Несколько лет назад отцы города предписали использовать специальные опознавательные знаки для фиакров. Это сделано в интересах туристов, а также для безопасности других фиакров, чтобы извозчики могли опознавать друг друга сзади и не возникали связанные с этим аварии. Но проблема состоит еще и в другом: стало слишком много фиакров, и трехсотлетней профессии грозит исчезновение. Настоящих профессионалов становится все меньше, и они жалуются, что теперь их делом занимается слишком много всякого сброда, то есть людей случайных и абсолютно неподготовленных. Настоящие извозчики старого образца — в цилиндрах и черном одеянии с ног до головы — могут поведать вам тайны города на многих языках и расскажут не только о зданиях, но и о жителях города. Но и те, кто говорит исключительно на венском диалекте, одеваются в особое подобающее платье. Только новички в этом деле носят джинсы, садятся на облучки без шляпы и ничего не знают о городе.
А контролеры, встречающиеся сегодня все чаще, говорят о еще одной проблеме. Ветеринарный надзор, осуществляемый в рамках программы общества защиты животных «Четыре лапы», выявил, что более половины лошадей в результате нещадной эксплуатации просто ослабели и место им не на улицах, а в стойле. Избыток фиакров только усугубляет ситуацию, простои становятся все чаще: много извозчиков — мало желающих прокатиться. А если падает спрос на услуги, то страдают в первую очередь лошади, поскольку владельцы вынуждены на них экономить.
Прогулка на фиакре и так стоит недешево: за двадцать минут берут 40 евро, за 40 минут — 60 евро, а часовая поездка обойдется уже в 95 евро.
Заметим, что фиакры это вовсе не австрийское изобретение, а, скорее, парижское. В Вене рассказывают, что они названы по имени ирландского миссионера Фиакриуса, который жил отшельником и умер в 670 году, но основал во Франции монастырь Брейль-Мо. Отшельник был объявлен святым. Сегодня о нем напоминают монастырь Святого Фиакра в Париже и улица — рю Фиакре. И именно в тех местах появились первые наемные извозчики. В 1690 году идея была осуществлена в Вене, а слово «фиакр» начали употреблять в 1720 году. К этому времени действовали уже узаконенные тарифы, а к 1785 году существовало две стоянки фиакров. Время расцвета пришлось на 1860 год. Тогда в Вене свои услуги предлагали 3000 извозчиков, правившие самыми разными экипажами. А в 1900 году бывших королей улиц потеснили автомобили, с которыми они конкурировать уже не смогли.
Рядом с моим домом нет ни одного «Майнла». Когда в 1999 году из города исчез известный половине Европы мавр в красной феске, это имело для нас даже некоторую положительную сторону — можно было экономить на продуктах, купленных на углу по дороге домой, за которыми невозможно было раньше не забежать в маленькие, но очень уж славные продуктовые магазинчики одного семейного предприятия. Но такого рода эгоистические аргументы не должны приниматься в расчет в подобных случаях. Венцы очень опечалились, простившись с еще одной частицей своего прошлого. Тем не менее привычный логотип «Майнл» не исчез окончательно. Один-единственный магазин все же сохранился в качестве образца. И отнюдь не абы какой: этот прекрасный большой магазин находится на Ам Грабен, занимает два этажа, торгует исключительно дорогими деликатесами, рассчитан на истинных венских гурме, и к тому же при нем есть ресторан — внешне очень изысканный. Благодаря этой идее становятся возможными не принятые в Австрии вечерние покупки. И хотя торговый отдел с открытым доступом к витринам, как и предписано, закрывается в половине седьмого, но персонал ресторана, имеющий туда особый доступ, охотно принимает продуктовые заказы. Пока уважаемый посетитель вкушает свой поздний ужин, ему собирают пакет с продуктовым заказом. Специализация этого заведения не повседневные продукты питания, а деликатесы, которые нигде в другом месте не купишь.
Семья Майнл не продала бренд и логотип вместе с сетью своих продуктовых магазинов новым владельцам. Остались пищевые предприятия, занятые изготовлением мармелада и обжаркой кофе. И хотя изображение мавра есть лишь на дверях магазина на Ам Грабен, знакомая картинка украшает еще множество грузовых продуктовых фургонов, а в последнее время знакомая черная головка красуется на зонтиках летних кофеен там, где ароматный напиток варят из кофе, обжаренном в ростерии «Майнл».
Фамилия Майнл пока не исчезла из списка элитарных предприятий Вены. Юный Юлиус Майнл, шестой по счету, еще не окончил школу и неизвестно, захочет ли заниматься хлопотной торговлей продуктами. Профессию ему выбирать предстоит еще нескоро, но если изучить генетическое древо этого семейства, то совершенно невозможно подумать, что он займется банковским делом, как его отец. Совершенно непонятно, с какими чувствами глава семейства, Юлиус IV, и его сын, Юлиус V, который, собственно, и вел дела, принимали решение отказаться от своей торговой империи. С тяжелым сердцем или с чувством некоторого облегчения?
