- Дистанционный оператор,- пояснил Фукс.- Включается только от нажатия моего большого пальца. А так - только приводит в действие стенной экран.
Стена-экран оставалась пустой. Фукс направил свой дистанционный пульт вверх, на вентиляционную решетку над головой. Лампочки мигнули, и тут же оттуда выскользнули два металлических объекта, два кусочка металла, которые, прилипая к металлической поверхности, направились к капитану.
Величиной не больше пальца, они походили на металлических гусениц. По бокам их были расположены ряды колесиков. При ближайшем рассмотрении я понял, что это не колесики, а магнитные шарики.
- Могут приклеиться даже к потолку,- пояснил Фукс, как будто самому себе.- Их приводят в движение наномоторы.
- Но ведь нанотехника вне закона,- удивился я.
- На Земле.
- Но…
- Это другой мир, Хамфрис. Настоящий. Мой мир.
- Ваш мир,- откликнулся я, как эхо.
- Мир, в который меня выслал твой отец, вот уже тридцать лет назад.
- Мой отец? Выслал вас?
Фукс выключил пульт и тяжело опустился в свое винтовое кресло.
Два «жучка» так и остались висеть над нашими головами.
- Конечно, Хамфрис не выдворил меня в буквальном смысле слова, или, еще точнее, официально. Я по-прежнему могу легально вернуться на Землю. Но мне уже никогда не создать собственной компании. Твой отец позаботился о том, чтобы я никогда не смог нажить ни гроша капитала. И ни одна из крупных корпораций больше не примет меня на работу.
- Как же вам удалось выжить? - удивился я, занимая одно из кресел перед столом.
- Это на Земле. Вне Земли все по-другому. Там свои законы. За границей земного притяжения ты можешь показать, на что ты способен, и сам определяешь себе цену. Я мог работать сам. Мог контролировать чужую работу. Быть прорабом, наблюдателем, надсмотрщиком. Я мог пойти на риск, на который никто бы не решился. Что мне терять? Твой отец украл мою жизнь, какая мне разница?
- Вы построили свою судьбу за пределами Земли.
- Какую судьбу? - хмыкнул он.- Я просто обломок кораблекрушения, капитан на рудных баржах, который вывозит грунт из Пояса астероидов. Один из тысяч. Каменная крыса. Космический бродяга.
Мои взгляд остановился на потрепанной книге, лежавшей у него на столе.
- «Лучше править в аду, чем служить в Небесах»,- процитировал я.
Он горько рассмеялся:
- Да. Как в басне про лису и виноград.
- Но вы станете баснословно богатым человеком, когда вернетесь на Землю.
Он посмотрел на меня, затем сказал:
- Сатана превосходно подвел итог.
Я восхищался им. Почти восхищался.
- Вы в самом деле так считаете? - спросил я.
- Это в точности соответствует состоянию моей души,- пылко признался он.
- Вы настоящий поэт. Умеете искренне любить и ненавидеть.
- А разве это не одно и то же?
- Последнее время я все чаще склоняюсь к этой точке зрения, но в душе убежден, что это совсем не так. Так значит, все эти годы вы жили тем, что питали ненависть к моему отцу?
- Он обокрал меня! Украл не просто деньги или дело, он украл мою жизнь. И женщину, которую я любил. Ведь она тоже любила меня.
- Так почему же она…
- Он убил ее, ты же сам знаешь.
Эти слова поразили меня в самое сердце, но, правду говоря, я ожидал услышать что-то подобное.
Видя, как я скривился при этих словах, Фукс перегнулся ко мне через стол и жарко зашептал:
- Он это сделал! Она пыталась быть ему примерной женой, но продолжала любить меня. Когда он наконец понял это, он убил ее.
- Мой отец не убийца,- категорически возразил я.- Он никого не убивал.
- Да ну? Разве? А твоего брата? Это разве не он?
- Нет, я в это не верю.
- А теперь он приговорил к смерти тебя, следом за братом. Я вскочил.
- Может, я не в лучших отношениях с отцом, но не хочу слушать подобных обвинений в его адрес.
Фукс начал хмуриться, но тут же угрюмое выражение сменилось издевательским, почти безумным смехом:
- Давай, Хамфрис. Дай волю праведному гневу.- Он махнул рукой в направлении двери.- Они уже, поди, перетрясли твою койку. Теперь тебе вынесен приговор: ты - мой шпион.
Грозовые тучи собрались над моей головой, когда я зашел в каюту экипажа. Это были облака почище тех, венерианских, что плыли вместе с нами за бортом. В них таилось куда больше опасности, разъедающей кислоты и яда. Все смотрели на меня в угрюмом молчании.
