Семейство Вечера еще не жило на Салезианергассе, И, да и сам переулок назывался еще Вааггассе (Тележная улица), потому что здесь проезжали повозки к рынку Хоймаркт (Сенному), который и сегодня известен под тем же именем. Но и его обитатели, и утонченное общество из окрестных дворцов радовались, когда 5 января 1870 года на соседней площади Карлсплатц открылся концертный зал Музыкального общества (Музикферайн). В тот январский день император Франц-Иосиф лично уложил символический последний камень нового здания, конечно, на этой церемонии присутствовали только избранные, после чего взволнованная таким событием публика направилась в Золотой зал, где уже тогда называвшийся «филармоническим» оркестр исполнил бетховенскую симфонию № 5.
Неделю спустя, когда Клара Шуман давала концерт в небольшом, только что открытом зале Брамса, случился пожар. Тогда много писали о том, что первые венские концертные залы выгорели дотла. Но их отстроили заново в рекордные сроки, и уже через несколько месяцев здесь вновь звучала музыка.
Музыкальная история Вены протекала в стенах залов, принадлежавших Обществу друзей музыки. Прекрасным примером заботы о сохранности традиций является то, что здесь и по сей день главное обстоятельство остается неизменным — как и прежде, здание принадлежит Венской филармонии, которой тогда не исполнилось и четверти века, а сейчас уже 160 лет, и, как и прежде, сияет неустанно обновляемая вычурная отделка Золотого зала. Фирма «Безендорфер» также хранит верность этому месту, она не только поставляет концертные инструменты, но и ее выставочные залы расположены в здании Венской филармонии.
Счастливцев, которые попадают под священные своды старинных концертных залов, очаровывает гармоничное звучание филармонического оркестра, так же как некогда и первых посетителей. Единственное, что изменилось с тех пор, это то, что у нынешнего поколения музыкантов развилась звездная болезнь и некоторые их концерты становятся поводом для вещей, о которых лучше бы ничего не знать: интриг, сплетен, завышенной самооценки и множества нелицеприятных вещей, которые сопровождают их ежедневные битвы и блистательные победы. Правда, всегда остается возможность простить им небольшие грехи, на такие таланты просто невозможно всерьез сердиться.
История Венского филармонического оркестра начинается 28 марта 1842 года, когда Отто Николаи, придворный капельмейстер Кертнертор-театра дирижировал в Танцевальном зале Хофбурга на первом концерте только что созданной Филармонической академии. То был первый, имевший в постоянном составе исключительно профессиональных музыкантов оркестр, который не только обеспечивал музыкальное сопровождение театральных спектаклей, но и исполнял симфонические произведения. Заслуга Отто Николаи прежде всего в том, что он воплотил давно витавшую в воздухе идею. Еще в 1785 году состоялись шесть самостоятельных концертов оркестра Венского придворного и национального театра. С тем же оркестром заключил контракт Бетховен, когда 2 апреля 1800 года впервые представил на суд публики свою симфонию № 1. А движимый желанием руководить постоянным симфоническим оркестром Франц Лахнер, первый капельмейстер Придворного оперного театра, организовал в 1833 году «Союз артистов» («Кюнстлерферайн»). Однако из-за недостатков в структуре и организации всего дела он просуществовал недолго и дал всего четыре концерта. Идея Николаи — демократическое самоуправление как источник инициативы — была революционна и заложила основу для технически и музыкально безупречного исполнения симфонических произведений. Правда, вначале жизнь оркестра вовсе не была стабильной: после того, как Николаи в 1847 году покинул Вену, оркестру трудно было держаться на плаву в течение двенадцати лет. Новая жизнь оркестра связана с именем директора Оперы Карла Экерта. Первый «Филармонический концерт» состоялся 15 января 1860 года и положил начало целой серии выступлений оркестра в рамках программы четырех абонементов. С этого момента для абонементных концертов на год выбирали постоянного дирижера, и это, как правило, был тот маэстро, чье имя называли музыканты оркестра. В 1933 году с подобной практикой было покончено, и по возможности дирижеров начали приглашать со стороны. Перечень дирижеров, работавших с оркестром с 1860-го по 1933 год, впечатляет: Отто Дессофф (до 1875-го) открывает список великих, Густав Малер руководил работой Венского филармонического оркестра с 1889 по 1901 год, Вильгельм Фуртвэнглер — с 1927-го по 1930-й. История свидетельствует, что во время правления национал-социалистов он не только руководил оркестром, но и буквально спас его. Он решительно воспротивился увольнению еврейских музыкантов, ему удалось спасти полуевреев. Этот неоспоримый факт в значительной степени перевешивает предъявленные ему позднее обвинения в том, что он регулярно выступал перед Адольфом Гитлером. Хроника тех мрачных лет сообщает, что, несмотря на постоянную угрозу роспуска оркестра, Клеменс Краусс составил новогоднюю программу 1939 года исключительно из произведений композиторов семьи Штраус, стремясь подчеркнуть истинно австрийский характер оркестра.
