Она допила кофе залпом и добавила:
– И всё-таки мне нравился наш ботаник. Он был терпелив с Габриэлем. Он защищал его, насколько это было возможно. Мало кто на это был способен.
– Он думал, что вы – это она, перед тем как… – произнес Жан, немного поколебавшись. – В общем, он ушел счастливым.
– Тем лучше, – ответила она.
Пенитанс поставила свою пустую чашку рядом с чашкой Венёра. Последний раз взглянув на тело под мехом, она спустилась с башни.
Жан наблюдал, как она удаляется в сторону пляжа – гордый силуэт под треуголкой – по дамбе, которую уже начал открывать отлив. На ее пути зеленые крабы вылезали из своих укрытий в скалах и водорослях, словно приветствуя. Она уносила с собой последние тайны. Воспоминания и прошлое тянулись за ней, словно шлейф. На мгновение Жану показалось, что вместо бретонских берегов он видит серое побережье Ньюфаундленда, простирающееся до самого горизонта перед исчезающим силуэтом. А еще дальше – леса почти черных елей и безлистных берез, тянущих свои кроваво-красные ветви к небу. Но это была лишь иллюзия, которая рассеялась, когда Жан моргнул.
Пенитанс скрылась между дюнами. Вдалеке послышался крик чайки. Жан поежился от не утихавшего холодного ветра. Пенитанс ушла, Венёр был мертв, но они оставили свои истории, а те, в свою очередь, оставили свой след на побережье, почти такой же, как и штормы, которые веками разрушали скалы. Мир соткан из историй, равно как из материи, воздуха, огня и воды. Сквозь облака пробивалось солнце. Жан полной грудью вдохнул насыщенный йодом воздух. Сегодня должна была прийти хорошая погода. В башне наконец проснулись его люди.