Поттер коротко и хрипло вскрикнул, указывая на его грудь.
Казалось, что под маленькой бабочкой, бывшей у мужчины на шее, висел багровый галстук. Багровый, узкий и блестящий. Кончался он темным пятном на жилете.
— Убит! Застрелили! — выкрикнул Поттер. — Мистер Бэлдон, останьтесь здесь, а я вызову полицию!
— Вы с ума сошли! — запротестовал шотландец. — Я вам не сторож, тем более при трупе. Позвоните в полицию, это правильно, хотя у меня о полиции свое мнение. Но я пойду с вами.
— Полиция будет очень недовольна, мистер Бэлдон! — уговаривал Поттер. — Я же знаю, что ничего трогать нельзя. Кто знает, вдруг кто-то придет, возможно, убийца…
— И потому я должен остаться здесь? — Бэлдон ухватил негра за лацканы ливреи. — Нет! Я объяснюсь с полицией! Вы останетесь здесь! Это ваша обязанность. — Он шагнул в лифт и нажал кнопку.
На табличке рядом с телефоном все нужные номера были перечислены. Набрав СП-73–100, он начал было рассказывать, что случилось, но его переключили, и пришлось начинать сначала. Теперь он попал по адресу:
— Управление нью-йоркской полиции, комиссия по расследованию убийств, 240, Центр-стрит. Ни к чему не прикасайтесь! Не меняйте положение тела! Будем у вас через десять минут. Позаботьтесь открыть входные двери.
Бэлдон решил подождать в холле. Медленно расхаживая взад-вперед, покуривал свою излюбленную «Генри клей медиум» и постепенно восстановил душевное равновесие. Преступление вообще и убийство в частности давно уже не были сенсацией. Человек читал о них как и все другие материалы — об аферах, о футбольных матчах, о безрезультатной суете сенатской комиссии по борьбе с организованной преступностью, о визитах глав зарубежных государств и местных кинозвезд.
Вой полицейских сирен проник сквозь толстое стекло огромных окон, оправленных в бронзу и роскошный лепной декор. Бэлдон машинально стряхнул серебристо-серый пепел с сигары, потом солидно и неторопливо подошел к дверям и открыл.
Снаружи стояли три машины с работавшими моторами. Из них торопливо вылезали полицейские в штатском и в форме.
Четверо мужчин почти одновременно переступили порог.
— Мистер Бэлдон? — раздался четкий, пронзительный и холодный голос.
— Совершенно верно, это я, — ответил шотландец, — наверху я оставил привратника, с тем мертвым джентльменом, чтоб ничего не тронули, — подумал, будет лучше, если я вам открою и сразу провожу вас наверх.
— Благодарю! Я старший инспектор Бревер из комиссии по расследованию убийств, это полицейский врач доктор Кеннеди. Детектив Гэйтски, детектив Лоуэтт. Остальные из криминалистической лаборатории, отделения идентификации и морга, с 29-й улицы. — оглянулся, словно пересчитывая свои силы, собравшиеся в холле. — О происшедшем знает кто-нибудь еще кроме вас и привратника? Имею в виду — кто-нибудь пришел домой с того момента, как нашли мертвеца, или вышел отсюда?
— Это исключено! Я оставался в холле и не спускал глаз с лифта.
— Вы говорите — исключено? Прошу вас, будьте осторожны в своих заключениях и выводах, — поправил его старший инспектор. — Пока вы оставались с привратником на одиннадцатом этаже, кто угодно мог воспользоваться лестницей и прийти или уйти из любой квартиры с первого по десятый этаж как минимум.
— Но, — несколько обиженно попытался заметить старик, — ведь совершенно очевидно…
— В случае убийства ничего не видно, мистер Бэлдон! — констатировал Бревер. — Даже то, на что нам милостиво укажет преступник. К сожалению, убийцы не слишком обременяют себя, чтобы нам что-то объяснить. Поэтому придется сделать это самим или хотя бы попытаться. Для этого необходима максимальная точность. Я указал на некорректность вашего утверждения только для того, чтобы на мои дальнейшие вопросы вы отвечали обдуманнее. Не обижайтесь на меня.
Кивнув своей свите, он последовал за Бэлдоном, молча зашагавшим к лифту.
— Кто поедет наверх с вами? — спросил детектив Гэйтски.
— Доктор Кеннеди, вы и Лоуэтт. И хотя Бэлдон с привратником почти наверняка стерли все отпечатки пальцев, постарайтесь не уничтожить их сами! — распорядился Бревер. — Какие-то следы все-таки там остались, несмотря на их возню. Когда осмотрим место преступления, Лоуэтт вернется за остальными. Потом, закрыть все входы и выходы. Все их блокировать. Полностью! Никому не покидать здание и внутрь никого не пускать без проверки!
— А что со мной? — испуганно и обиженно спросил Бэлдон.
— Подождите, пожалуйста, здесь внизу с моими ребятами — для вас это может быть интересно. — Заметив сигару в руке старика, пошутил: — При курении такой прекрасной марки время бежит невероятно быстро.
Старший инспектор с доктором Кеннеди, Гэйтски и Лоуэттом поднялись на одиннадцатый этаж. Осторожно ступили в коридор, хотя на ковровой дорожке на первый взгляд не было заметно никаких следов. Оба детектива остались у лифта, и только Бревер и доктор Кеннеди на цыпочках приблизились к неподвижной фигуре. Полицейский врач осмотрел лежащего, сохраняя при этом его положение.
