Аннексия, или аншлюс, Австрии Германией был объявлен 13 марта 1938 года. Почтовое ведомство выпустило марки с портретом Гитлера и надписью Deutsches Reich («Немецкий рейх»). Ниже, помельче, значилось: Osterreich («Австрия»). Черными буквами. Вена ожидала приезда Гитлера в ближайшие двое суток. Версальский договор превратился в ненужную бумажку. Наступали черные времена.
XIVГород под оккупацией
15 марта 1938 года. Площадь Хельденплац (площадь Героев). Вена торжественно встречает прибывшего накануне Гитлера. 200 тысяч человек затаив дыхание слушают речь сына скромного австрийского таможенника, в 1907–1913 году жившего в Вене в общежитии для бездомных и дважды провалившегося на экзаменах в Академию изобразительных искусств. В те годы он пытался устроиться в гордой столице Габсбургов, продавая свои картины и рисуя открытки. От тех лет у него сохранились самые неприятные воспоминания, ведь ему пришлось скрываться от военных властей, но судьба многонационального государства волновала его уже тогда. Унижения остались далеко в прошлом — как-никак минуло 25 лет, — но мстительный Гитлер так никогда и не простил обидевшую его Вену. На балконе второго этажа отеля «Империал» развевались два красных флага со свастикой — отсюда канцлер Германии обратился к толпе с еще одной речью. Большая часть населения Австрии мечтала о возвращении своей страны в разряд уважаемых, но находились и те, кто категорически не принимал фюрера. 7 октября члены организации «Молодые католики» устроили демонстрацию против Гитлера, которого считали сатаной, 9 и 10 ноября по Вене прокатилась война еврейских погромов: и сюда долетело эхо Берлинской «Хрустальной ночи». Отель «Империал» превратился в придаток берлинской Вильгельмштрассе, где располагалось немецкое министерство иностранных дел. В Вене теперь всем заправлял гауляйтер Бальдур фон Ширах.
I июня 1939 года бесценные лошади Испанской школы были перевезены в конюшни виллы «Гермес», когда-то принадлежавшей Сисси. 31 декабря в Венской филармонии прошел так называемый «Специальный концерт» с участием оркестра под управлением Клеменса Крауса. В программе были произведения династии Штраусов — как символ австрийской национальной культуры, сохраняющей свою самобытность, несмотря на аншлюс. Выступлению предшествовала репетиция, на которую музыканты явились в парадных фраках и бальных платьях, а сам концерт можно назвать предтечей современного Новогоднего. Правда, тот первый концерт прошел 31 декабря, а первый Новогодний, получивший имя Иоганна Штрауса, состоялся I января 1941 года, что с тех пор стало традицией. Дирижировал снова Клеменс Краус, и снова звучала музыка «короля вальсов». Вена сопротивлялась как могла, демонстрируя немцам, что аннексировать ее культуру им все равно не удастся.
В 1943 году начались союзнические бомбардировки и одновременно — перебои с продовольствием. К 1944 году черный рынок принял такие масштабы, что стал сравним с отдельной отраслью экономики. Любовника Эржи Леопольда Петцнека отправили в лагерь смерти Дахау, из которого его освободили американцы. В августе 1944 года были закрыты все театры и другие общественные заведения; рабочую неделю увеличили до 60 часов. Вена перестала быть похожей на прежнюю. В октябре случилось массовое народное восстание (фольксштурм), в котором приняли участие практически все венцы в возрасте от 16 до 60 лет. Одновременно за Веной укрепилась репутация города, где находили убежище дезертиры из немецкой армии и противники гитлеровского режима. В 1945 году концерт Иоганна Штрауса прошел дважды, 1 и 2 января, чтобы поднять моральный дух жителей города. 12 марта Вена пережила самую страшную за всю войну бомбардировку силами союзнической авиации.
С 5 по 13 апреля состоялся кровопролитный штурм Вены[18]. 11–12 апреля вспыхнул собор Святого Стефана — грандиозный пожар разгорелся, перекинувшись с соседних домов. К счастью, главные сокровища — Исполинские врата, кафедра и усыпальница Фридриха III, — предусмотрительно укрытые кирпичными саркофагами, не пострадали, хотя разрушения были чудовищные. Сгорели кровля, центральный неф, алтарь, воздвигнутый в честь изгнания турок, витражи, органы, хоры. Не уцелел даже Пуммерин — гигантский колокол весом 22,5 тонны и отлитый в 1711 году из турецких ядер — он рухнул вниз, когда взялась кровля, а башни превратились в огромные пылающие факелы. Здание собора было разрушено на 45 процентов. После войны были проведены работы по его восстановлению, и в 1948-м здесь снова начали служить мессы. Новый колокол, весом на одну тонну меньше своего предшественника, отлили в Санкт-Флориане (Верхняя Австрия), в церкви которого стоит самый большой и, по мнению тех, кто его слышал, самый лучший в стране орган. Новый колокол украсили рельефным изображением шести турецких голов (венцы — упорный народ) и трех исторических сцен, одна из которых относится к осаде 1683 года. Любопытно прочесть надписи, выбитые на колоколе 5 ноября 1951 года. Первая из них гласит: «Я отлит из трофейных турецких орудий в дни, когда обескровленный город ликовал после славной победы над могучим врагом». Вторая напоминает о недавнем пожаре: «Я погиб в огне, сброшенный с башни в те дни, когда город стенал от ужасов войны. 1945». Пуммерин — настоящий национальный герой, не зря на нем выбили герб Австрийской Республики и гербы других австрийских городов. Торжественное освящение нового колокола состоялось 26 апреля 1952 года при участии кардинала Инницера, а на свое место в северной башне Пуммерин вернулся в октября 1957-го. Венцы слышат его густой низкий голос по меньшей мере десять раз в год: в дни религиозных праздников, в честь наступления нового года, а также в случае кончины кардинала-архиепископа.
