Я останавливал себя на вечеринках не из-за того, что веду себя как идиот в пьяном состоянии. Или потому что меня тянет на приключения. Или потому что я превращаюсь в ничего не соображающую рохлю. Последнее, кстати, очень веский довод, но не главный.
Моя главная проблема в том, что мой организм не усваивает и отторгает алкоголь. Они несовместимы. Даже не знаю, можно ли назвать это проблемой. Ведь это главный стимул не пить вообще.
Вчера я выпил немного шампанского. Затем не заметил, как переборщил с пивом, и вот что вышло. Я напугал Трейси. Она меня таким не видела. Все видели, а она нет.
Я помню все. Просто я не мог пошевелиться, мне было жутко плохо, но я помню каждую деталь. Каждое произнесенною мною слово.
Возле дивана обнаруживаю свою одежу. Синюю футболку и черные спортивные штаны. Откуда это здесь?
Я быстро стягиваю с себя брюки и складываю их на диване, затем надеваю чистую одежду и выхожу на улицу. Яркий свет резко бьет по глазам, и у меня уходит несколько минут, чтобы прийти в себя и привыкнуть к яркому солнечному свету.
Я слышу голоса, когда иду к дому по узкой тропинке. Еще вчера по всему газону валялись пластиковые стаканы, но сейчас все убрано. На террасе замечаю Келлана, который держит широко раскрытым мусорный пакет. Пол и Вивиан по одному сгребают остатки мусора с пластикового стола.
Рядом с бассейном на лужайке верещит Рэйвен и убегает от Дома, который направляет на нее шланг с водой.
– Мужик! – кричит Доминик, заметив меня. На нем тоже уже другая одежда и выглядит он намного лучше меня. – Как ты?
Я киваю и смотрю по сторонам.
– Все хорошо, я в норме. Вы уже все прибрали?
Доминик улыбается, подбежав и хлопнув меня по плечу.
– Да. Почти все убрано. Отпадной была вечеринка. Я пригнал твою машину и прихватил парочку вещей.
– Спасибо, – отвечаю я.
– Не парься.
– Нет, я серьезно. Спасибо.
Он перестает улыбаться и кивает.
– Трейси здорово напугалась, – тихо говорит он. – Поговори с ней. Она в доме.
Я стискиваю челюсть.
– Хорошо.
Вивиан устало машет мне в приветствии, Келлан и Пол бормочут: «бро». В отличии от Доминика, на их лицах видна вся безбашенность прошедшей ночи.
Войдя в дом через стеклянные двери, я вижу, что здесь тоже убрано. Это я должен был сделать это для нее. Ну, по крайней мере участвовать. А вместо этого валялся на диване и спал.
Трейси стоит на кухне, засовывая мусорный пакет в большой бак. Увидев меня в дверях, ее глаза радостно вспыхивают, но тут же потухают. Ее обычно прямые волосы сейчас волнистые от вчерашней прически. На лице остатки косметики, и выглядит она очень усталой.
– Как ты себя чувствуешь? – интересуется она.
Я обнимаю ее за талию и остаюсь стоять на некотором расстоянии.
– Хорошо. Мне намного лучше.
Она молчит.
– Прости, я напугал тебя…
Но Трейси не дает мне закончить. Она приподнимается на носочки и быстро качает головой.
– Прекрати. Почему ты извиняешься?
Я молчу, подбирая слова. Я не знаю, за что извиняюсь.
– Ты не виноват в том, что отравился.
Я усмехаюсь. Отравился глотком шампанского и несколькими стаканами пива.
Трейси недовольно смотрит на меня. Я сильнее сжимаю ее талию ладонями.
– У меня хреновый организм.
– Нет, – она качает головой. – Вовсе нет. Я не понимаю одного. Если твой организм так реагирует на спиртное. Тогда почему ты пил? Зачем травил себя?
У меня нет желания об этом говорить. Эта часть меня всегда оставалась в стороне от Трейси, потому что она – моя самая светлая сторона.
– Не важно.
– Нет, это важно, – настаивает она.
Не знаю. Что я хотел? Убиться?
Поскольку я не отвечаю, Трейси вздыхает и освобождается от моих объятий.
– Ладно. Не будем об этом.
Я прислоняюсь к столешнице, наблюдая, как она отрывает от рулона новый пакет для мусора и расправляет его.
– Я в порядке, детка, – говорю я. – Когда ты рядом, я в порядке.
В ее глазах горит сомнение. Знаю, вчера она явно этого не чувствовала.
– Я ощутила себя такой беспомощной.
Сделав шаг, я прислоняюсь к ее лбу своим.
– Я в порядке, когда ты рядом, – настойчиво повторяю я.
Трейси тихо вздыхает.
– Это неправильно. Ты должен быть в порядке и без меня.
Когда дом Трейси в полном порядке, мы возвращаемся в пансион. Там стоит тишина. Никто ничего не сказал о том, что практически все ушли на вечеринку и мало, кто с нее вернулся. Вчера дали свободу не только выпускникам.
Кто-то отсыпается, кто-то ушел в кино, ребята помладше гоняют мяч на поле. Я чищу свой смокинг и перекручиваю в голове прошедшую ночь. Она была по-своему идеальной. Вся лента в Фейсбуке и Инстаграме заполнена нашими фотографиями и видео. Комментарии зашкаливают по количеству и скорости их появления.