— Несомненно мертв! — Расстегнув жилет и рубашку, осмотрел рану. — Выстрел был не в упор. Самоубийство исключено.
Засунув мертвецу за пазуху термометр, прижал его и, следя за стрелкой наручных часов, определил температуру.
— Еще тридцать и три. А сейчас два часа шестнадцать минут. — Сделав пометку в маленькой записной книжке, добавил, поясняя: — Тело начинает остывать в момент смерти. Кровообращение, переносящее тепло, останавливается. Но температура ни в коем случае не падает одинаково. В доме тело сохраняет тепло намного дольше, чем на улице. Но и здесь по степени охлаждения приблизительно установить время смерти затруднительно. По моему мнению, скорее всего это произошло минимум час назад, максимум — три часа. Этот человек скорее всего скончался где-то между одиннадцатью и часом ночи. Возможно, содержимое желудка даст нам дополнительную информацию. По степени химических реакций можно установить полезные вещи.
Бревер, на память знавший подобные лекции доктора Кеннеди, только вздохнул.
— Готово? Слава Богу! Вы меня всегда достаете своими рассуждениями. Притом все ваши тайны мне все равно не понять. Почему нельзя определить точнее? Разброс три часа — слишком много, особенно если речь идет об алиби.
— Очень сожалею, — невозмутимо отразил атаку доктор Кеннеди, — но как раз это можно установить только приблизительно. На остывание влияет не только температура среды. Важную роль играет возраст. И еще — худой человек теряет тепло гораздо быстрее, чем толстый, у которого жир сохраняет тепло надолго. Существуют таблички с примерными показателями для всех факторов, но их достоверность спорна. Надеюсь, вы удовлетворены? Когда извлеку пулю, отправлю ее в баллистическую лабораторию. Я закончил. Тело попрошу поскорее отправить на вскрытие.
Он торопливо попрощался.
Бревер подозвал привратника.
— У вас внизу выстрела слышно не было?
— Нет, мистер старший инспектор, — уверял Поттер, — иначе я тут же пошел бы взглянуть, в чем дело.
Бревер задумался. Оставалось неясным, где было совершено убийство. Вероятно, на одном из верхних этажей, откуда убийца отнес тело вниз и положил его под дверь Бэлдона. Если эта версия верна, то в вестибюле выстрел и не мог быть слышен.
Привратник потихоньку забился в угол.
Старший инспектор долго осматривался, обводя взглядом всю картину, чтобы запомнить каждую деталь. Гэйтски с Лоуэттом переглянулись. Они своего шефа знали. Всегда говорил, насколько важна атмосфера места происшествия, так сказать его дух. Многие обстоятельства, всплывающие гораздо позднее, могут получить неоценимое объяснение при ясном воспоминании о месте преступления. В первую минуту можно упустить какую-то мелочь, сочтя ее несущественной. Но вместе с подробностями, обнаруженными позднее, она могла стать решающей.
Негр с противоречивыми чувствами следил за действиями трех детективов. Его личное отношение к полиции базировалось в основном на неприятных воспоминаниях. За ним ничего не было, но еще мальчишкой ему случалось получить взбучку от «топтунов», как именовали патрульных полицейских. И позднее случалось ему испытывать на своей шкуре исключительные физические кондиции нью-йоркских полицейских. И теперь испытывающие взгляды обеспокоили Поттера и заставили его занять оборону. Всплыл глубоко укоренившийся комплекс вины.
— Я ни о чем не знаю, клянусь Пресвятой Девой Марией! Мистер Бэлдон пришел за мной…
— Успокойтесь! — бросил инспектор холодно, но не враждебно. Знал, что показания перепуганных свидетелей теряют всякую цену. — Позднее, разумеется, вас придется допросить, но против вас мы ничего не имеем, так что перестаньте паниковать. Я хочу только знать, с того момента, как вы с Бэлдоном нашли труп, не отлучались ли вы отсюда?
— Ни на шаг, — уверял привратник с заметным облегчением. — Мистер Бэлдон спустился лифтом вниз, чтобы сообщить в полицию.
— Для нас важно только то, что вы все время были здесь, — терпеливо объяснял Бревер. — Ведь вы могли пройти по лестнице вверх или вниз. И тогда не можете утверждать, что никто не появлялся на месте преступления.
— Я вообще не решался шагу ступить, — сознался Поттер, — убийца мог быть где-то поблизости — собственно, я хотел идти звонить, но мистеру Бэлдону это тоже пришло в голову, ну и как жилец… — Негр беспомощно пожал плечами. — Но здесь никто не появлялся. Никто ни по лестнице не спускался, ни лифтом не поднимался.
Бревер кивнул.
— Ладно, все ясно. Кстати, у вас есть резервный ключ от квартиры мистера Бэлдона?
— Нет, — покачал головой негр, — резервные ключи у управляющего домом в сейфе. Там они всегда под рукой — ну если пожар, скажем. Но ключ мистера Бэлдона у него. В свою квартиру он не вошел, поскольку не хотел перешагивать через человека, лежащего на полу. Когда поднялся наверх, вначале подумал, что это какой-то пьяница. Неудивительно, что это пришло ему в голову, — Поттер попытался улыбнуться, — между нами говоря, мистер старший инспектор, старик сам не против пропустить стаканчик.