Скай на мгновение замер, а потом буквально обтек меня со всех сторон, лицом потерся о мою макушку, накрыл мои ладони, лежащие на луке седла, своими большими руками. И едва слышно урчал как большой кот. Так мы и ехали дальше вместе, ластясь друг к другу, смешивая свой запах.
Ночь прошла в напряжении, Скай запретил Фильке убегать, причем наверняка сделал и магическое внушение-запрет, а в ответ на мой тревожный взгляд коротко ответил:
– Для надежности, не хочу, чтобы его внезапная потеря принесла тебе боль и страдания… И не переживай, для него это безопасно.
А я с умилением и дополнительным восторгом посмотрела в любимые золотые глаза, хозяин которых так заботился обо мне и моем побратиме. В итоге мы спали втроем и оба моих мужчин оберегали меня с двух сторон.
В относительной безопасности мы ехали три дня, хоть и довольно часто слышали в зловещей серой мути жуткие крики, странные стоны и тяжелые вздохи, от которых лично у меня волосы вставали дыбом. Но пока ни одна издающая их тварь не вышла за границы марева и не показалась нам.
Дрив и Суар не были видны, лишь серая мгла, сменявшаяся непроглядной теменью, подсказывала, какое сейчас время суток, давая возможность считать дни, проведенные в дороге. Четвертый день серебрящаяся в магическом зрении, петляющая между деревьев тропа, притупляла внимание, и приходилось прилагать усилия, чтобы не расслабляться.
– Дезей, а как долго нам еще добираться до города?
В этот момент тропа завернула за очередной пригорок с искривленными деревьями и я, к своему удивлению, заметила, что это не пригорок, а руины большого дома, наполовину погруженного в землю, заросшего бурьяном и уже глубоко пустившими корни деревьями. То тут, то там я замечала и другие дома-пригорки, яснее ясного – мы идем по некогда крупному городу. Грустное зрелище запустения. Вновь захотелось на колени к дракону, но сдержалась – и так слишком большую зависимость приобрела.
– Если все пройдет нормально, то к вечеру седьмого дня будем возле купола…
Я поняла, с чем связано внезапное молчание – жрец еще не знал, смогу ли я и Скайшер пройти сквозь защитный купол марханов, оберегающий таинственный проклятый город и, соответственно, пронести в него артефакт, которого он так долго ждет.
– Это бывший город, я правильно понимаю, Дезей?
– Да! Это Эйрсварк, еще двести лет назад, как пишут хроники, он реально существовал, но Тьма поглотила и его. Для нее и река не будет преградой…
Он замолчал, тяжело вздохнув, – за рекой на пути Тьмы стоит Эйнере, последний город марханов.
Новый поворот тропы, и из-за большого здания мы вышли, скорее всего, на бывшую городскую площадь. Тропа делила ее ровно пополам, и мы продолжали идти, пока Филька не остановился и не зарычал – глухо, остервенело, с нотками отчаяния. Он испугался, соответственно и я тоже. Весь отряд насторожился и только дракон направил Серого ко мне поближе.
В этот момент из-за угла здания показалось нечто трудноописуемое. Странный огромный ком из крупных и мелких камней от разрушенных зданий. Кое-где из него торчали ветки или целые мшистые кочки, которые перемежались инструментами для земледелия. Сначала оно вызвало у меня лишь недоумение. Но когда оно подобралось поближе, я судорожно сглотнула и в ужасе уставилась на шкуру мертвого животного и остальные составляющие этой мерзкой махины, очень похожие на человеческие кости, торчавшие между ветками и комьями земли. Рядом со мной потрясенно выдохнул Дезей, темнея. Он сразу высвободил из-за ремня оба меча и принял боевую стойку.
– Земляные големы! Тьма все сильнее, раз способна создавать такое…
Он прервался, потому что неподалеку прямо из земли вырастал второй голем, подгребая под себя лапами-наростами землю, камни и все остальное. Первый также начал меняться, становясь похожим на огромный колобок с руками и ногами. Бр-р-р, я уже ныла от потрясения, когда из дома, который мы недавно обошли, создался еще один голем. Он вырвался из плена старого здания, позади него рушились остатки остова, летели комья земли и чахлого кустарника.
Скайшер вытянул вперед руку и знакомым движением резко распрямил пальцы в попытке послать в этих чудищ заклинание, но послал лишь пшик с маленькой искоркой. Это его весьма озадачило, он даже с недоумением посмотрел на свою руку, а потом, стряхнув оцепенение, так же как и Дезей, вытащил пару клинков из ножен на поясе. При этом мрачно повернулся ко мне и строго приказал:
– Из-за моей спины не высовываться, куда я, туда и ты, Алев!
Я только кивнула, испуганно сглотнув, а Дезей предупредил:
– С тропы не сходить ни в коем случае, что бы ни происходило! Надо попытаться прорваться вперед…
Ксион, тяжело вздохнув, распрямил плечи и так же приготовил к бою свои мечи. Но големы оказались коварны, потому как один из них подобрался вплотную к тропе и, вытянув вперед выросты-лапы, пошел нам навстречу. Резкий хруст веток и шум с другой стороны заставили меня обернуться и замереть, прикусывая кулак и не давая себе закричать – на нас шел четвертый. И размеров его конечностей хватит, чтобы до нас дотянуться. Он будто услышал мои мысли и буквально через мгновение подцепил одного из жрецов и выкинул своим собратьям.
