– Все знают эту «тайну», – делая акцент на последнее слово, отвечаю я.
То, что Саймон почти целый месяц встречается с Дэллой мало для кого секрет. Правда они оба это отрицают, но учитывая то, что их видели вместе на вечеринке, затем они вместе ездили в Ванкувер на моей машине и Вив застала Дэллу у себя дома – говорит об обратном.
Трейси пожав плечами, тянет меня на тротуар.
– Не эту. Есть что-то еще, я прямо чувствую.
– Ты экстрасенс?
Она смеется, и я иду следом за ней и за лучами солнца, которые только показываются из-за гор.
Вернувшись в свою комнату, я сплю несколько часов, потому что вымотан практически до изнеможения. Пятничная провальная вечеринка оттеснена вчерашними событиями. Услышав от парней о споре Трейси и Сандры, я даже не знал, как реагировать. Сандра в своей манере заявила, что моя девушка меня проиграла, но я знал, что она преувеличивает. Но чем больше ребята над этим шутили и прикалывались, тем больше я злился.
Да, я разозлился, черт возьми. Меня зацепило, что она спорила на то, чтобы от меня отстали. Что это вообще значит?
Но Трейси пришла ко мне, и ее ранимость потушила мою гордость.
В итоге мы занялись сексом.
Да, это должно было произойти и честно говоря, казалось чем-то большим.
Наверное, так оно и есть.
Я ненавижу воскресенье, потому что на следующий день понедельник. Шесть дней до выпускного, и все ходят на ушах. Днем абсолютно все вылезли из своих нор на солнце, и я в том числе, когда проснулся.
В четверг товарищеская игра команд по лакроссу. В пятницу наша хоккейная команда играет против преподавательского состава. Билеты на эту игру раскупили за день, поэтому на трибунах будет весь город. Мы с парнями уже поняли, что за нашу пятничную выходку нам крышка не на тренировках, а на льду. Вчера утром я не успел в бассейн, так как тренер Фаррелл объявил о ранней утренней тренировке на земле. Он молча гонял нас вокруг школы и не сказал ни слова.
Я бы хотел отмотать назад немного времени и сделать так, чтобы не пришлось ему звонить и сообщать о проблеме. Но девчонки были внутри и едва не выцарапывали друг другу глаза (как выяснилось позже), и мы оказались перед выбором: предстать перед Барнсом, когда нас засечет охрана или попытаться попросить тренера прикрыть наши задницы. Что он и сделал. Я знаю, почему он это сделал, у него была причина. Теперь мне жутко неудобно, потому что у меня такое чувство, что я использовал его.
В бассейне много народу, когда я прихожу. Команда по водному поло и пловцы. Обычно по утрам я плаваю один и несколько раз в неделю тренируюсь со всеми. В Нью-Йорке я буду скучать по хоккею, так как основным моим приоритетом станет вода, очки и шапочка. Мне пришлось много над этим работать.
Я буду скучать по клюшке, но кто знает, возможно, я найду способ погонять шайбу, если появится такая возможность.
После тренировки я принимаю душ и звоню Трейси. Однозначно, что сегодня я буду с ней. Сейчас у нас все хорошо, и мы не думаем о том, что наши планы рухнули. Что изменится, если мы будем снова ссориться и впустую тратить время?
– Я даю тебе тридцать минут, – заявляет Трейси, ответив на мой звонок.
Я смеюсь, прикасаясь обнаженным плечом к железному шкафчику.
– Так не терпится?
– Двадцать минут, – говорит она.
– Хорошо-хорошо, – заверяю я. – Мне нужно одеться.
– Ты можешь приехать. Хватит ходить пешком по лесу.
Я сбрасываю с себя полотенце, и прижав плечом телефон к уху, надеваю боксеры.
– Что на счет твоих родителей?
Они знают, что у их дочери есть я, но я никогда с ними не знакомился и не светился. Да и приходить к ней пешком казалось привычней. Это длилось целый год.
– Их не будет. Я одна.
На секунду я замираю.
– Ты хочешь сказать, что одна во всем доме? На всю ночь?
Трейси издает игривый смешок.
– Может быть.
Это меняет дело. Мне понадобится меньше времени.
– Считай, что я уже приехал.
Она смеется и отключается, давая мне время собраться.
Дежурному старосте я говорю, что еду к тете и вернусь утром к занятиям. Это никогда не было проблемой. Смысла сбегать посреди ночи у меня сегодня нет.
Когда я подъезжаю к коттеджу семьи Трейси, я невольно засматриваюсь его богатством, дизайном фасада и ухоженным садом, раскинувшимся почти по всей частной территории. В большинстве случаев я вижу это ночью или при утреннем свете. Сейчас еще рано, но время близится к вечеру.
Въехав в открытые ворота, я останавливаюсь на полукруглой подъездной дорожке и выхожу из машины. Мне доводилось бывать в их доме всего пару раз, когда ее родителей не было. Да, наши отношения нестандартные и неидеальные, но это лучшее, что было в моей жизни.
Взобравшись по ступенькам к парадной двери, я жму на звонок. Трейси открывает меньше чем через тридцать секунд. Ее волосы распущены, на лице яркая улыбка. Не было ни одного раза, чтобы я не заметил во что она одета. Потому что такие вещи трудно не заметить. Возможно, я не всегда об этом говорю, но замечаю постоянно. Сейчас на ней длинная черная футболка с ярким принтом красной полной луны, на фоне которой изображены стая летучих мышей и черный кот.