Репертуар определился еще при первом дирижере, Отто Дессдорфе, и затем постепенно расширялся; играли в основном венскую классику — Гайдна, Моцарта, Бетховена. Важнейшей частью истории успеха оркестра, по мнению специалистов, было то, что он получил постоянное место для выступлений, что и было одной из целей объединения Общества друзей музыки. Это подтверждается тем, что золотой век оркестра наступил, едва ему передали концертные залы. Этот период расцвета связан с именем нового руководителя, Ганса Рихтера. В период с 1875 по 1882 год свое почтение филармонистам засвидетельствовали Рихард Вагнер, Джузеппе Верди, Ференц Лист, Иоганнес Брамс и Антон Брукнер. А с приходом Густава Малера начались заграничные турне. В 1908 году оркестр внесли в реестр творческих союзов, а в 1922-м он отправился на гастроли в Южную Америку. Среди великих, которые определяли судьбу оркестра до войны, можно назвать Артуро Тосканини, а в послевоенный период — Карла Бема и Герберта фон Караяна.
Творческий коллектив объединяет 147 музыкантов и похож на маленькое государство с собственными традициями, очень демократичной организацией, которая парадоксальным образом возникла в этой стране именно в оркестре, который очень ревностно хранит и при необходимости отстаивает заложенные некогда в его основу принципы. Эти принципы были сформулированы Отто Николаи еще на заре становления «Филармонической академии». И сегодня в оркестр принимают исключительно музыкантов, работающих по контракту в Венской опере (как когда-то в Придворном оперном театре), ансамбль совершенно самостоятелен и автономен в художественном, организационном и финансовом отношении, важные вопросы решаются на общем собрании полноправных членов коллектива, а административное управление осуществляет избираемая демократическим путем коллегия из двенадцати человек.
Но среди старых традиций есть и такие, которые явно не вписываются в сегодняшнюю реальность: Венский оркестр должен был отменить запрет дамам играть в его составе. Под давлением общественности и угрозой международного бойкота в 1997 году арфистка Анна Лелкеш, выступавшая с оркестром с 1971 года, наконец была зачислена в его состав, и таким образом исчез ореол чисто мужского клуба. Арфистка венгерского происхождения сдала свой «вступительный экзамен» 26 лет назад, пройдя его в соответствии с до сих пор действующим обычаем — за ширмой. Ее игра очаровала мужчин, они проголосовали за безымянного музыканта вслепую и были весьма обескуражены, когда из-за ширмы вышла женщина.
Поэтому Анна Лелкеш была вынуждена играть с оркестром, тщательно прячась от глаз зрителей, а вопрос о ее приеме в состав коллектива постоянно откладывался под любым предлогом. Между тем полноправное членство открывает весьма богатые возможности. В соответствии со своими талантами и обстоятельствами музыканты сначала становятся членами оркестра Государственной оперы, но далеко не сразу членами филармонического оркестра, несмотря на то что оба коллектива фактически идентичны по составу. Лишь после года испытательного срока с музыкантами заключают контракт, но и это еще не означает полноправного членства. Далее следует трехлетний испытательный срок, во время которого новичок в полной мере проявляет себя и как музыкант и как человек, и только затем его принимают в члены филармонического оркестра. Испытательный срок, конечно, может быть продлен, но недопустимо отказывать в приеме, ссылаясь на то, что женщине не положено обладать полнотой прав филармонистов.
При этом никто вовсе не пытается и никогда не пытался отрицать музыкальные таланты женщин. В игру вступают совершенно иные и хорошо известные аргументы: во-первых, молодая женщина будет рожать детей и ей придется давать отпуск и искать замену; во-вторых, дамы хуже переносят тяготы и неудобства гастрольной жизни, нарушающие покой и порядок, и потому для них потребуются дополнительные расходы, что нанесет материальный ущерб оркестру.
Члены филармонического оркестра не только блестящие музыканты, любой средний предприниматель мог бы позавидовать их финансовым успехам. Они организуют свою весьма насыщенную профессиональную деятельность с минимальными расходами и ничтожными административными издержками. В настоящее время оркестр ежегодно дает 80 концертов на родине и за рубежом помимо более 140 выступлений (и 90 репетиций) в Государственной опере. Но если им придется отказаться от своих прямых обязанностей, то они вряд ли останутся без работы. И поэтому лучше, если работодатель, принимая это обстоятельство во внимание, будет советоваться с ними. Вероятно, уже само понимание этого дает ощущение уверенности в своих силах и безопасности, а также основания для неуступчивости, с которой музыканты отстаивают свои финансовые требования. Но при этом они имеют и другие принципы, от которых никогда не отказываются: право выбирать дирижера и определять репертуарную политику. Они весьма неохотно подчиняются, и целый ряд всемирно известных дирижеров — последний из них Клаудио Аббадо, а до него Рикардо Мути, Кристоф фон Донаньи, Николаус Арнонкур — смогли прочувствовать, каково это, когда члены филармонического оркестра оказывают тебе прохладный прием. Неожиданно возникающая обоюдная настороженность со временем проходит, коль скоро речь идет о больших музыкантах, ведь в конечном счете все определяет уровень таланта и профессионализма; и когда наконец дирижер и оркестр обретают взаимопонимание, то, как правило, случается большое музыкальное событие.