– Договорились, – великодушно сказал Роберто. – Мы возьмем тебя в музей. Не будем мешать тебе культурно расти.
– Для культурного роста одного музея мало, – заметил Винченцо.
– Может, здесь есть еще что-нибудь интересное, – предположила Франческа. – Выступления местных бардов, к примеру. Хотя Роберто ведь не любит поэзию. А вы, капитан Санторо, как к ней относитесь?
– Он пишет стихи, – вместо капитана ответил его брат. – И если бы только писал! Так он их еще и читает вслух. Это было одной из причин, по которой я ненавижу поэзию.
– Не такие плохие стихи я пишу, – рассердился Санторо-старший.
– Я и не утверждаю, что плохие, – невозмутимо ответил Роберто. – Просто для меня невыносимо постоянно слушать одно и то же.
Франческа тут же решила, что, если инора Кавалли начнет декламировать капитану его собственные стихи, он точно будет к ней благосклонен. Поэтому девушка заинтересованно спросила:
– Вы не дадите почитать свои произведения, капитан Санторо?
Винченцо смутился. До сих пор желание ознакомиться с его стихотворениями выражала одна лишь Лаура, для нее и писалась большая часть. Показывать это другой девушке не хотелось. Да и после назначения в Алерпо капитан не написал ни одной строчки. Внутренняя потребность, вдохновлявшая душу на творчество, ушла, и, казалось, безвозвратно.
– Тут у меня ничего нет, Франческо, – наконец ответил он.
– Жаль, – вздохнула девушка. Теперь придется подбирать что-то со стороны. – Но, может, вы нам почитаете по памяти?
– Вот я уеду отсюда, – вмешался Роберто, – и читайте сколько угодно. Хоть по памяти, хоть по книге, хоть вообще новые создавайте. У тебя, Чино, как со стихосложением?
– Никак, – рассмеялась девушка.
– Не представляешь, насколько меня это радует. Значит, не будешь завывать при уборке. Так, до обеда у нас уборка, разминка и поход к цирюльнику, после обеда – музей.
– Что еще за поход к цирюльнику? – напряглась девушка.
– У тебя неуставная прическа, – ответил Роберто. – Ординарец моего брата должен не только вести себя прилично, но и выглядеть так же. Правильно, Ченцо? Так что давай деньги на стрижку, если уж жалованье зажимаешь. Впрочем, если Чино согласится, я могу просто побрить ему голову. Сам. Экономя твои деньги.
Франческа в ужасе смотрела на этот генератор идей. Она даже в страшном сне не могла представить себя с лысой головой. Если выбирать между лысиной и замужеством, второе казалось намного привлекательнее. С бритвой ее не могла примирить даже мысль, что волосы отрастут, а муж никуда не денется.
– Я против, – твердо сказала она. – Я не буду состригать волосы.
– А как же устав? – вкрадчиво поинтересовался Роберто.
– Франческо не подписывал пока никаких бумаг, так что может позволить себе неуставную прическу, – усмехнулся Винченцо. – И поскольку, как мне кажется, твоей энергии требуется выход, а принимать участие в уборке ты не будешь, то сходишь сегодня на рынок с инорой Кавалли. Она будет счастлива – ведь ты не сможешь в это время плохо влиять на моего ординарца.
Полковник Вальсекки хмуро смотрел на капитана Санторо и молчал. Пояснять, почему он вызвал подчиненного, начальник гарнизона не торопился, и Винченцо уже несколько раз прошелся по всем своим промахам на новом месте службы, но ничего страшного так и не припомнил. Наконец Вальсекки откашлялся и спросил:
– Эта девица, она точно Сангинетти?
– Вне всякого сомнения, инор полковник.
– И что, она не покушалась на вас ни разу за все это время? – недоверчиво прищурился Вальсекки. – Девушка, воспитанная в традициях кровной мести? Мне с трудом в это верится.
– И тем не менее. У нее свои понятия о чести. Нападение исподтишка для нее неприемлемо.
– Почему же она остается в Алерпо?
– Я могу только предполагать. Возможно, хочет научиться у меня фехтовать. А в последнее время мне кажется, что она решила устроить нашу с братом личную жизнь.
– Зачем? – удивился Вальсекки.
– Если бы ей нравился выбор родителей, она не сбежала бы от жениха, – усмехнулся капитан Санторо. – Кстати, с Роберто они великолепно ладят.
– Значит, никого убить она не пыталась? – уточнил полковник.
– Не пыталась, – подтвердил Винченцо. – К чему этот разговор?
– Ко мне вчера дочь обратилась с просьбой. Дать ей в охрану кого-нибудь из гарнизона. Да нет, не кого-нибудь, а вашего ординарца.
– Из Франчески охранника не получится, – удивленно сказал капитан. – Да и к чему это? Вашей дочери здесь ничего не угрожает.
– Если Изабелле что-то втемяшится в голову, она добивается этого всеми способами, – с тяжелым вздохом ответил полковник. – И тогда делает мою жизнь совершенно невыносимой. Поэтому я выполню ее просьбу. Невеста вашего брата – подходящая компания для Изабеллы. Во всяком случае, можно не бояться нежелательного брака.
