Я вцепилась в кулак главаря, которым он крепко сжимал мои еще влажные после купания волосы, и затравленно смотрела на него. Просить пощады не буду – бесполезно. Но как выйти из этой ситуации, я не знала, а страх, паника и отчаяние делали свое черное дело.
– Порадуешь меня, светлая, и я, возможно, оставлю тебя в живых! Начинай, красавица, а то время уходит, скоро вечереть начнет, и уже домой пора бы, – глумился бандит.
Я слушала его, закусив до крови губу, и обреченно молчала. Главарь дернул меня за волосы, видимо пытался вывести из оцепенения, но я только сильнее сжимала руками его кулак и зубами свою губу, чтобы не завыть от бессилия и отчаяния. Он потянул меня вверх, вынуждая встать на цыпочки и вытянуться вдоль его тела. Потом дернул к своему лицу и, понюхав мои волосы, довольно выдал:
– М-м-м! Какая сладкая девочка!
Потянулся ко мне лицом, а я, забыв про волосы, отпрянула в сторону. В эту секунду мимо что-то «вжикнуло» – и мужик с непередаваемым удивлением начал заваливаться вбок вместе со мной. Рухнув рядом с бандитом, я каким-то шестым чувством определила, что он больше не жилец. С трудом выдернула волосы из его хватки и, поскуливая от ужаса, отползла в сторону.
Поляну наполнил тихий свист и громкие крики. Разбойники падали как подкошенные, получая стрелу в грудь или спину. Через несколько мгновений все смолкло, только иногда раздавались редкие стоны раненых. Прижав колени к груди и обхватив их руками, я монотонно выла, раскачиваясь из стороны в сторону. Дошла до точки, называется. Почти четыре месяца боли, страха, напряжения и отчаяния, смешанного с одиночеством, сделали, наконец, свое черное дело. Я сломалась!
Сидела на земле, укутанная пологом пламенеющих волос, и исподлобья наблюдала, как из-за деревьев вышли «ангелы мщения», снявшие капюшоны, а ко мне медленно подошел темный эльф с серебристыми глазами. Черный плащ, словно преданная собака, вился возле его ног, темная рубашка до середины бедра выглядывала из-под кожаной жилетки, не сходящейся на широкой груди, черные штаны из плотной ткани заправлены в кожаные сапоги до колен. Теперь понятно, почему с такой точностью летали стрелы. Даже я знаю, темные эльфы – лучшие лучники на Лайвосе.
Остановившись в нескольких шагах от меня, эльфан повесил за спину лук и колчан. Подошел вплотную, опустился передо мной на колени и положил руки на мощные бедра, прямо как на камне у пруда.
– Если бы ты не сбежала снова, маленькая эла, этого не случилось бы! А сейчас успокойся, все хорошо, больше тебя никто не тронет.
В его взгляде было столько тепла и участия, что я не выдержала, громко всхлипнула и, привстав на колени, прижалась к нему всем телом. Уткнувшись ему в шею, зарыдала, выплескивая пережитый ужас. Его руки сомкнулись у меня за спиной и начали мягко и нежно поглаживать, успокаивая и утешая. Темный ласково гладил меня по голове, по спине, как ребенка, и что-то тихонько шептал.
Наконец я взяла себя в руки и прекратила истерику. Вытерла слезы и огляделась. Еще один темный стоял рядом, но смотрел не на нас, а зорко вглядывался в окружающий лес. Остальные четверо воинов собирали трупы и умирающих в общую кучу. Хотя стоны, кажется, все-таки прекратились, а значит живых, скорее всего, не осталось. Затем один из собиравших трупы темных присел на корточки, что-то начертил на земле, хлопнул ладонью оземь и отошел.
А дальше… я увидела нечто нереальное и потрясшее меня до основания. Вокруг трупов из земли полезли корни деревьев. Затем, словно гигантские пауки, они оплели их один за другим и утащили под землю. Через несколько минут не осталось ни следа от резни, только земля, поросшая травой. Как и не было ничего!
Я с ногами забралась на колени своего спасителя и по-обезьяньи вцепилась в него руками-ногами. А не то уронит, а меня «живые» корешки утащат. И ведь спокойно так спала на земле и боялась не того, чего нужно было бояться в первую очередь.
– Что случилось, светлая?
Повернула лицо к своему спасителю и прошептала:
– Это что сейчас такое было?
– Нейлин, светлая. Странно, что ты не знаешь, как называется способ захоронения твоих предков!
Взглянув на меня, он удивленно наклонил голову, а серые волосы мягко накрыли мою руку.
– Сколько тебе лет, девочка? Почему ты не знаешь традиций своего народа?
Меня охватило раздражение, я разжала руки и выбралась из объятий мужчины, даривших упоительное чувство безопасности. Эх, а ведь так здорово было сидеть у него на коленях, уткнувшись в шею! Встала, чувствуя себя жалкой и несчастной под их любопытными взглядами: в изгвазданном в траве нижнем белье, с растрепанными волосами. Но гордо задрала подбородок, чтобы посмотреть в глаза тоже вставшему эльфу.
– Месяц назад по эльфийским законам я стала совершеннолетней.
Темные удивленно переглянулись меж собой.
– Как тебя зовут, и почему ты одна?
– Меня зовут Эленаль. Раз я совершеннолетняя, то могу путешествовать одна! Не спрашивая ни у кого разрешения.
Мужчины недоуменно подняли брови, а мой спаситель нахмурился.
– Имя твоего рода я не услышал.