Марханы распределились по тропе для контроля всех четырех големов, и я второй раз увидела, как они сражаются. Действительно великие воины, без сожаления и страха начавшие танец со смертью. Змеиная пластичность, броски, гибкость и скольжение помогали им уходить от загребущих лап врагов. Они старались отвлечь монстров, давая возможность Скаю увести меня вперед, но их попытки оказывались бесплодными. Твари, одержимые жаждой убийства, перли напролом, и только границы тропы их пока сдерживали. Уже трое марханов дрались за ее пределами, и по их искаженным лицам было заметно, что они сдерживают натиск не только големов, но и отравляющих сознание голосов.
Скайшер пошел в атаку, как только один из големов протянул ко мне лапы. Я от его стремительности и мощи даже замерла на мгновение, задохнувшись от восхищения. Он был просто бесподобен и с развивающимися золотыми волосами и крутящимися клинками напоминал бога войны. Самое страшное, что все усилия моих защитников были напрасными, так как отсеченные части падали на землю, но на их месте вырастала новая, а отрубленный фрагмент снизу вливался в их тело.
Все наши действия были временны – как только силы истощатся, нам придет конец. Либо раздавят, любо разорвут на сотню маленьких кусочков, либо серая мгла за тропой поглотит и запутает сознание, превратив в еще более кошмарное существо, чем эти големы. Первый мархан, оказавшийся за гранью тропы, еще дрался, но уже весь голубой от усилий, видимо, голоса внутри становились все сильнее. Двое пока держались, и по ним не скажешь, что у них какие-либо проблемы с сознанием.
Я пострадала за невнимательность, меня подцепили за волосы корявой веткой и под мои жуткие вопли выволокли за тропу. От силы удара, с которым меня приложили об землю, вышибло воздух, и я замолчала, но тут же ощутила, как серая мгла буквально заползает мне в голову, путая мысли и чувства. Но это не помешало мне услышать дикий рев Скайшера, избранную которого так неприлично и без спросу бросили на землю, оттаскав за косы. Мой золотой смерч сам выскочил за границу и, вертясь волчком, встал между мной и големами. Куски чудовищ полетели в разные стороны, а клинки в его руках можно было различить лишь по бликам на лезвиях.
Но все бессмысленно. Эти уроды слишком быстро восстанавливались, а нам на это времени не давали. Все марханы и мархуз тоже сошли с тропы, окружая меня. «Все это лишь временно!» – билась в голове паническая мысль. Первый мархан уже раздавлен каменной стопой голема, и на наших глазах его тело поглощалось этой тварью, страшным кровавым пятном выделялось на ее поверхности. Двое других были ранены, но бились наравне со всеми. Филя, как заведенный, молча кидался на каменные исполинские ноги.
Скайшер, проводив взглядом в очередной раз отсеченный им кусок голема, прищурился от какой-то пришедшей ему мысли, потому что отскочил в сторону и через мгновение обернулся золотым драконом. Ветер его крыльев разогнал серую мглу, когда он невысоко взлетел, потом спикировал, подхватил одно из чудовищ и, подняв его вверх, окатил своим пламенем такой силы, что на землю серым дождем осыпались труха, зола и опаленные до черноты камни. Мгновение подождал, но голем не восстановился, и Скайшер, словно коршун, бросился к другому, подхватил на лету, расправился с ним, как и с первым. А затем и с остальными двумя, пока едва дышащие от усталости марханы тащили меня под защиту тропы. А следом брел мархуз с вываленным языком. Я хотела было тоже обернуться в драконицу и помочь Скайшеру, но Ксион гневно шикнул, чтобы не мешала. И я покорно пошла за ними. Запахло паленым мясом – последний голем, убивший одного из жрецов и вобравший его в себя, осыпался на землю. От погибшего мархана не осталось ничего, кроме золы. Рядом пробормотал Дезей:
– Хвала Стретеру, после смерти Жеар послужит на благо своей земле… даже таким способом.
Внутри меня все застыло от пережитого и этой жуткой смерти. Филя привалился к моей ноге, его бока ходили ходуном, словно работали кузнечные меха. А я, не отрываясь, смотрела на золотого дракона, который поднялся ввысь и, оглядевшись, снова спустился на тропу. Через мгновение его сильные руки обхватили меня, а я почувствовала себя совсем жалкой, слабой и никчемной. Ведь помочь я не смогла никому, даже себе, и защитить не смогла ни себя, ни других. Стояла тут тупым изваянием и вопила, как резаная.
– Не думай о плохом, любимая! Все обошлось…
– Я не смогла помочь, стояла и тряслась от ужаса, а сколько гонору вначале было… Думала, могу сама со всем справиться, – в отчаянии всхлипнула я.
– Девочка, я готовился к этому всю жизнь, тренировался, изучал и уже два раза шел этой тропой, но всегда все по-новому, а в этот раз… Тьма крепчает. Чем больше она высасывает сил из моего народа, тем сильнее становится. Хвала Высшим, они послали нам тебя и твоего избранного, – вмешался Дезей, успокаивая и прекращая мои самоистязания.