– Ты был похож на смертельный вихрь. Нет, ураган! Это было жутко, но удивительно красиво. Твоя другая сторона смертельно опасна и вместе с тем восхитительна. Действительно, пока ты рядом, я в полном порядке и ничего не боюсь.
Эльфаны пораженно замерли. Кэлэбриан, помолчав мгновение, резко повернулся и, схватив меня за талию, рванул к себе и посадил на колени. Ойкнув от неожиданности, я сначала струхнула: а что, если обидела своими словами? Но, встретив его горящий желанием взгляд, вздохнула уже по другому поводу. Как бы моя первая брачная ночь не состоялась прямо здесь и сейчас.
– Я счастлив, что ты так считаешь, а главное, что сказала мне об этом!
Ладрос, чуть качнув головой, со снисходительной усмешкой пояснил мне:
– Ана Эленаль, вы еще слишком молоды и многого не знаете о нашем мире. Ничего, со временем разберетесь. Наши женщины привыкают к своей и мужской звериной натуре с рождения. Поэтому их подобными стычками не удивишь и волноваться не заставишь, а вот с вами, светлейшая, все по-другому. Словно идешь по краю пропасти: лишнее движение или слово – риск. Ваш… суженый весь сон потерял, опасаясь напугать или отвратить. Ваше признание – лучшее лекарство для него.
Я расслабилась, а Кэл нахмурился, гневным прищуром гипнотизируя разом поникшего Ладроса. Я встала, с трудом высвободившись из рук Кэла, и расположилась на коленях позади него, чтобы продолжить причесывать. Когда французская коса, в которую я сегодня убрала волосы моего темного, была готова, спросила:
– А почему он тебя наследником назвал? Наследником кого?
Кэл замялся с ответом, заставив меня встревожиться.
– Я единственный наследник своего отца – Повелителя эльфанов Кирдана Даэдрана Темного.
Смысл сказанного доходил до моего сознания постепенно. Вот это да! Принц! Хорошо, что меня воспитывали без лишнего пиетета к сильным мира сего, а то бы точно коса из рук выпала, а так они, лишь слегка дрогнув с моим удивленным «О!», аккуратно завязали шнурок. Я переложила косу ему на грудь и, сложив руки на коленях, задумалась. Решив пока не касаться вопросов наследия, спросила о не менее интересной, показавшейся сейчас более важной вещи:
– Скажи, Кэл, причем тут ваши косы?
Ладрос печально ухмыльнулся, потеребив свои косы, но ответил Кэл:
– Светлые обмениваются брачными браслетами, а эльфаны плетут косы. Когда ты заплела мои волосы, то дала всем понять, что имеешь на меня брачные виды, и еще пометила, как свою собственность, – вплела в косу свою вещь… подарок. Когда ты разрешила мне заплести свои – дала согласие на брак со мной, и с того дня являешься моей собственностью и женой. Для всех! Дальше Черный Тринимак освящает союз, и после обряда на запястьях и ушах супругов проявляются брачные метки. Только если брак истинный! В отличие от светлых, наши браки нерасторжимы.
Нервно прикусив губу, я вспомнила «элу» и «ану». Да, Ладрос не ошибался, когда обращался ко мне как женщине эльфанов. Что ж, я не против. И заодно уточнила:
– То есть, мы уже женаты?!
– Да, единственная моя, мы уже женаты.
– А две косы что означают?
– Одна означает, что эльфан женат, две – счастливый обладатель не только жены, но и потомства. Две косички у лица, как у Даэрона, заплетают, чтобы сообщить всем об официальной помолвке эльфана. Но мы с тобой, слава Черному, проскочили этот период. Надеюсь, ты простишь, что я промолчал об этом, когда мы заплетали косы в первый раз.
Он усадил меня перед собой и принялся переплетать мои волосы. А я расслабилась и растеклась мягким воском под его ласковыми руками, массирующими кожу головы. Мр-р-р! И даже не заметила, как, привалившись к его груди с блаженной улыбкой, заснула, окутанная его теплом, как одеялом.
На следующее утро драконы спешно улетели, а мы с оборотнями отправились в совместный путь. Через несколько часов наша компания вышла на широкую дорогу и вечером, к моему удовольствию, остановилась в придорожной таверне. Все-таки ночевать под крышей, на кровати, да еще после плотного ужина вымыться с мылом в лохани гораздо приятнее, нежели терпеть неудобства похода в лесу. Спала я вместе с Кэлом, но слишком далеко он не заходил, будучи постоянно настороже в чужом многолюдном месте, да и о нашей договоренности у ручья помнил.
Сразу после завтрака, не дожидаясь спутников, я вышла из таверны и, подняв лицо к солнцу, счастливо зажмурилась, впитывая его тепло, ароматы свежевыпеченного хлеба и влажной от росы земли. Из мечтательно-созерцательного состояния меня вывел топот копыт и едкий голос, заставивший похолодеть и в ужасе втянуть голову в плечи:
– Так-так, Эленаль, наконец-то я нашел свою прекрасную невесту-беглянку. И где? На полпути к краю мира!
