Кейд выглядел так, как будто проглотил жутко кислый лимон – настолько неприятно ему было говорить об этом. Я и сама не заметила, как его боль передалась мне. Мне было трудно понять, как можно ставить баскетбол на вершину горы «смысл жизни», но потом я вспомнила себя со своими увлечениями: чтением допоздна, написанием стихов.
Один из последних я даже посвятила Кейду. Но, надеюсь, что он никогда его не услышит.
Без возможности уйти в свой мир, заняться своим делом я бы не выжила и никогда не нашла бы сил, для того чтобы измениться. «Улица» бы меня погубила.
– Но выходило уже не так. Я был противен сам себе… Жалкое подобие прежней игры, не более. Я оставил попытки по многим причинам… На девятнадцать лет мама подарила мне телескоп и сказала… – Он вздохнул, глядя в потолок, будто вспоминал слова матери. – «Я хочу, чтобы это темное время стало для тебя возможностью увидеть звезды. Для меня ты всегда будешь звездой». Она знала о том, что я одержим стать игроком NBA и все такое.
Мама очень любила Кейда – я видела ее на приеме. Она постоянно кидала на него восхищенные взгляды. По – моему, она была очень приятной женщиной. А вот от отца вились негативные ниточки – хоть и вылизан он был до блеска и совсем не выглядел как мужчина за сорок.
– Я видела телескоп. Но понятия не имею, что можно рассмотреть над Нью – Йорком.
– Шутишь? Это же телескоп, Рокс. И далеко не из дешевых. Если повезет, мы увидим какое-нибудь очень интересное скопление. – Через минуту я снова оказалась в комнате Кейда. Свет здесь был приглушенным, как в пещере с водой, на поверхности которой отражалась бы луна – голубовато – серебристый.
Пока я подошла к телескопу, чтобы поближе его рассмотреть, Кейд что-то бросил в тумбочку у своей кровати – по звуку я догадалась о том, что это был кулон.
– Можешь заглянуть. Вчера я как раз оставил его на самом интересном месте. Только открой небольшое отверстие – через стекло ты ничего не увидишь. – Кейд обратился ко мне, и, прекратив любоваться ночным Нью – Йорком, я потянула за выступ в панорамном окне, и для меня открылось окошко. Прохладный ветер тут же обласкал мои щеки. Заглянув в окуляр, еле сдержала визг, чуть ли не вылетевший из губ.
Ничего подобного в жизни не видела.
– Невероятно. – Изображение, которое я увидела, напоминало мне яркую картинку из журнала «National Geographic». Скопление представляло собой дымчато – розово – синюю россыпь маленьких кристаллов, затягивающихся в одну воронку. И все это были звезды. – Как будто это картинка.
Я вертела голову, как будто, благодаря этому действию, я могла переместиться через трубу телескопа – прямиком в другую галактику.
– Можешь двигать его, если хочешь, – голос Кейда доносился откуда – то позади меня. Судя по звуку, он сходил в ванную, а потом вернулся.
Я направила объектив на другую точку неба, высматривая что-нибудь интересное. Изредка попадались необычные объекты, но с прежней розоватой россыпью ничего не сравнить.
– Ты увлеклась, – Кейд напугал меня, когда незаметно подкрался сзади. Его тяжелые руки опустились на мои плечи, слегка спустив бретели платья вниз.
Развернувшись к нему, почувствовала настороженность, перемешанную с желанием коснуться Кейда в ответ: он освободился от одежды, оставшись в одних штанах.
Я жутко хотела подразнить Кейда. Не спать с ним дни, недели, месяцы. Еще больше вскружить ему голову и взорвать мозг своим характером… Ну, а если он пройдет испытание, тогда, пожалуйста, – пусть забирает желаемое.
Да только глядя на Кейда, его решительное лицо и глаза, затуманенные желанием, я сомневалась в том, что он будет меня спрашивать.
Ощущая тепло его пальцев, я все меньше считала, что могу устоять.
Он расстегнул молнию платья на спине, пощекотав мою поясницу – по лицу мне было ясно, что нежность Кейду удается с титаническим трудом.
Он уже смотрел на меня так, как будто готов был порвать это платье.
Я хотела облегчить ему старания и снять его сама, но в следующую секунду произошло сразу несколько вещей: в его кармане раздался настойчивый звонок с адской музыкой, а с моего тела как раз слетело платье, оставляя меня в одних трусах.
Кейд к тому времени уже взял трубку, выругавшись вслух:
– Вот дерьмо, что ж такое – то. Не вовремя… ДА! – Он заорал на собеседника, будто тот отдавил ему ногу.
Я тут же почувствовала себя неловко, прикрыв грудь волосами. Кейд на меня даже не смотрел. Он уставился в пол, внимательно что-то слушая.
– Что?! Слушай, разберись с этим.
Кейд становился мрачнее тучи, и я возненавидела все телефоны мира и даже то, что они вообще были изобретены.
– Я не могу сейчас приехать. Сколько? Кто они? Не может быть.
Снова долгое молчание, и ни единого взгляда в мою сторону. Даже в поиске поддержки. Чувство теплоты, зародившееся в моей душе, снова рассеивалась, слегка подменившись горечью: Кейд до сих пор с головы до ног окутан тайной.