Потянув меня внутрь и закрыв дверь, Трейси целует меня в губы, не давая вдохнуть воздуха. Я охотно отвечаю, опустив ладони на ее упругую попку. У нас впереди куча времени. И сегодня, и завтра, и целое лето.
– Ты хочешь есть? – интересуется она, оторвавшись от моих губ.
Я вытягиваю язык и облизываю ей нос. Трейси фыркает, отстраняясь.
– Давай, – соглашаюсь я. На ужин в резиденции я естественно не остался.
Она берет меня за руку, и мы вместе идем на кухню через огромную гостиную, где в совершенном порядке расставлена комфортная мягкая мебель. Здесь присутствует много стекла: кофейный столик со стеклянной поверхностью между креслами, стеклянные полки в стене рядом со встроенным также в стену плазменным телевизором, огромное окно во всю стену с видом на сад.
Мы входим на почти такую же просторную кухню в бело-серой цветовой гамме. Трейси приказывает мне устроиться на барном стуле за гранитным кухонным островком. Я моментально подчиняюсь и подперев щеку рукой, наблюдаю, как она изящно парит по кухне, скользя носочками по паркету.
Через минуту передо мной появляется тарелка с мелко нарезанным бифштексом, печеной картошкой, ломтиками морковки, нарезанной вдоль, и несколькими стручками гороха. Все это присыпано небольшим количеством специй, а запах моментально заставляет меня почувствовать голод.
Как только вилка оказывается в моих руках, я без промедления набрасываюсь на еду.
– Боже, я люблю тебя, детка, – с набитым ртом говорю я.
Она улыбается и потягивает сок через трубочку, наблюдая за тем, как я ем.
– Я старалась.
Как же мне с ней повезло. Как мне повезло, черт возьми.
Затем мы поднимаемся в ее спальню, и мне нужно несколько минут, чтобы хорошенько оглядеться. Летний домик больше отражает индивидуальность Трейси, чем спальня. Здесь также, как и во всем доме: современная мебель, светлые стены, полки с книгами, встроенный шкаф, огромное во всю стену окно с видом на задний двор.
– Хочу кое-что проверить, – улыбнувшись Трейси, я раздвигаю створки ее шкафа.
О, это мини-гардеробная.
Я вхожу в нее и оглядываюсь. Мне любопытно, насколько ее гардероб вырос с тех пор, как я был здесь в последний раз.
Все полки забиты футболками, много клетчатого, юбки платья, корсажи, ремни. Обувь на полках словно в магазине.
Трейси стоит, облокотившись плечом к дверце и наблюдает за мной с невинной улыбкой.
– Это рок-магазин, – разведя руки в стороны, говорю я.
Она качает головой, закатив глаза.
– Вовсе нет.
– Ты видишь это? – Я снова оглядываюсь. Никогда не видел столько вещей. – Тебе пора остановиться.
– Знаю, – вздохнув, отвечает она. – Все это пойдет на благотворительность, скорее всего.
– Ты не думала о карьере модельера или, – я пробегаюсь взглядом по ее ногам, – модели, например?
Она прикусывает губу, сверкнув глазами.
– Нет. Наличие кучи ненужных шмоток не сделает из меня модельера.
Я с хрустом разминаю шею, продолжая съедать ее тело взглядом.
– Наличие невероятных длинных ног сделает тебя популярной моделью.
Трейси морщит нос, отталкиваясь от двери.
– Это адская жизнь, я пас.
Я знаю о ее истинной страсти. Она не знает, насколько я в курсе.
– Как долго ты собираешься разглядывать эти вещи? – с игривой улыбкой интересуется она, затем тянется к подолу своей футболки и приподнимает ее.
У меня отвисает челюсть, когда я вижу, что под ней. Кружевные трусики, нет, подождите… Подол поднимается выше. Это… как это называется?
Боди! Да, кажется, так называется это сексуальная вещица.
Издав непонятный звук, я моментально приближаюсь к Трейси. Она не дает себя схватить, выскочив из гардеробной. Я сжимаю зубы. Оглянувшись через плечо, она посылает мне игривый взгляд, затем подходит к компьютерному столу и подключает телефон к маленькой черной колонке. Кавер на песню Gangsta заполняет комнату мощным женским вокалом.
Я больше не стою, как идиот и приближаюсь к Трейси. Она кладет руки на мою шею.
– Ты помнишь, что сказал в тот вечер?
Я роюсь в памяти, вспоминая наш танец на хэллоуинской вечеринке.
– Что я больной суперзлодей, а ты принадлежишь мне, – цитирую самого себя.
Я запомнил. Многое стерлось из памяти, но это я запомнил.
Трейси кивает, потянув меня на кровать. Музыка играет достаточно громко, но я слышу ее тихие стоны, когда через футболку прикасаюсь к ее полной груди. Мое тело моментально накрывает волной желания, и теперь в джинсах довольно тесно. Трейси лежит на спине, вытянув руки, и я снимаю с нее футболку. Мой рот наполняется слюной при виде ее шикарного тела, одетого в кружевное черное боди. Грудь выглядывает из-за развязанных шнурков вместо застежки. Я освобождаю их и втягиваю один сосок губами. Трейси издает мягкий стон, запусти пальцы в мои волосы.