Да только они не принесли мне ничего, кроме чувства горечи, снедающего изнутри.
Я мечтала отослать их ему обратно. Я часами могла представлять то, как вхожу в его кабинет и водопадом кидаю купюры на его стол, крича о том, что мне не нужны его подачки.
Но, как бы там ни было, это была моя зарплата, мой труд, мой хлеб… И как бы я не хотела сделать свои мечты реальностью, за квартиру заплатить должна.
Конфликт со Сьюзен был исчерпан, а мы с Диланом уж точно не останемся без крыши над головой. Как минимум, в этом месяце.
– Ты будешь хорошо себя вести во Флориде? – Я помогала Дилану собрать его рюкзак – это отвлекало от мыслей о Кейде, и я очень хотела побыть наедине с братом перед несколькими днями разлуки.
– Конечно, Рокс. Все будет о’кей, вот увидишь. – Голос Дилана звучал неуверенно, и это навеяло определенные подозрения.
– Ты же больше ни с кем не дрался в школе? А если бы и дрался, то рассказал бы мне?
– Разумеется нет, – быстро отвечает он, запихивая в свой рюкзак сменную кепку. Все вещи были собраны, оставалось только отвезти Дилана к знакомому парню – тот был единственным, с кем Дил нормально общался. Или же единственным, кто хотел общаться с моим братом.
Последняя мысль причиняла боль и чувство несправедливости.
– Пойдем, – в коридоре я встретилась с тетей глазами, которая, как ни в чем не бывало, курила сигарету. Ее вид был таким же, как и всегда, – желтые зубы, грязная рубаха и вонь алкоголя и чего – то ядовито – едкого. Если бы мне не было так противно прикасаться к ней, я бы уже давно загнала ее в ванную.
– Куда собралась с ребенком так поздно? – Она перегородила нам путь, пуская колечки дыма в мое лицо.
– С дороги ушла. И я, кажется, просила тебя, не курить. Дилан не должен дышать этим дерьмом.
– Думаешь, меня это волнует? – мерзко хрюкнув, отозвалась она. – Куда уводишь ребенка так поздно, спрашиваю!
– Не твое собачье дело, с дороги уйди!
– Что тут происходит? – В разговор встрял дядя, еле стоявший на ногах. Придерживая свой тучный живот, он глядел на меня полностью расфокусировавшимся пьяным взглядом.
– Я только что заплатила за нашу сраную квартиру, оставьте меня в покое. – Я не хотела ругаться при Дилане, но с этими червяками невозможно общаться по – человечески. Я так сильно ненавидела их, что каждый раз не могла подобрать слов. Хотя, первое, что испытываешь, глядя на этих двоих, это жалость.
– Не ори на Мэгз! Ты совсем страх потеряла в последнее время, – заплетающимся языком промолвил Дэн, делая шаг ко мне на встречу. – Давно не здоровалась с моим кулаком?
Он замахнулся на меня своей необъятной лапой, но я вовремя увернулась, успевая загородить своим телом Дилана.
Дядя был очень крупным мужчиной. Он мог бы спокойно быть лицом социальной рекламы, которая четко и ясно бы отображала последствия частых походов в Макдональдс и Бургер Кинг. Годы, проведенные за телевизором в обнимку с банкой пива и крылышками, не прошли для него даром и оставили от себя на память с пятьдесят лишних килограммов в области пуза и плеч.
Поэтому я не сомневалась в тяжести его удара, да и в средней школе мне часто доставалось от него в те дни, когда он был особо пьян.
Я была готова стерпеть все. Только бы не трогали брата.
– Вы омерзительны, – Я покачала головой, поморщив нос от их мерзкого запаха. – Я мечтаю о дне, когда избавлюсь от вашей опеки, и мы больше не будем видеть вас и ваш паршивый образ жизни!
– Молчала бы, потаскуха, – хмыкнула тетя, деловито приподняв одну бровь. Мысль о том, что она назвала меня так при Дилане, отхлестала меня по щекам. – Ты шляешься где-то каждую ночь, соседи уже спрашивают твою цену.
Больше всего на свете мне захотелось подняться к себе в комнату, взять пушку и приставить дуло к ее виску.
Я не должна быть такой, как они.
– Твари, – резко бросила я, вновь изворачиваясь от тяжелой руки дяди, который, кажется, не мог отличить стенку от пола и право от лева. – Уходим, Дил.
Как только мы оказались на улице, стало гораздо легче. По крайней мере, мы избавились от той жуткой вони, которая стала неотъемлемыми спутниками этих двух туш.
– Не расстраивайся, Роксана. Ты самая лучшая сестра на свете, – просто сказал Дилан, когда я вела его в сторону дома одноклассника.
Все это походило на сон, который я уже когда-то видела. А все потому, что в тот день, когда погибли родители, мы с Дилом оказались в безопасности только потому, что нас не было дома.
Перед глазами замелькал калейдоскоп страшных картинок: пламя, охватывающее наш дом, разваливающийся на части. Звуки полицейских серен, чьи – то голоса… И мой крик, оставленный на асфальте, на который я рухнула без сознания.
Мне пришлось рано повзрослеть. Мне пришлось резко потерять то самое ценное, что может быть у любого нормального человека – любовь его родителей.
И все это из-за глупеньких золотых детей, которые являлись нашими соседями. Эти подростки слишком рано начали играть в жестокие игры, и одна из них обернулась страшным пожаром.
