Влахо Буковац. Рингштрассе, Вена. 1904
Электрический трамвай быстро завоевал популярность благодаря более низкому уровню шума и отсутствию неприятного запаха по сравнению с конным и паровым трамваем.
26 июня 1903 года в Вене завершил свою работу последний официальный конный трамвай. В 1907 году были введены линейные обозначения цифрами или буквами, которые действуют и сегодня. Паровой трамвай ходил на некоторых окраинных ветках до 1922 года. 5 марта 1913 года прошел испытания первый двухэтажный трамвайный вагон.
«Венская трамвайная компания» была преуспевающим предприятием, отчислявшим большие налоговые поступления в городской бюджет, а городские власти четко следили за тарифами на проезд и качеством транспортных услуг, оказываемых жителям.
А еще в 1823 году по замыслу Франца Антона Риттер фон Герстнера, чешско-немецкого инженера, и венских властей, оказавших ему поддержку, началось строительство железной дороги, которая должна была поначалу соединить между собой две судоходные реки, Влтаву и Дунай, по которым шли огромные потоки грузов.
Были построены несколько линий: в 1829 году – от Линца до Будвайса, вскоре после этого – от Линца до Шундена, а в 1838 году к большому удовольствию венцев открылась линия Флоритсдорф – Ваграм. Проезд туда и обратно занимал не больше часа, вагоны были комфортабельными, и, если верить современным газетам, «недостатков не было ни в чем: ни в элегантности, ни в удобстве». Дым и угольная крошка, вылетавшие из трубы паровоза, вынуждали пассажиров ехать с закрытыми окнами, что, впрочем, не мешало любоваться пейзажем, а во время остановок можно было перекусить и что-нибудь выпить в буфетах, немедленно открытых сообразительными рестораторами во всех новых вокзалах. Для любителей статистики отметим, что за первые шесть месяцев эксплуатации линия Флорисдорф – Ваграм перевезла 176 тысяч пассажиров, из которых очень немногие ехали по делам, большинство же, то есть практически почти все, отправлялись в путь просто из любопытства, привлеченные новизной, взрывом петарды, служившим сигналом к отправлению поезда, возможностью участвовать в порой случавшихся происшествиях – бывало, что локомотив под управлением одержимого скоростью машиниста сходил с рельсов, – и не было венца, который не жаждал бы повода воспользоваться этим изобретением, которое уже проклинали почтовики и кучера дилижансов.
Но, конечно же, имелись и большие проблемы. Например, настоящей бедой Вены было качество питьевой воды. Город в 1873 году построил новый водопровод, который чистую альпийскую воду доставлял в Вену из Штирии. Длина этого водопровода составила 170 км. И, кстати, теперь в Вене можно пить воду из-под крана без боязни за свое здоровье.
Город строил общественные скотобойни и следил за качеством поставляемого в столицу продовольствия, модернизировал старые и строил новые рынки, наводил порядок на городских кладбищах, уделял неустанное внимание уборке улиц и утилизации отходов.
Результаты упорной деятельности не замедлили сказаться. Так, если в 1860 году смертность в городе составляла 40 человек на 1000 горожан, то к 1894 году этот показатель сократился до 22 человек.
Следует отметить также большую роль системы медицинского обслуживания населения, которая началась с создания в 1873 году в Вене первой городской больницы. Функция милосердия перешла от церкви и монастырей к муниципалитету города. Всемирное признание получила так называемая «Вторая венская медицинская школа».
Карл фон Рокитанский. 1853
На медицинской карте Европы этот новый центр, в котором работала группа видных врачей, объединенных общим пониманием неотложных задач клинической медицины, появился в 1840-х годах. Этим центром был медицинский факультет Венского университета, а единение научных умов позже было названо «новой», «второй» или «молодой» Венской медицинской школой. В отличие от «старой» или «первой» Венской школы, блиставшей во второй половине XVIII века, новая венская школа совсем не была научной школой в строгом смысле этого слова. Она объединяла врачей, получивших подготовку у разных учителей и даже специализировавшихся в разных областях медицины. Однако все они были едины в главном: их деятельность была направлена на окончательный отход от натурфилософии как методологической основы медицины в пользу естественных наук.
Признанный ее глава Карл фон Рокитанский (1804–1878) был патологоанатомом чешского происхождения. Когда он приехал в Вену из Праги заканчивать свое обучение, медицинские знания были в упадке, и слава «первой» Венской медицинской школы уже начала забываться.