Всем сердцем я чувствую, что в его жизни происходит что-то странное…
– Пожарная сигнализация сработала? Скажи охране, чтобы посетители курили в специальных местах. Я НЕ МОГУ СЕЙЧАС!.. Важное. Да, важнее, – с паузами говорил он, по всей видимости, с Дереком по поводу клуба. – Ты встретился с Винстоном? Хорошо. Я приду… Как только смогу. Наверное…
Кейд отключился, поднимая взгляд на меня. Я прикрылась руками, глядя на него с подозрением.
– Ты немедленно расскажешь мне, о чем был этот разговор, или я ухожу… – К концу фразы моей уверенности поубавилось.
Мне кажется, или его скулы становятся еще острее, когда Кейд злится?
– Ты не в том положении, чтобы диктовать свои условия, малышка.
– Тебе не кажется, что это не честно? – Я сделала шаг назад, почувствовав легкий удар затылка о стекло. – Ты… Невыносим. Я только что три часа тебе душу изливала, а ты даже не можешь рассказать, что произошло. Почему ты тогда оставил меня среди ночи? Ты же сам себе хозяин, почему кто-то вечно названивает тебе и придумывает проблемы? Я ухожу.
Кейд, казалось бы, не слушал мою тираду. Он поднял с пола платье и порвал его на две части с жутким треском. Моя челюсть отвисла – первое платье в моей жизни и двух дней не протянуло.
– Попробуй. С удовольствием посмотрю, как ты гуляешь по Нью – Йорку… – Его голос опустился до шепота, а в глазах начал проявляться уже знакомый мне дьявольский огонек. – Абсолютно голая.
– Кретин! Ты совсем зажрался, если вот так можешь порвать платье за 20 долларов!
– Тебе не нужны платья, чтобы быть красивой. Этой ночью ты останешься здесь. – Его рука опустилась на мою талию, сминая чувствительную кожу. – Почему ты не можешь признаться себе, что хочешь этого? Что хочешь меня.
– Потому что я не хочу просто трахаться. Я другая, Кейд. Для этих целей у тебя есть целый притон! – Я говорила искренне. Я хотела Кейда настолько сильно, что готова была лезть на стену и царапать ее как неудовлетворенная кошка, но переступать через свои принципы не собиралась.
Я хотела от Кейда чего – то большего. И его тела мне будет недостаточно – мне нужна его душа, доверие, мысли, мнения, суждения, поддержка. Но, глядя в эти глаза, я не была уверена, что чувства Кейда могут хотя бы когда-нибудь возрасти до таких высот. Пока я видела лишь заботу, желание подчинить себе и владеть.
О вещах он тоже заботился. Но они оставались вещами.
Я не хотела быть просто еще одним кубком, завоеванием на алтаре его жизненных наград.
– Действительно хочешь, чтобы я трахал других? Серьезно? – Его точенного лица коснулась саркастичная улыбка. – И ты не будешь ревновать? – Он взялся за меня двумя руками, стискивая талию.
– Не буду. Мне все равно. Это свободная страна. Делай, что хочешь… Только отпусти меня, если ты даже в мыслях допускаешь подобное!
Кейд затаил дыхание, и его улыбка стала ее хитрее:
– О, да. Ты ревнуешь.
– Нет.
– Готов поспорить, ты никогда и никого так не ревновала.
– Я не хочу продолжать этот бессмысленный разговор. – Я уперлась ладонями в его грудь и надавила. Кейд не сдвинулся с места, наблюдая за моими попытками приостановить неизбежное. – Дай мне что-нибудь из своей одежды, и я уй…
В мгновение ока Кейд резко потянул меня к себе, развернул, как тряпичную куклу, и прижал грудью к ледяному окну. Его пальцы больно давили мне на лопатки, не позволяя пошевелится, а животом я чувствовала холод стекла.
Перед моими глазами был весь город, а позади меня был целый мир в лице одного мужчины.
– Эту ночь ты проведешь здесь, в моей комнате, в моей постели. – Его шепот окутал меня с ног до головы, легкое покалывание пробежалось по всему телу. Кейд приложил руку к моему животу и потянул на себя, заставляя меня отвести бедра назад и прогнуться в пояснице. – На моем члене.
Я тяжело вздохнула, стараясь выровнять дыхание. Мысль о том, что над Манхэттеном постоянно летают вертолеты, пугала меня. Мне бы не хотелось, чтобы кто-то видел меня голой.
– Тебя мог бы видеть весь город. Признаюсь, меня это заводит, Рокссс. – Его язык ласкал даже имя. Еще никогда оно не звучало так сексуально. – Но еще больше меня радует, что это заводит… – Его пальцы оказались меж моих бедер. – …тебя.
Пальцы Кейда настойчиво потирали мои нижние губы, заставляя живот болезненно ныть от гнетущего томления.
Я сама не заметила, как прикрыла глаза от удовольствия и сделала круговое движение бедрами.
– Твоя киска просит большего? – с удовлетворением заметил Кейд, слегка вводя в меня палец, поддразнивая. – Или, может, попка?
– Кейд!
Я вскрикнула, почувствовав стыд, смешанный с возбуждением. Как хорошо, что он не видит мое, наверняка, раскрасневшееся лицо. А еще лучше, что я не вижу Кейда, его тела и губ, с которых слетают все эти дерзкие слова.
– Мне она нравится. Я говорил тебе это? – Наглец хлопнул меня по ягодицам. Я прижалась губами к стеклу, задержав стон. – Ты очень красивая.
Кейд пристроился позади меня, вонзая зубы в мои плечи, то облизывая, то покусывая их.