя. – Громко!
– Ну и что? Плачь сколько хочешь.
– И буду плакать, пока ты не вернёшься! Вот тут сяду на землю и буду рыдать!
– Врёшь, – сказал Данька неуверенно.
– Ещё как буду! Вот, уже начинаю!
Девочка сморщила нос и задрожала губками.
– Сейчас зареву!
В глазах заблестели слёзки.
– И всем скажу, что это из-за тебя! Потому что ты злой брат! И совсем меня не любишь!
Она шмыгнула носом. Дважды.
– Катька, ты ужасная прилипала, ты знаешь?
– Спасибо, спасибо братик! Ты самый лучший! Обожаю тебя! Вырасту большая – выйду за тебя замуж!
– К счастью, сёстрам нельзя жениться с братьями. Так что однажды я от тебя всё-таки избавлюсь.
***
– Ты когда научишься на велосипеде ездить? – ворчал мальчик по дороге. – Достало тебя на раме возить! Ты уже большая!
– Я один раз пробовала и упала.
– Так попробуй ещё раз!
– Я боюсь!
– Я тебя подержу!
– Я всё равно боюсь!
– Ехать со мной на раме ты не боишься?
– Это другое!
– Почему девчонки такие вредины?
– Потому что мальчишки дураки! Кроме тебя. Ты хороший, взял меня с собой.
– Не подлизывайся. Это в последний раз! Завтра же начнёшь учиться ездить сама!
– Обязательно, Данечка!
– Катя! Ты обещала!
– Я? Не помню такого!
Место сбора – заросшая беседка на окраине парка. Она оказалась в спорной зоне – администрация парка считала, что сооружение на городской территории, а город – что на парковой. Поэтому траву и кусты там не стригли ни те, ни другие, и беседка стала похожа на заброшенный город в джунглях. По крайней мере, с точки зрения мальчишек. Здесь собираются «нормальные пацаны» – ребята пятого-седьмого классов. Школа в городе одна, городок маленький, дружат друг с другом тоже не все, поэтому обычно это от пяти до десяти человек. Сегодня – шестеро, не считая Даньки.
– Опять ты её притащил! – возмутился Андрей. – Это место не для девчонок!
– Это не девчонка, а моя сестра.
– Она девчонка!
– Отстань.
– Скажите ему! Мы же договаривались!
– Отстань от него, Андрюха, – сказал Серёга, негласный лидер компании, – у Даньки сестра норм. Не ябеда, как моя. Пусть сидит.
– Вот! – гордо шепнула Катька, ткнув Даниила в бок острым локотком. – Я норм!
– Как там столица? – спросил важно Серёга. – Стоит?
– Да хрень какая-то, – отмахнулся Данька. – Ничего толком не видел. Только в окно автобуса. С вокзала привезли в гостиницу, оттуда обратно на вокзал и в поезд. Туда-сюда скатался и всё.
– Мой папка говорит, что эпидемию выдумали эти, как их… Забыл кто, – сказал Олег.
– И зачем? – лениво спросил Данька.
– Чтобы заставить всех ходить в масках, как клоуны.
– А это зачем?
– Чтобы все стали послушные и делали что скажут! А на самом деле это просто обычный грипп.
– Ну да, – сказал Андрей, – твой папа же здорово разбирается в вирусах. Все сантехники в них разбираются…
– Да пошёл ты, – обиделся Олег, – сам-то ты дофига знаешь. Вон, пусть Данька скажет. Он у нас ботан, на олимпиады ездит.
– За ботана сейчас отхватишь! – пригрозил Данька строго.
– Не обращай на него внимания, – сказал Серёга. – Правда, Дань, чего в столице говорят про эпидемию?
– Да фигню всякую, Серёг. Бла-бла, мойте руки, перед и зад. «Кто натянет маску на нос, того грипп укусит в анус».
Ребята заржали.
– Что такое «анус»? – спросила Катя.
– Попа.
– Хи-хи-хи.
– А если серьёзно, то там все неслабо так напряглись. Магазины закрыты, на улицах никого. Как будто война.
– А мой дедушка сказал, что мы все умрём, – заявил Коля. Он самый младший в компании, из пятого класса и ростом мелкий, никто его не воспринимает всерьёз. – Потому что этот, как его… Апоколибрис.
– Твой дедушка это каждый год говорит, – напомнил Серёга. – То у него астероид, то вулкан, то потепление, то похолодание…
У Даньки на запястье завибрировали часы.
– Мы поедем, – сказал он, – я обещал к обеду быть. Завтра в школе встретимся.
***
На обед пришёл со службы папа. Повесил полицейскую фуражку в прихожей, помыл руки и уселся за стол прямо в форме. На недовольную мамину гримасу ответил:
– Мало времени сегодня. Мэр весь на нервах, чуть ли не режим ЧС вводить собирается. Привет, сынок. Тебе повезло, кстати.
– Чегой-та?
– Ты последний, кто приехал из столицы. Мы закрываем город. Все поезда, которые ещё не отменили, будут проходить без остановки.
– Дорогой, ты серьёзно? – удивилась мама.
– А ты телевизор включи.
– За обедом? Ты же всегда…
– Ничего, разок можно.
Мама взяла с холодильника пульт и ткнула им в сторону маленького кухонного телевизора.
– …Ураганный рост заболеваемости! Менингеальный парагрипп Rubula-17, вспышка которого была впервые зафиксирована две недели назад, практически парализовал медицинскую систему столицы. Больницы перегружены. Сегодня вышло распоряжение Минздрава передать под изоляторы все медицинские стационары города, включая родильные дома и хосписы. Катастрофическая нехватка медицинского персонала привела к отмене отпусков и выходных для врачей любого профиля. Военные медики разворачивают временные госпитали. Воздушное сообщение со столицей приостановлено, на дорогах выставляются карантинные кордоны. Локализация вспышки, по заверениям властей, – дело нескольких дней. Данные о смертности официально не раскрываются, но наши корреспонденты отметили, что возле крупных медицинских центров установлены многочисленные автомобильные рефрижераторы…