На моих губах играет улыбка, когда я сморю на фото на своем телефоне. Еще вчера мы были счастливы. Мы счастливы и сегодня, просто это чувство притупилось другими.
К середине дня резиденция оживает. Из каждой комнаты шепотом и полушепотом слышится имя Дэллы. Рэйвен рассказал мне о вчерашнем, и я еще не видел Джастина. Его не было даже на ланче в столовой.
Я стучу в его комнату, и он открывает не сразу. Сонный с опухшими красными глазами он взирает на меня, приподняв подбородок.
– Привет.
– Привет, – отвечает он.
– Идем на кухню? – предлагаю я. – Перекусим.
– Я не хочу есть, – морщится он.
Но я хватаю его за плечо, выталкивая из комнаты.
– Идем.
На кухне никого нет. Я вынимаю из большого общего холодильника подписанные мною готовые сэндвичи и протягиваю один Джастину. Он неохотно берет.
– Что случилось? – Я запрыгиваю на стойку и жду от него подробностей.
Джастин крутит в руках сэндвич и поднимает на меня глаза.
– Не говори, что ничего не знаешь.
– Знаю. Но хочу услышать все от тебя.
Джастин качает головой.
– Она просто собрала вещи и уехала.
– Саймон повез ее в Монреаль?
Не представляю куда еще они могут отправиться. Но зная Саймона…
– Да, – отвечает Джастин. – Это единственное, что она мне сказала.
– Что думают ваши родители?
– Они не знают. – Джастин кладет сэндвич на столешницу. – Я сказал старостам, что она вернется. И не знаю, что говорить завтра. Черт.
Все знают Дэллу, как самую умную, эрудированную и милую девушку. Она успевала повсюду и везде. То, что с ней случился резкий перелом, заметили все и связывали это с разрывом с парнем. Но мне кажется, причина может быть намного глубже.
Возможно, Саймон.
Но и это могло быть совпадением. Случайностью.
Это лишь мое мнение. Мое общение с Дэллой ограничивалось лишь столкновениями в коридорах школы и пансиона. Мы с Джастином тоже никогда не были закадычными друзьями, но мне не все равно. С этими ребятами я провел под одной крышей свои лучшие годы. Возможно, мы больше не увидимся. Возможно, вчерашний хаос было наше прощание. Ведь мы не знаем, что нас ждет в будущем. Стены этой школы больше не защитят нас. Мы будем сами по себе.
– Ты не вернешь свою сестру против ее воли, Джастин, – говорю я. – Ни родители, ни полиция не помогут. Они оба уже достаточно взрослые. Начни думать о себе.
Он сглатывает и долго смотрит на меня.
– Если бы это был другой парень…
– Но это Саймон, – невесело усмехаюсь я. – На самом деле, он не такой, каким его все видят. Знаю, как все это выглядит, но постарайся посмотреть на ситуацию с другой стороны. Я уверен, она есть.
Возможно, я не самый лучший в мире психолог, но если мое мнение поможет хоть как-то облегчить его мучения, то почему бы не озвучить его.
– Это я во всем виноват, – тихо говорит он.
Я не знаю, о чем он. Такое ощущение, что Джастин прекрасно осознает в чем дело, но боится это признать.
– Перестань. И было бы лучше, если бы Дэлла поговорила со вашими родителями сама.
– Да. – Джастин смотрит на меня, и эмоции на его лице выражают благодарность. – Спасибо, Кайден. – Он выходит из кухни, оставив меня наедине со своими мыслями.
Взбираясь на высокое крыльцо, построенное вокруг огромного дуба, дома Роббинсов, я слышу звуки строительных инструментов. Перепрыгнув через перила, я пересекаю лужайку и снова перепрыгиваю за ограждение. Таким образом я оказываюсь на заднем дворе, где вижу Алекса. Перед ним целая куча инструментов. Сам он сидит перед небольшим куском дерева и водит по нему рубанком.
– Привет, мистер Р, – улыбаюсь я, подходя ближе.
Алекс останавливает работу и поднимает на меня глаза.
– Привет, приятель.
Мы улыбаемся друг другу.
– Новая мебель?
Под руками Алекса любой кусок дерева превращается в произведение искусства. Он делал мебель и для нашего дома, потому что у них с моим отцом была очень крепкая дружба. Почему я никогда не задумывался о том, что его смерть принесла боль не только мне? Алекс потерял лучшего друга.
Он смотрит на пока еще ни на что не похожее продолговатое бревно.
– На летние вылазки нам могут понадобиться новые сиденья, – отвечает он.
Я помогаю ему поставить бревно поперек и наблюдаю за его работой. Напоминание о летних вылазках сжимает мою грудь. Я не делал этого уже слишком давно. С того времени, как погибли мои родители.
– Как выпускной? – с улыбкой интересуется Алекс. – Думаю, спрашивать бессмысленно, верно? Вив снова спит.
Я смеюсь вместе с ним, но внутри ощущаю дискомфорт. Вчера все было идеально только лишь до определенного момента.
– Да, было здорово.
Он знает, зачем я здесь, но молчит, продолжая работать и болтать о пустяках. Но я решаюсь поднять другую тему:
– Саймон предупреждал вас, что собирается уехать?
Алекс качает головой.
– Это же Саймон. Он появляется и исчезает, когда ему вздумает. Но на этот раз он задержался.
– И когда уехал прихватил кое кого с собой.