Эта тайна так и останется нераскрытой, поскольку это состоятельное семейство, в отличие от других миллиардеров, ведет весьма уединенную и замкнутую жизнь. Они отклоняют любые интервью с изяществом и отстраненностью, присущими всему их образу жизни. Журналисты, живущие тем, что копаются в частной жизни других, никак не могут рассчитывать заполучить кого-нибудь из семьи Майнл перед микрофоном или объективом. Легенд сочинили уже предостаточно, обсуждают имущество Майнлов, виллу Юлиуса III с 28 комнатами и парком в 16 000 квадратных метров, а также дворецкого в белых перчатках, но уважение к семье, которая заработала свое состояние честным трудом, заставляет любопытствующих умерить свой пыл.
История фирмы, которую основали шесть поколений назад, тесно связана с историей Австрии, с экономическими изменениями в стране, неразрывно следовавшими за развитием промышленности в Центральной Европе, а также со всем, что постигло монархию после распада, — двумя мировыми войнами и позднейшими значительными преобразованиями. Семья Майнл не была пассивным наблюдателем происходящего. Еще сын основателя фирмы, как и все его потомки, принимал самое деятельное участие в формировании облика своей эпохи и использовал для этого инструментарий политического и экономического либерализма, духом которого проникся, получая образование в Англии.
Основатель фирмы Юлиус Майнл I родился в 1824 году в Чехии, неподалеку от границы с Саксонией, в местечке Граслитц (Краслице). Семья поселилась здесь еще со времен Тридцатилетней войны, а до того, скорее всего, проживала в Эгере, нынешнем Хебе, где упоминания о ней прослеживаются до 1378 года. Первый письменный документ сообщает о некоем Кунраде Майнле, который занесен в списки горожан в 1406 году. В 1499 году император Максимиллиан I даровал роду Майнл дворянство. Родовой герб — козел, перепрыгивающий падающую преграду, — до сих пор можно видеть на некоторых продуктах фирмы «Майнл». Мужчины в семье, как правило, занимались горным делом и так продолжалось вплоть до 1706 года, пока от несчастного случая не погиб глава семьи.
Юлиус Майнл I тоже не последовал в выборе профессии по стопам отца-пекаря, а поступил в учение к дядюшке по материнской линии, имевшему дело в Праге. Имея при себе свидетельство о профессии, после нескольких лет странствий он наконец объявился в Вене. Это случилось после восшествия на престол императора Франца-Иосифа I. В 1862 году, в условиях уже довольно либерального ремесленного устава и расцвета биржи, он открыл в квартале рядом с Фляйшмаркт свое первое дело — торговлю чаем и сырым кофе. Дела шли плохо, и в начале 1870-х он начал подыскивать более дешевое место для конторы. Но переезд ничего не дал, и Юлиус I вынужден был в 1879 году объявить о своем банкротстве. Доверителям оставалось десятилетиями ждать своих денег, но примечательно, что позднее Юлиус II, после того как прошло уже очень много времени, рассчитался по всем долгам до последнего пфеннига.
Жесткая экономия и организационная перестройка работы, а более всего идея, которая, как выяснилось, оказалась гениальной, позволили спасти дело. Кофе, вошедший в общее употребление еще в XVII веке, постепенно стал излюбленным напитком к завтраку и полднику. Но сырой кофе, который продавался в лавках, домохозяйки должны были обжаривать сами, чтобы сделать его вкусным. Обжарка была тонким процессом и сопровождалась дымом и неприятным запахом. Юлиус I решил взять связанные с этим хлопоты на себя, и его торговля обжаренным кофе пошла так успешно, что в 1891 году он открыл в Вене первое предприятие по обжарке кофе — ростерию. Позже на этой же фабрике стали производить какао и шоколад. В 1899 году Юлиус I наконец открыл свой первый настоящий магазин «Майнл» в доме 7 на Фляйшмаркт.
В 1913 году, когда основателю исполнилось уже 89 лет и он переписывал семейный бизнес на имя своего сына, фирма стала маленькой империей, а семья очень богатой. Новый глава фирмы, Юлиус II, использовал на практике все знания, усвоенные им в Англии, а также обретенные там связи и создал целую сеть изысканных и чрезвычайно притягательных для покупателей магазинов, специализировавшихся на колониальных товарах. Перед началом Первой мировой войны ему уже принадлежали самая большая в империи сеть продуктовых магазинов, насчитывавшая 1200 филиалов от Лемберга до Триеста, 6 кофейных ростерий (среди них одна в Праге и одна в Будапеште), собственное представительство компании в Лондоне и фабрики по производству и упаковке шоколада, вафель, печенья, мармелада, какао и чая.
Даже во время Первой мировой войны дело расширялось. Только от военного министерства поступил заказ на 100 000 килограммов печенья. Юлиус II был известен как чрезвычайно компетентный бизнесмен и все чаще выступал как специалист по экономике, когда дело касалось теоретических вопросов. Во время войны он консультировал министерство по вопросам снабжения, и поскольку он находился в самом тесном контакте с руководителями своих филиалов по всей империи, то располагал точными сведениями о состоянии дел и обстановке в стране. В 1915 году было основано Австрийское политическое общество, ставшее своеобразным форумом для всех интересующихся подобными вопросами.