Бэор плавно спешился с белоснежного жеребца и приблизился ко мне, при этом очень внимательно рассматривая. Видимо искал изменения, которые произошли со мной за полтора месяца после побега из Дома Аундаэ. Испытав минутный страх, я мысленно одернула себя: «Чего я боюсь? Его? Так незачем! Да, я изменилась! Мне помогли в дороге люди и эльфаны. Я лучше узнала себя, свою силу и слабости. Пережила столько, сколько и представить не могла. Сейчас я уверена, что могу справиться со многими проблемами: и с Бэором, и со своим папочкой! Теперь я темная ана, а не светлейшая эла, – этим все сказано».
Я распрямила плечи и, задрав подбородок, недоуменно презрительно выгнула бровь.
– Приветствую вас, эл Бэор! Странно слышать ваши слова насчет невесты. Насколько помню, я согласия не давала ни на помолвку, ни на брак, поэтому мне неприятна ваша бесцеремонность, и еще более претит причина, по которой вы меня искали!
Сработало! Он удивленно поднял брови, но довольно быстро пришел в себя. Усмехнулся и по-новому взглянул на меня, с долей уважения даже.
– Девочка, эль Бельфалас сдерет с тебя прекрасную шкурку, если поймает сам. Он тебя ищет, надеюсь, ты мне веришь! Поэтому лучше поезжай со мной и становись моей женой как можно скорее, чтобы получить покровительство рода Сарендаэ.
– Это невозможно, эл Бэор, и не только потому, что я не люблю вас и презираю, но и потому что я уже замужем.
С каждым моим словом с лица светлого зазнайки испарялось снисходительное выражение, сменяясь яростью и гневом. Он стоял слишком близко ко мне, по-русски – массой давил, но я решила: ни шагу назад.
– Мне все равно, Эленаль, о чем ты сейчас болтаешь. Ты поедешь со мной и станешь моей женой и матерью моих детей. Естественно, как только смогу убедиться, что ты не носишь чужого ублюдка.
Сначала я разозлилась, а потом мне стало жаль Бэора. Посмотрев на него с жалостью и презрением, я ответила:
– К вашему невезению, светлый эл, я не только не буду вашей женой, но и не собиралась никогда, что бы вам там не обещал Бельфалас. Ваш гнев, поиски и старания бессмысленны. Ни вы, ни он не смогли бы заставить меня родить вам наследников.
– Разве ты бесплодна, Эленаль? Успокойся, Галдор сказал, что ты совершенно здорова.
Я досадливо покачала головой и снова возразила:
– Я подарю детей только одному мужчине в этом мире. Все остальное неважно, потому что я слышу и чувствую его своим сердцем. Оно бьется в унисон с его, и этого не изменить уже никому. Я принадлежу своему мужу телом и душой. Мы, как видите, уже заплели косы. Это навсегда.
Наконец-то до него дошел смысл сказанного. Он в бешенстве посмотрел мне через плечо. Я медленно обернулась и увидела мужа, в глазах которого смешались радость и ярость. Да уж, Бэору в случае чего не поздоровится. Тем более за спиной Кэла приготовились к схватке пятеро наших друзей и телохранителей.
Бэор побледнел и с ненавистью выплюнул:
– Вы оба еще пожалеете об этом!
И, резко развернувшись, пошел прочь, взяв коня под уздцы. Шестеро его спутников-эльфов торопливо последовали за ним. Кэлэбриан проводил сумрачным взглядом бывшего соперника, повернулся ко мне и обнял. Поднял мой подбородок и, заглянув в глаза, настойчиво спросил:
– Это правда, любимая? Твое сердце тоже слышит меня? Ты моя навсегда?
У меня глаза защипало от слез. Ласково погладила Кэла по щеке, наслаждаясь теплом и гладкостью кожи, а потом прошептала:
– Да, любимый, правда! Я твоя с потрохами. Навсегда! Представляешь, как долго тебе придется со мной мучиться и терпеть?!
Он еще крепче прижал меня к себе, поднял и, неистово целуя мое лицо, повторял:
– Моя! Только моя! Никому не отдам! Моя!
Нас прервал насмешливый голос Ладроса:
– Давайте выбираться из этого осиного гнезда! У вас теперь вся жизнь впереди, успеете еще насладиться друг другом.
Недовольство первого наследника не произвело на Ладроса впечатления, и он подвел мне оседланную Росу и терпеливо ждал, когда мы оторвемся друг от друга.
Как выяснилось прошлым вечером, воины, сопровождавшие наследника, были не из «простолюдинов». Ладрос возглавляет свой Высокий Дом, а остальные являются наследниками разной очереди в других. В общем, представители пяти темноэльфийских Высоких Домов были рядом со своим будущим повелителем в путешествии и поиске таинственного артефакта, способного снять проклятие.
Кэл подсадил меня в седло, вскочил на Темного, и мы пустились в путь. До границы оставалось всего два дня и еще один до столицы темных.
Мы заночевали на границе, с трудом отыскав небольшую сухую полянку в болотистых низинах, сквозь которые пробирались целые сутки. Завтра мы ступим на твердую землю, которая станет моим новым домом. И я ждала этого с радостным трепетом, но не без опаски, несмотря на заверения спутников, что Повелитель и Главы Высоких Домов примут меня без оговорок и осуждения Кэлэбриана.
Я заснула, лениво глядя на костер и чувствуя на лице дыхание Кэла, обнявшего меня сзади и согревавшего своим телом. Я настолько привыкла постоянно чувствовать его заботу, спать вместе с ним, слушая биение его сердца, даже плести косы, что уже не представляла другой жизни.