Я промолчала, не опуская взгляд, всем видом давая понять, что говорить не буду. Эльфан еще больше нахмурился, а остальные усмехнулись.
– Почему ты оказалась здесь и куда идешь?
Скрывать ответ на эти вопросы смысла не было, поэтому честно ответила, тем более, в голову неожиданно пришла дельная мысль.
– Я иду к волкам-оборотням! Слышала, они принимают в своих землях людей, надеюсь, и мне не откажут. Знаю, светлые у них не в чести, но, думаю, мне, как целителю, они разрешат поселиться на своей территории и под их защитой. – Перевела дыхание и, собравшись с силами, продолжила: – Я читала, что земли эльфанов и оборотней граничат. Если вы направляетесь домой, можно мне проехать с вами хоть какое-то расстояние? Поближе к оборотням… Если вы не против, конечно?
Чем больше я говорила, тем сильнее округлялись у темных глаза и вытягивались лица. Затем мой спаситель, сощурившись, подозрительно спросил:
– Кто ты такая, Эленаль? И почему ты здесь? Мне нужна только правда, и ты мне ее скажешь!
– Но я же уже ответила, почему, что вам еще надо от меня?
– Девочка, если думаешь, мы поверили в чушь, что ты сейчас наговорила, то ошибаешься. – Сказал стоящий рядом темный с голубыми глазами и единственный, у кого волосы были заплетены, причем не в одну, а в две длиннющие косы.
Он гневно смотрел на меня. Потом быстро сел и, нарисовав закорючку на земле, хлопнул по ней ладонью. У меня от ужаса перехватило дыхание, я обернулась к сероглазому, но он только хмурился. И тут – о, ужас! – по моим ногам поползли корни, оплетая их так крепко, что с места не двинуться.
Я в панике забилась, но как только поняла, что ничего не могу поделать, подняла глаза, заплакала и умоляюще протянула к нему руки. Ступни уже ушли под землю. И тут мой герой быстро присел, начертил на земле знак и прекратил мои мучения. Трясущимися руками я опять вцепилась в его рубашку. Сердце бешено билось от страха, грозя выскочить из груди.
Голубоглазый эльфан опять шагнул ко мне, сверкнул холодным взглядом, вынуждая затравленно жаться к спасителю, и с угрозой повторил:
– Кто ты такая и почему здесь? Одна?
Я устала, слишком устала. И из сильных рук, крепко обнимавших меня за плечи, высвобождаться не хотела, а придется. К чему хранить секреты? Мне не стыдно за свое прошлое и поэтому скрывать что-то не стоит. Неохотно отлепившись от горячего мужского тела, отошла на пару шагов. Словно выстраивала между сероглазым эльфаном и собой невидимую стену для защиты от презрения, которое непременно последует. Затем, уставившись на ближайшее дерево, во второй раз рассказала свою историю, также опустила встречу с «пятнами», твердо уверенная, что не надо о ней никому знать.
Пока рассказывала, словно заново переживала каждый момент, невольно выплескивая боль, скопившуюся в душе, и ожидая, что вот-вот добавится новая. Как только в стальных глазах увижу презрение. Но ощутив, что сердце болит в предчувствии, удивилась. Закончив, я обессиленно опустилась на землю. Черт с ними, с этими загребущими корнями и с шестью здоровыми, клыкастыми, темно-серыми мужиками, у ног которых сижу полуголая и босая. Лягу и навсегда усну.
Молчание длилось несколько мгновений, потом раздался глухой голос голубоглазого:
– Я о подобном никогда не слышал, но от сиятельных светлых выродков можно ожидать чего угодно. Если бы встретил твоего так называемого отца, лично бы под деревом схоронил.
Я подняла голову и пораженно всмотрелась в мрачные лица темных. Видимо, отметив мое состояние, мужчина с серебристыми глазами присел рядом на корточки и мягко пояснил:
– Эленаль, эльфаны – другие! В какой-то мере светлые правы: мы ближе к животным, чем к ним, и воспринимаем жизнь по-другому. Для нас неважно, что ты в прошлой жизни была человеком. Главное, что из себя представляешь сейчас. Да любой эльфан презирает светлого гораздо больше, чем самую безмозглую нечисть. Не в обиду тебе будет сказано. Но для любого темного ты – просто эльфийка, женщина. Этим все сказано. Мы никогда не причиним вреда женщине. Любой женщине! И еще, девочка моя, мы уважаем за заслуги, а презираем за поступки! Не за прошлую жизнь. Тем более, ты прошла посвящение и принята самой Алоис.
Я вытерла слезы, катившиеся по щекам, и неуверенно улыбнулась:
– Значит вы согласны, если я поеду с вами туда, куда хочу попасть?
– Это значит, что мы согласны сопровождать тебя туда, куда тебе нужно попасть.
Я не стала придираться к словам. Помявшись, опустила голову и смущенно, попросила:
– Извините меня, я вас там, на камне, ногами ударила. Просто испугалась. Если можно, отвернитесь, пожалуйста, мне нужно одеться.
Ища свою кобылу, я заметила на лицах мужчин усмешки, но все вежливо отвернулись. Я подошла к лошади, и тут вспомнила: одежду и сапоги забыла у пруда, когда убегала, и у меня осталось лишь то, что лежало в мешке и сейчас валяется на траве. Вздохнув, подобрала разбросанные бандитами вещи и быстро оделась. С тоской посмотрела на босые ноги. Другой обуви нет, да и плаща тоже…