Густав Климт. Смерть и Жизнь. 1910-е
Понятно, что Австрия не горит желанием что-то возвращать Габсбургам. Для государства, как пишет Юлия Саси, «Габсбурги остались злодеями, мечтающими о возвращении на трон».
Впрочем, сейчас в Европе многое изменилось. Антигабсбургские настроения австрийских властей постепенно поостыли, и вопрос о возвращении их имущества обрел некий статус: он находится в ведении реституционной комиссии. Скорее всего, его попытаются использовать в политической игре, ведь объединенной Европе нелишне было бы напомнить, что у старой доброй Австро-Венгерской империи было много не самых плохих традиций (все-таки это был многонациональный государственный союз, сохранявший культурные особенности, но объединенный экономически).
Что же касается суммы в 200 миллионов евро, то тут претензии Габсбургов вызвали в австрийском обществе жесткую ответную реакцию. Очень многие сочли подобные требования абсолютно необоснованными…
Глава шестнадцатаяИмперская Вена
О Габсбургах австрийцы не забыли, да и как о них забыть, если это был один из наиболее могущественных монарших домов, когда-либо правивших в Европе.
Габсбурги искали рычаги влияния не только в военных походах и политическом давлении. Представители династии широко известны и до сих пор уважаемы в своей стране за щедрое покровительство наукам и искусствам. Эрцгерцоги и эрцгерцогини спонсировали многих художников, архитекторов, драматургов, строили театры, оперы, университеты и школы, собирали ценнейшие коллекции предметов искусства, строили для них шикарные музеи. Габсбургам удалось сделать Вену культурной столицей Европы, что повысило ее престиж и влияние.
Да, последняя страница истории Габсбургов сейчас закрыта, но как о них забудешь, если еще до середины XIX века Вена не принадлежала к числу блистательных городов Европы. В пышности и великолепии она уступала Парижу, Берлину и Санкт-Петербургу. Город теснился в рамках военных укреплений, терпя скученность и антисанитарию. Город не соответствовал высокому званию имперской столицы и нуждался в новом пространстве и кардинальной перепланировке.
И вот 20 декабря 1857 года, после долгих и жарких дискуссий, император Франц-Иосиф I подписал указ о сносе военных укреплений, несмотря на протесты многих высших офицеров. Главный печатный орган австрийских либералов газета Neue Freie Presse, основанная в 1864 году Адольфом Вертнером, сравнивала этот шаг с падением феодальных оков вокруг Вены. И следует признать, что за этой метафорой скрывался истинный смысл, отражавший суть происходившего в городе и в стране.
Начало бурного развития Вены привело к конфликту между городскими и имперскими властями по поводу того, кто должен контролировать процесс строительства и развития города. После острых дебатов победа досталась имперскому правительству, обладавшему значительными финансовыми ресурсами. Однако и венский магистрат, находившийся в 60–80-е годы XIX века под контролем либералов, вносил свой весомый вклад в развитие города.
В последней трети века полностью поменялся городской ландшафт Вены. Город был пронизан новыми широкими проспектами. Украшением новой Вены стал центральный проспект Рингштрассе. На нем в 1883 году было завершено строительство новой городской ратуши (проект архитектора Фридриха Шмидта), в 1884 году – главного корпуса Венского университета (проект архитектора Генриха фон Ферстеля), а чуть раньше, в 1869 году – императорского оперного театра (проект архитекторов Августа Зикарда фон Зикардсбурга и Эдуарда ван дер Нюлля). Кстати, о последних. Общественность подвергла их творение жесткой критике: здание выглядело приземистым, потеряв в высоте из-за подъема уровня улицы на один метр. Его сравнивали с тонущим ящиком. Раскритиковал здание и император Франц-Иосиф I. В результате Эдуард ван дер Нюлль, не выдержав травли, повесился 4 апреля 1868 года. Его коллега Зикардсбург умер спустя 10 недель от туберкулеза. Самоубийство архитектора шокировало Габсбурга и заставило его впоследствии быть осторожнее в оценках произведений искусства.
Город был заполнен красивыми доходными домами. Венский высший класс хотел подражать аристократии, пусть даже внешне, проживая в домах, похожих на дворцы. Строительство доходных домов подчеркивало важную тенденцию, наблюдавшуюся в венском обществе, а именно сближение аристократии и крупной буржуазии. Эти слои общества совместно выстроили квартал на Шварценбергплатц. Половина домов в данном квартале принадлежала эрцгерцогу Людвигу-Виктору. Крупными инвесторами, вкладывавшими средства в Рингштрассе, были как крупные буржуа, так и представители родовой аристократии. Аристократы, становясь домовладельцами, сами, проживали в доходных домах. К 1914 году им принадлежало около трети частных домов на Рингштрассе.
Для владельцев предприятий, участвовавших в застройке Рингштрассе, вложения в строительство в самом центре Вены представлялись выгодным и надежным делом. Зачастую в нижних этажах зданий располагались офисные помещения фирмы, принадлежавшей владельцу дома, а остальные этажи занимала его семья, или они сдавались в наем. А государство освобождало предпринимателей, занимавшихся строительством в Вене, от налогов на 12–30 лет, и оно же жестко контролировало условия труда рабочих и качество строительных работ.