– Если Франческе не понравится быть охранником, она сбежит. Согласитесь, что девушку ее возраста нельзя оставлять без присмотра. И отдавать ее кому-то я не имею права – на мне лежит обязательство по обучению, от которого я не могу отказаться.
– Вы же не весь день с ней занимаетесь? – уточнил полковник.
– Только в обед, – вынужден был признать Винченцо. – Но утром они с Роберто делают разминку, так что первая половина дня у нее все равно занята.
– Так это же замечательно! Изабелла встает как раз к обеду, – обрадовался полковник. – Вот пусть ваш ординарец и проводит с ней часа четыре во второй половине дня.
– Вы не боитесь, что Франческа настроит вашу дочь на брак с моим братом? – Капитан пустил в ход последний доступный ему аргумент. – Очень заметно, что она пытается привлечь их внимание друг к другу.
– Я боюсь нежелательных браков, – отмахнулся его командир. – А брак с вами или вашим братом нежелательным быть не может. Пусть настраивает, с моей стороны возражений нет. Мне, кстати, эта идея очень даже нравится. Короче говоря, с сегодняшнего дня ваш ординарец прикомандировывается к Изабелле.
– Я сегодня обещал Роберто поход в местный музей, – расстроенно ответил Винченцо. – Может, со следующего дня?
– Берите Изабеллу с собой, я вам на всю вторую половину дня разрешаю уйти. – Радости отца не было предела. – Иначе она здесь всех доведет своим нытьем.
– У меня неожиданно возник еще один вопрос. Моему ординарцу положено жалованье. Должен я его выплачивать сам или расходы берет на себя гарнизон?
– Н-да… Мы же не можем ее официально принять на службу, – задумался полковник. – Ну что ж. Половину стандартного жалованья выплачиваю я из своих средств, если она проводит с Изабеллой оговоренное время. Вам это подходит?
– А вторую выплачивать мне? А ведь идея взять ее ординарцем ваша.
– Не мелочитесь, капитан. У вас тоже имеется свой интерес.
– Но если Франческа категорически откажется сопровождать вашу дочь, я настаивать не буду, – решил внести ясность капитан. – Не хочу ставить ее в положение, когда единственный выход – очередной побег.
Винченцо был очень недоволен результатом разговора с полковником. Он был уверен, что Франческу оставлять без присмотра на целых четыре часа нельзя, но попробуй это доказать начальству, которое уже все для себя решило. И ведь даже брата не попросишь о помощи – вдруг он проникнется теплыми чувствами к Изабелле? У Санторо-старшего появились панические мысли, что надо бы сообщить семье Сангинетти, где находится их блудная дочь и тем самым снять с себя ответственность.
Самое обидное, что Роберто почему-то до сих пор так и не увидел в своем друге лицо противоположного пола. Просто потрясающая ненаблюдательность! Как можно не замечать рядом с собой такую красотку и считать ее парнем? Он же проводит с ней столько времени, что уж подозрения точно должны были появиться. Так нет же – предложил лишь переодеть ординарца в девушку, чтобы разыграть кого-нибудь. Как это все печально… Если брат займет непримиримую позицию по вопросу брака, то жениться придется уже Винченцо.
А если попробовать зайти с другой стороны и показать Франческе, какой у него замечательный брат? Пусть влюбляется и уже сама намекает Роберто, что невеста совсем рядом. А инора Кавалли присмотрит, чтобы все не вышло за рамки приличий? Но тогда нужно вовлекать кухарку. Нет, так нельзя…
Думая об этом, капитан Санторо возвращался домой в компании не только Изабеллы, но и капитана Ферранте. Тот был ужасно недоволен решением начальника об охране дочери полковника ординарцем друга и заявил, что будет присматривать за ними обоими. Винченцо сразу задумался, будет ли Энрико казаться полковнику подходящей партией, и не пришел ни к каким определенным выводам. Кто знает, какие требования предъявляет семейство Вальсекки к женихам? И если они с братом им удовлетворяют, это не значит, что можно сказать то же о Ферранте. Сколько Винченцо помнил Энрико, тот всегда в кого-то был влюблен. Все влюбленности протекали очень бурно – с серенадами, стихами, цветами предмету страсти и дуэлями с соперниками. Но ни одна не длилась больше месяца, так что вряд ли другу даже в голову придет просить руки Изабеллы, тем более что та не испытывала к нему интереса.
Дома Винченцо встретила гневная инора Кавалли. Капитан Санторо было уж решил, что брат опять высказал в присутствии кухарки что-то, воспринятое ею извращенным образом, но оказалось, что возмущение достойной иноры направлено теперь на него.
– Инор капитан, – заявила она, – почему это вы не сказали, что на обед приглашены гости? И чем я, по-вашему, буду теперь кормить эту ораву?
Санторо-старший неожиданно разозлился. Недостаточно ему утреннего неприятного разговора с полковником, после которого пришлось вести сюда его дочь, так теперь еще и прислуга полностью выходит из-под контроля! Мало того что она постоянно ему выговаривает, придумывает всякие гнусности про его брата, учит манерам всю их семью, так он еще должен решать, каким образом ей следует выполнять свои обязанности!
– Инора Кавалли, – холодно сказал он, – кто из нас кухарка – вы или я? Я не поверю, что с вашим опытом невозможно найти решение. Или то, что мне о вас рассказывали, сильно преувеличено?