В 1853 году Рокитанский стал ректором Венского университета, десять лет спустя он вошел в Департамент образования Вены, а в 1869 году был избран главой Австрийской Академии наук. Он смог «изгнать мистику из медицины того времени», переведя ее строго в материалистическое русло. Благодаря Рокитанскому микроскоп, введенный в патологическую анатомию немецким физиологом Иоганном Мюллером, стал важнейшим инструментом патологоанатомических исследований.
Карл фон Рокитанский хотел навести порядок в околонаучном хаосе, дав медицине твердую основу.
На основе собранного Рокитанским материала его коллеги по Венскому университету Йозеф Шкода (1805–1881), Фердинанд фон Гебра (1816–1880), Иоганн фон Оппольцер (1808–1871) и другие возвели здание новейшей диагностики, физиологической патологии и терапии и создали новую славу Венской медицинской школы.
Также следует подчеркнуть, что Вена императорским указом от 9 марта 1850 года получила особый муниципальный статус, став отдельной административной единицей в австрийской части империи. Бургомистр и городское собрание Вены стали обладать значительными полномочиями. Правда, избранного бургомистра Вены должен был обязательно утвердить император. Однако не все горожане имели право голоса. Избирательное право обусловливалось цензом оседлости не менее трех лет и уплатой определенной суммы налогов. Всего к началу XX века примерно треть мужчин Вены имела право голоса. А всеобщее избирательное право в Австрии было введено только в 1907 году.
С расширением Вены менялся ее национальный и социальный состав, стиль жизни горожан. Элитой венского общества традиционно была аристократия. Воплощением ее власти и блеска стал императорский двор. Династии Ауэреспергов, Шварценбергов, Лихтенштейнов и им подобные проявляли значительную политическую и социальную активность. В 1890 году представителям буржуазии принадлежала только треть высших должностей в административном аппарате империи и в армии. Однако развитие капиталистических отношений не могло не повлиять на социальную структуру Вены.
В городе, бывшем деловым центром империи, формировался мощный слой крупной буржуазии, включавшей руководителей и владельцев банков, акционерных обществ и различных фирм.
Эта часть общества стремилась не только по стилю жизни, но и по социальному статусу приблизиться к традиционной аристократии. В годы правления Франца-Иосифа I около 9000 представителей крупной буржуазии получили дворянские титулы баронов. Они стали представителями так называемого «второго общества», так как традиционная аристократия стремилась избегать лишних контактов с ними. А замыкала элиту венского общества крупная буржуазия, не получившая дворянских титулов. С этой частью общества тесно были связаны интеллектуалы и лица свободных профессий (юристы, университетские профессора, медики).
Естественно, стремление буржуа занять места, традиционно сохранявшиеся за аристократами, не обошлось без сопротивления со стороны последних, но, поскольку толчок был дан, остановить процесс было уже невозможно. Почему? Да потому что финансовые позиции буржуазии укреплялись порой настолько быстро, что разбогатевших буржуа нельзя было не считать выскочками, гордившимися тем, что было средством их выдвижения, – своими деньгами. Однако в Вене никогда не было безудержного, всепоглощающего, почти патологического культа денег, характерного для периода французской Реставрации, бесчисленные примеры чего можно найти в произведениях Оноре де Бальзака.
Австрийцам никогда не были свойственны жадность и скупость. В Вене, где все легко тратили свои доходы и очень часто жили не по средствам, что было на руку крупным и мелким заимодавцам – я имею в виду тех, кто авансировал сотни тысяч флоринов аристократам, оказывавшимся в стесненных обстоятельствах, а также скромных ростовщиков, позволявших какому-нибудь мелкому служащему дотянуть до конца месяца, не умерев с голоду, – в этой Вене был немыслим такой, например, персонаж, как папаша Гранде.
А самой многочисленной и аморфной социальной группой в городе являлся так называемый средний класс, включавший представителей среднего и мелкого бизнеса, бюрократии, интеллигенции и рабочей аристократии.
В 1880-e годы Вена продолжала бурно развиваться: улучшался облик города, возводились новые заводы и фабрики, открывались новые рестораны. Росло количество мелких семейных предприятий – из 200 тысяч рабочих и ремесленников 60 тысяч были одновременно владельцами собственного мелкого производства.
Особенностью Вены было наличие многочисленного слоя ремесленников, стремившихся противостоять наступлению на их позиции крупного капитала.
Замыкал венское общество «низший класс» (наемные рабочие, прислуга, часть представителей мелкого бизнеса). Данная часть венского общества в конце XIX – начале XX века. увеличивалась в численности за счет роста количества промышленных рабочих и разорения мелкого бизнеса по мере развития капиталистических отношений.