– Дилан, забудь о том, что только что произошло. Я не хочу, чтобы это как-то влияло на тебя. – Я присела на корточки перед ним так, чтобы его глаза оказались на уровне моего лица. – Больше всего на свете я хочу, чтобы ты никогда не стал таким, как я.
Как только с моих губ слетели эти слова, я прижала брата к себе, нежно потрепав его каштановые волосы.
– Рокс… Что ты такое говоришь…
Но я не хотела, чтобы он продолжал. Я хотела, чтобы он немедленно отправился к своему единственному другу и провел незабываемые выходные во Флориде.
– Повеселись за нас обоих. – Поцеловав его в макушку, я позвонила в дверь типичного бруклинского дома и она почти сразу распахнулась.
Миссис Маккнот была хорошей женщиной. Я знала, что с ней и школьными учителями Дилан может быть в безопасности.
Все равно это лучше, чем оставлять его по ночам с этими жалкими подобиями людей, как тени, блуждающие по квартире, которая достается мне кровью и потом.
А теперь, благодаря Кейду, теперь еще и чувством собственного достоинства.
Кейд
Даже собственный отец никогда не поднимал на меня руку. Он был жесток, но предпочитал управлять моей жизнью и разумом другими способами.
А тут эта девчонка, которая оставила на моих скулах красную отметину от своей дерзкой ладони. Дралась она превосходно, с этим я поспорить не мог.
А еще превосходнее ощущался ее язык, ласкающий меня ниже пояса.
Черт.
Я чувствовал, как медленно схожу с ума, и мои мозги буквально расплываются в разные стороны.
Часть меня была переполнена азартом: я не мог поверить, что она столько раз сказала мне «нет». Даже после того, как я искупал ее в деньгах.
А другая часть меня не понимала, почему я так крепко зацепился за нее – необузданное желание обладать Роксаной в постели мешалась с еще одним чувством.
Дежавю, которое постоянно преследовало меня, когда я смотрел в нефритовые глаза девушки. Я не мог избавиться от чувства, что уже где-то видел их.
Но вспомнить это было так же трудно, как восстановить ускользающий из памяти сон после пробуждения.
Ты помнишь, о чем был этот сон, но не находишь слов, чтобы выразить, о чем же. Ты не забываешь только эмоции, которые испытывал во время его просмотра.
Вздрогнув от телефонного звонка, я потянулся к трубке и услышал голос Тесс.
– Я соскучилась по тебе, Кейд. – Судя по голосу Тесс, она только что оттопырила нижнюю губу и закусила щеки. От одного этого образа, возникшего в моей голове, к горлу мгновенно подступила тошнота.
– Сколько тебе нужно?
– Еще десять тысяч. Мне нужны украшения на праздник к твоему отцу. – На этот раз она даже не стала делать вид, что звонит мне по – другому поводу.
– Хорошо, – безжизненно отозвался я, намереваясь положить трубку.
– Кейд! Ты придешь сегодня вечером? Я приготовлю тебе ужин… – Ага, поставит полуфабрикат в микроволновку и разогреет за две минуты. – И покажу тебе свое новое нижнее белье…
– Покажи его камере своего телефона и выложи в инстаграм, как ты это любишь. Надеюсь, твоя задница заработает много лайков.
Я представил, как Тесса покрывает матом пустую трубку, и ухмыльнулся – не нужно быть гением, чтобы знать, чем занимается Тесса и чего хочет.
Ее кругозор был куда меньше булавочной головки.
– Рон, подай машину через пять минут к черному выходу. – Я сделал еще один звонок по стационарному телефону своему водителю. Я уже слишком сильно опаздывал, и так потратив много времени на мысли о Роксане.
Я стоял точно на том месте, где два дня назад она опустилась передо мной на колени. От образа ее глаз, воинственно глядящих на меня снизу – вверх, весь позвоночник сковало мурашками, а член в брюках непроизвольно дернулся, как всегда живя своей жизнью.
Черт, мне нужна свежая голова. Мне нужно на встречу, которую спланировал для меня отец – встретиться с одним поставщиком наркоты из Африки и проверить качество его товара. Заключить крупную сделку и пустить его в оборот.
Через пять минут я уже оказался за рулем своего Aston Martin`а и выехал на проезжую часть, направляясь в район, в котором почти никогда не бывал – Бруклин. Я вообще редко выбирался за пределы Манхэттена, не считая вылазок к родителям и вот таким вот дням, когда нужно было провернуть очередную сделку. Было бы странно, если бы я оценивал качество кайфа где-нибудь на Таймс Сквер.
Заехав на унылые улочки Бруклина, заполненные дешевыми забегаловками, на душе стало как-то грустно. Манхэттен всегда очаровывал своей яркостью, и как бы я не любил этот город, должен посмотреть правде в глаза: Нью – Йорк был всего лишь каменными джунглями, и самый красивый его ракурс открывался с высоты птичьего полета или же с лавки в Центральном Парке. Хорошо, что я жил там, в самом сердце города, и имел возможность каждый день выбираться в парк на утренние пробежки.
Но и в Бруклине есть, определённо, большой плюс – никаких пробок, никаких толп туристов, блуждающих даже ночью. Все мирно и спокойно, но, разумеется, только на первый взгляд.