Очень скоро Рингштрассе стала местом «светских тусовок» Вены. При этом власти Вены и имперское правительство уделяли много внимания строительству жилья для среднего класса и низов общества, и в конце XIX века в однокомнатных квартирах в Вене проживало только 5,3 % горожан, что являлось одним из лучших показателей в Европе. В 1867 году более 230 семей получили от города и благотворительных организаций средства на улучшение своих жилищных условий. А в начале 1870-х годов город выделил для нуждающихся несколько домов, где люди обрели временное пристанище вплоть до получения собственного достойного жилья.
Хюттельдорф Штрассе, Вена. XX век
В отличие от Берлина и других городов, Вена сохраняла стремление к простору, поэтому украшением города стали ее бульвары и парки. На помощь архитекторам в этом вопросе пришли военные, настаивавшие на максимальной широте венских улиц и площадей, что обеспечивало хорошую маневренность войск и затрудняло, в случае чего, строительство баррикад.
Воплощением быстрых перемен в городе стала улица Грабен, где были сосредоточены самые модные и дорогие магазины Вены, которые своим блеском поражали воображение венцев и гостей города. Лицом столицы были ее гостиницы, среди которых выделялись «Бристоль», «Метрополь», «Захер», «Империал» и «Гранд-Отель».
Власти города много внимания уделяли благоустройству улиц. Они были прекрасно вымощены, имели канализацию и хорошее освещение. Муниципалитет строго следил за поддержанием чистоты на улицах Вены. Опрятность города вызывала неподдельный восторг у русских путешественников. Например, писатель и историк Е. П. Карнович, не раз бывавший в Вене, подчеркивал, что австрийская столица, на первый взгляд, выглядела значительно скромнее Санкт-Петербурга, в ней не было столько «золота» и «имперской помпезности», как в российской столице. Но это впечатление было обманчиво: за внешней скромностью скрывались обустроенность всех сфер городской жизни и ощущение прекрасного стиля.
Еще до Первой мировой войны радикальным образом изменились пригороды Вены, они были благоустроены, чтобы соответствовать имперскому шику столицы. Некоторые из них имели собственные театры, где выступали лучшие артисты страны. В Бадене, что в 26 км к югу от Вены, находился загородный дворец (летняя резиденция) императора. Этот пригород стал любимым местом отдыха венской знати летом. В другом пригороде – Зиммеринге – наоборот развивались зимние виды спорта и зимний отдых венцев.
К 1914 году Вена стала одним из красивейших городов мира, ее блеск и роскошь поражали воображение современников. Вот, например, что писал о ней в своих «Воспоминаниях» будущий лидер русских либералов П. Н. Милюков:
Путь наш лежал через Варшаву и Вену. Варшава, при проезде с вокзала на вокзал, показалась мне, при сравнении с Москвой, настоящим европейским городом, – первым, который я видел. Что же сказать о впечатлении, произведенном Веной! Я потом много раз бывал в этой красивой столице. Но тогда восторг мой достиг высшей точки. Мне казалось, что лучше этого я уже больше ничего не увижу. Мы остановились в отеле «Метрополь». Этот сравнительно скромный отель мне представился верхом комфорта и роскоши.
А венское кофе с нетонущим куском сахара на сливочной пенке и с непременным стаканом ледяной воды! Я еще не касался культурной Вены. Кроме Ринга не успел побывать ни в картинных галереях, ни в музеях; только с завистью смотрел на богатые новинками витрины книжных магазинов. Время было точно размерено; надо было спешить дальше. Мой спутник, однако, больше меня поддался приманкам Вены – и имел другие позывы и ресурсы, чтобы ими воспользоваться. Он решил остаться в Вене и обещал потом меня нагнать в Венеции.
Во второй половине XIX – начале XX века поменялась география размещения населения Вены: из перенаселенного центра горожане переезжали на окраины и в пригороды столицы. Этому обстоятельству способствовало бурное развитие городского транспорта. В частности, гордостью Вены стали ее трамваи, перевозившие в день несколько десятков тысяч человек.
А предвестником трамвая в Вене была конка, которая работала со 2 июля 1840 года по маршруту от Дунайского канала каждые четверть часа с 14:00. Потом в Вене появился первый трамвай Австрии. Для прокладки трамвайных линий была создана «Венская трамвайная компания» (WT), которая получила концессию 7 марта 1868 года. Впоследствии именно она построила большую часть трамвайной сети Вены.
В 1877 году протяженность столичной трамвайной сети составляла уже 42,4 км. Сначала трамваи были паровыми, потом они стали электрическими. В 1892 году в маршруты были включены многие пригороды Вены. А 4 апреля 1902 года линии были внесены в торговый реестр, и была зарегистрирована компания «Муниципалитет Вены – городские трамваи».