13 апреля 1945 года в Вену вошли войска советской армии под командованием Толбухина и Малиновского, радостно встреченные патриотами Вены. Немцы укрылись во внутреннем городе, в том числе в Хофбурге, но были изгнаны советскими солдатами. В конце апреля началась эвакуация липицианских лошадей в Шердинг (Верхняя Австрия). Операцией руководил американский генерал Паттон, сам бывший кавалерист, участвовавший в конных состязаниях на Олимпийских играх 1912 года, проходивших в Стокгольме.
Улицы Вены после освобождения представляли собой печальное зрелище. Как мне говорил владелец книжного магазина, о котором я упоминал в начале этой книги, если венки и танцевали с советскими воинами-освободителями, то ведь за семь лет до того они точно так же вальсировали с немецкими «спасителями»… «А у вас в Париже, — добавил мой знакомый, — разве было не так? Сначала толпа приветствовала генерала Петена, а потом, на тех же самых площадях, — генерала де Голля».
Результат бомбардировок союзнических войск был удручающим: 12 тысяч погибших, 20 процентов разрушенных зданий. С мая и до конца 1945 года в Вене зарегистрирован самый высокий в Европе уровень смертности. С 5 апреля, когда было образовано временное правительство под руководством Карла Реннера, Вена по решению союзников поделена на четыре зоны. Разделу подверглась вся Австрия: так, Франция получила контроль над Инсбруком и Тиролем, доверив управление этими землями генералу Бетуару, отличившемуся в битве при Нарвике. Австрийцы запомнили его как порядочного человека и истинного джентльмена; проникшись глубоким интересом к австрийской истории, он впоследствии написал биографию принца Евгения — еще одного славного освободителя Австрии. Вилла, на которой жили Эржи и Леопольд Петцнек, выдержавшие все ужасы войны, была реквизирована сначала советскими, а затем французскими властями.
1 января 1948 года Клеменс Краус снова занял свое место дирижера оркестра Новогоднего концерта. Наплыв зрителей — голодных, замерзших, второй раз преданных проигравшей Германией — был так велик, что оркестр дал семь концертов, не считая двух, сыгранных 31 декабря. Музыка Штрауса оказалась настоящей панацеей, именно она помогла венцам выстоять в испытаниях и сохранить свою национальную память. 31 декабря 1952 года, чтобы удовлетворить всех желающих, публику пустили также на утреннюю репетицию. Клеменс Краус до своей смерти в 1954 году дирижировал 13 концертами. Превосходный знаток музыки Штраусов, как отца, так и сына, он до сих пор остается образцом для многих музыкантов.
4 мая 1948 года внучка Франца Иосифа наконец-то вышла замуж за Леопольда; они поселились в полуразрушенном доме, кишащем крысами. Старую виллу им вернули лишь в 1956 году. Петцнек здесь и умер в возрасте 75 лет. «Красная герцогиня» закончила свои дни в одиночестве, скончавшись 16 марта 1963 года. Двух своих сыновей она потеряла, с двумя другими детьми рассорилась. Дочь Рудольфа утверждала, что у нее множество «венских» потомков: восемь внуков и 28 правнуков, а число ее праправнуков к 2003 году достигнет 30.
1949 год. Это важная дата в истории не только Вены, но и мирового кинематографа. Именно тогда на экраны вышел фильм Кэрола Рида «Третий человек», сегодня справедливо причисленный к классике кино. Он невероятно точно передает атмосферу жизни в Вене времен оккупации союзническими войсками: подавленность жителей, расцвет спекуляции не меньше, чем в войну, взаимная подозрительность и сведение счетов… Использованная в фильме музыка познакомила мир с новым инструментом — цитрой, что стало настоящим открытием для всех, кто никогда не бывал ни в одном кабачке близ Гринцинга. Главная музыкальная тема, исполненная композитором Антоном Карасом, с тех пор вошла в легенду. На Каннском фестивале 1949 года «Третий человек» получил Золотую пальмовую ветвь. 12 мая 2005 года в тех же Каннах был показан документальный фильм Фредерика Бакера «В тени „Третьего человека“», посвященный истории съемок легендарной киноленты. О чем же она рассказывает? Действие картины происходит в 1946 году. В полуразрушенном городе вовсю идет подпольная торговля дефицитным пенициллином (в основу фабулы фильма легли реальные события). Американский писатель приезжает в Вену в поисках своего друга, довольно странного типа. На самом деле окажется, что этот друг — двойной агент. Перейдя на службу в советскую разведку, он бросил красивую женщину и исчез. Этот человек, которого зовут Гарри Лайм, — прожженный циник. Вот один из примеров характерных для него высказываний: Швейцария, заявляет он, за пять веков демократии не изобрела ничего, кроме часов с кукушкой… Потрясающе сняты сцены в лабиринте городской канализации и на дороге, ведущей к Пратеру: они показывают полумертвый, почерневший, побежденный, израненный город. Орсон Уэллс в роли Гарри Лайма — черный плащ, поднятый воротник — парадоксальным образом заполняет собой все пространство картины, хотя появляется только в последней ее трети. Не менее интересен и документальный фильм о съемках «Третьего человека». Ассистентом Кэрола Рида был Гай Хэмилтон, впоследствии известный режиссер, снявший четыре фильма о Джеймсе Бонде, в том числе и «Голдфингер». В 1946 году, когда вовсю шла работа над фильмом, но Орсон Уэллс еще не успел приехать в Вену, именно Хэмилтон снялся вместо него в некоторых сценах. Вот что он рассказывает: