– Ты никого не убивала, – говорю я. – Просто перестань из чувства вины разрушать папу. Он страдает.
Мама всхлипывает, и папа бросается к ней. Видеть их вместе, обнимающих друг друга – это как ощутить прикосновение утреннего луча к коже или почувствовать где-то внутри себя тепло.
Оставив их, я не оглядываюсь и не отзываюсь на свое имя, которое произносит папа. Сейчас мне нужно видеть только Кайдена. Какое-то внутреннее чутье подсказывает где он может быть. Я надеюсь, что оно меня не обманывает.
Цепляясь за ветки, ломая их и спотыкаясь, я бегу по лесу в сторону города. Из-за близости шоссе номер семь мой путь сопровождается не только звуками собственного дыхания, щебетанием птиц и хруста, ломающихся веток под подошвами, но и звуками проезжающих машин.
У меня темнеет в глазах от того, как быстро я бегу. Но меня ничто не может остановить сейчас. Я слишком напряжена, взволнована, напугана.
Выскочив на выложенную серым камнем тропинку, я захожу за каменное ограждение и привожу в порядок свое дыхание. Теперь меня окружает абсолютная тишина. Я помню, куда идти.
Когда я нахожу это место, то вижу его. Мое сердце разрывает грудную клетку. Ветви плакучей ивы очень низко висят над двумя надгробиями, напротив которых сидит Кайден.
Пока я медленно подхожу к нему сзади, стараюсь понять по позе в каком он сейчас состоянии. Его ноги согнуты, одна рука лежит на колене, пальцами второй руки он играет с травинкой. Его плечи расслаблены, и голова не опущена. Он смотрит прямо перед собой.
Коснувшись ладонями его спины, я словно получаю разряд тока. Кайден даже не вздрагивает. Он будто ждал меня. Я сажусь рядом, он смотрит на меня и все понимает. Понимает, что я узнала. Он прижимает меня к себе, я утыкаюсь в его футболку и больше не могу сдерживать слез.
– Т-ш. – Он гладит меня по волосам, по спине, покачивая и баюкая.
Мне больно. Мне страшно.
Сейчас важно сделать этот шаг и понять, насколько жизнь может быть запутанной и сложной. Как могут сплетаться человеческие судьбы, совершаться ужасные поступки. Важно сознавать не справедливость и гордо поднимать голову.
Что ж, если все это нужно принять так скоро, я справлюсь. По крайней мере, должна это сделать.
Глава 20
Кайден
У побережья провинции Британская Колумбия затонул пассажирский паром «Королева океана». Судно получило пробоину, столкнувшись с крупным камнем, и пошло ко дну. Из воды удалось извлечь более ста пассажиров и членов экипажа. Однако, в списках значились еще два человека, отыскать которых среди выживших не удалось. Местные власти надеялись, что это были туристы, которые просто отказались от путешествия и не явились на судно.
Но это оказалось не так. После того, как обнаружили два тела в океане, их личности были почти сразу установлены.
Судно совершало путешествие из небольшого городка Сиднея, того что рядом с Викторией, до Принс-Руперта.
Течь началась днем, людей удалось эвакуировать на спасательные шлюпки, но в ходе расследования было установлено, что один из членов экипажа был в пьян. Также на судне не хватало спасательных жилетов, что грубо нарушало все правила безопасности. Так же установилось, что двое погибших, которым не удалось попасть на спасательную шлюпку, упали в воду во время начавшейся паники.
Суд был закрытым. Морская компания, владеющая судном, не хотела огласки. Обвиняемый Кирк Кремпшоу был оправдан. Нашлись лазейки, благодаря которым он отделался большим штрафом и общественными работами.
Он и не был убийцей. Возможно, его халатное отношение изменило мою жизнь, но он не убивал моих родителей.
Это был несчастный случай.
И миссис Данэм, которая защищала его и компанию в суде, тоже ни в чем не виновата. Она выполняла свою работу.
Я не знаю должен ли я ненавидеть этих людей. Но не могу найти ответа. Я пытался обвинять. Честно, пытался. Но это ничего мне не дало. Мои родители все равно мертвы.
После того, как Алекс и Джиллиан рассказали мне о том, что защитником на суде была миссис Данэм, я не почувствовал ничего. Да, что-то неприятно шевельнулось внутри, но странным образом, это ничего не изменило. Пазлы сложились, все стало ясным. То, как она смотрела на меня, как плакала в театре. Она винила себя и винит до сих.
Так случилось, что ее дочь встретила меня, и она не знала, что с этим делать.
А если бы я знал? Если бы был на суде и был в курсе всех подробностей, а не тонул в собственном горе, что бы было тогда? Смог бы я полюбить Трейси?
Думаю, смог бы.
Я не могу ненавидеть всех людей, кто был причастен к делу. Это невозможно. Нет во мне столько ненависти. Я пытался ненавидеть выживших. Всех, кроме моих родителей, но не смог.
Трейси спит, свернувшись клубочком у меня на груди. Я обнимаю ее одной рукой, а второй держу кожаный ежедневник и читаю стихи при свете догорающей свечи.
Я никогда не увлекался чем-то подобным. Мне всегда нравилось играть в хоккей, плавать, соревноваться. Спорт для меня много значит. Но книги, тем более стихи – все это казалось таким далеким и навязанным школьной программой.
Сейчас, читая стихи Трейси, я осознаю, насколько был далек от нее самой. В ее строках я читаю о себе и вижу себя таким, каким видит меня она.
Это странное и в тоже время удивительное чувство.
Я понимаю, почему она мне их не показывала, но все равно этим задет, словно я не знаю, на какой именно факультет она хотела попасть в Виктории и попала, в конце концов.
Некоторые из стихов мне знакомы. Я их читал и догадывался, кто их автор.
Это получилось случайно. Я искал статью о нашем новом тренере Бушаре в блоге школы на Tumblr. Там я прокручивал электронную версию журнала «Искры пламени» и наткнулся на красиво оформленную страницу с готической каллиграфией. Строки стихотворения по какой-то причине привлекли мое внимание. Оно было о парне, который закопал свои чувства в шести футах под землей. Он посадил на могиле цветы и знал, что однажды придет то время, когда он сможет их возродить. Под текстом была прикреплена гиф-картинка с яркими синими цветами на черно-белом фоне.
Это было мрачно. Но меня зацепило.
Таким образом я начал пролистывать каждый свежий номер школьного журнала или находить его на Tumblr и искать раздел со стихами. Фразы и слова въедались мне в память, и в какой-то момент я начал замечать их на руках и ладонях Трейси.
Это не было ее секретом, но мы об этом не говорили. Мне даже нравилось, что все происходило именно так.
Происходило.
Потому что все подходит к концу. Все заканчивается. И с этим ничего не поделаешь. Иногда нужно просто поддаться и следовать течению.
Глава 21
Трейси
Войдя в женскую уборную, я оглядываю розовый кафель, на котором как обычно что-то написано. Поставив рядом биту и сумку, я включаю воду в раковине и смываю с рук пару слов, которые я написала на уроке.
Больше не буду писать на руках. Никогда. Это глупо. К тому же чернила портят кожу, и я вычитала в одной статье в интернете, что если постоянно писать на коже, то может развиться рак.
Я лучше куплю кучу блокнотов или буду писать на учебниках, да где угодно, но избавлюсь от этой вредной привычки.
Выключив воду, я смотрю в зеркало на свое отражение. Быть собой – это здорово. Любить себя – это похвально. Но обрести уверенность и что-то в себе поменять совершенно другая работа. И я хочу проделать ее. Для этого мне предстоит сделать очень многое. Мое сердце цело, оно любит, но мой разум сейчас главнее.
Достав из кармана школьного пиджака розовую губную помаду, я вывожу на зеркале имя Кайдена. Мне просто так захотелось. Рядом пририсовываю полумесяц. Теперь идеально.
На телефон приходит сообщение.
КАЙДЕН:Я у твоего шкафчика.
Спустившись на первый этаж, я медленно иду по пустому коридору, волоча за собой биту.
Сегодня у меня был интересный день. Сначала я была у консультанта, где мы обсуждали литературный конкурс, который будет проводиться в первом семестре в колледже, затем я пришла на урок психологии, где в прошлый раз нас просили принести предмет, с которым вы ассоциируете что-то важное, произошедшее в вашей жизни. Я принесла биту, которую подарил мне Кайден на Хэллоуин. Потом я отдала еще одно стихотворение Терри, и в этот раз он не взял деньги за свое молчание.
Кайден стоит, облокотившись на шкафчики и с удивлением смотрит на биту.
– Что ты задумала, Трейси? – с легкой улыбкой интересуется он.
Я закидываю биту на плечо, подмигнув ему.
– Через несколько дней мы попрощаемся с этой школой. Я хочу оставить свой след.
Черные брови Кайдена ползут вверх. Он недоверчиво косится на биту.
– Ты шутишь.
Снова опустив биту на пол, я киваю.
– Конечно, шучу.
В школе практически никого нет. Все на поле смотрят лакросс. Кайден ждет, когда я заберу из шкафчика несколько книг, которые нужны мне.
– Ты уже сдал свои учебники? – интересуюсь я.
– Да, – отвечает он. – Они почти все новые, так что можно сказать я отбил их стоимость.
– Хорошо.
На территории школы работает магазин The Hilltop Shop, предоставляющий студентам богатый ассортимент необходимых товаров, а также книжный павильон The Bookstore, где можно купить все требуемые пособия и книги, а по окончанию учебного года продать их обратно.
Это очень удобно.
Захлопнув шкафчик, я встречаюсь с глазами Кайдена и снова прошу свой разум выйти на первое место. Так буде правильней.
– Что тебе написать в ежегоднике? – Кайден все еще пытается улыбаться.
Но у меня не хватает на это сил.
– Твоего имени будет достаточно.
Мы выходим на улицу и медленно спускаемся по лестничному маршу. Со стадиона доносятся громкие крики и музыка.
Наверное, нам есть что сказать друг другу, кроме банальных вопросов про учебники, но так страшно произнести все это вслух.