Койка моя оказалась не, просто разворочена. Ее, фигурально выражаясь, изнасиловали. Они разорвали и распотрошили все: одеяло, подушку, матрас. Как будто здесь побывали крысы. Выдвижные полки под кроватью извлекли и искромсали ножом. Даже «шодзи» порезали - хотя ума не приложу, что можно найти в полупрозрачных экранах.
Я долго стоял перед койкой, и сердце стучало в ушах. В кубрике было жарко. И почти нечем дышать. Невыносимая духота.
Я повернулся лицом к восьми азиатам, враждебно смотревшим на меня, их узкие глаза остановились на мне, как на мишени.
Облизнув пересохшие губы, л почувствовал струящийся по ребрам пот. Их комбинезоны тоже темнели пятнами пота. Должно быть, поиск «жучков» капитана занял у них много времени и энергии.
Я посмотрел на Багадура, на его бритую голову, возвышавшуюся над остальными.
- Багадур, ты ведь понимаешь по-английски? - спросил я.
- Мы все понимаем,-ответил он.- Но не все хорошо могут говорить.
- Я не шпион капитана,- твердо сказал я. Они не ответили.
- Он разместил электронных «жучков» в вентиляционной шахте. И пользовался компьютерной программой, которая помогла расшифровать ваши переговоры.
- Мы обыскали вентиляцию,- возразил Багадур.
- Эти жучки перемещаются сами. Он отозвал их к себе, как только вы стали их искать.
Какая-то женщина показала на меня и произнесла что-то быстро и мелодично.
- Она говорит, что ты - «жук»,- перевел Багадур.- Ты шпионишь за нами.
Я покачал головой:
- Это не так.
- Ты нравишься капитану. Вместе обедаете. Вы с ним одной расы.
- Капитан ненавидит меня и моего отца,- сказал я.- Он сейчас наблюдает за происходящим и давится от смеха.
- Кара шпиону - смерть,- объявил другой азиат.
- Ну что ж, давайте, убивайте,- услышал я собственный голос.- Вы доставите большое удовольствие капитану.- Понятия не имею, откуда, наверное, с отчаяния, сошла на меня эта глупая бравада.
Багадур поднял руку:
- Мы не станем тебя убивать. По крайней мере, у него на глазах.
Весь мой запал моментально выветрился при этих словах. Это было непростое испытание - стоять так перед ними, лицом к лицу. У меня начали подгибаться колени. Внутренний голос не говорил, он вопил: «Беги отсюда!»
Прежде чем я смог сказать что-то вслух, по динамикам раскатился зычный голос капитана:
- Тревога! Все по аварийным постам! Главный теплообменник вышел из строя. Корабль опасно перегревается. Все по аварийным постам!
ПЕРЕГРЕВ
Все ринулись мимо меня к люку, и я внезапно остался совершенно один в опустевшем кубрике. Койка моя была смята, и мне только что вынесли приговор. Но в этот момент больше всего, как это ни смешно, меня волновал факт, что я не знаю, где находится мой аварийный пост.
Капитан, конечно, знал это. Поэтому я заторопился на мостик. Все кресла оказались уже заняты.
Фукс на миг оторвался от экрана, оглянувшись на меня.
- Хамфрис, несказанно рад, что ты соблаговолил присоединиться к нам.
Его сарказм звучал едко, точно кислота. Я застыл в проходе, не зная, что делать.
- Займите место за пультом связи, Хамфрис,- бросил капитан через плечо. Затем он дал короткую команду женщине, сидевшей за моим пультом.
Она вскочила и поспешно покинула мостик. Я опустился за пульт. Тут я увидел, что, несмотря на аварийный сигнал, все системы работают вполне нормально. Автоматический телеметрический маяк исправно посылал сигналы в космос сквозь положенные интервалы времени. Каналы интеркома внутри корабля заполнили рокочущие голоса на незнакомом языке.
- Мне передать сообщение о неполадках, сэр? - спросил я.
- Кому? - ответил Фукс вопросом на вопрос.
- Штаб-квартире МКА в Женеве, капитан. Мы же должны предупредить их о том, что с нами происходит.
- Телеметрические данные дадут им полную картину происходящего. Надо раскрывать все до конца или молчать.
Я знал, что сообщение о неприятностях с кораблем в МКА все равно не поможет нам ни на йоту. Мы находились на расстоянии девяноста миллионов километров от ближайшего спасательного судна. Даже «Третьей» высоко на орбите над нами не мог проникнуть в атмосферу, чтобы прийти нам на помощь.
Мы сидели в напряженном молчании на протяжении нескольких часов. Я весь покрылся потом, и не только от неуклонно возраставшей жары. Это был страх, натуральный человеческий страх. Злорадный голос в голове с иронией вещал мне о том, что, если экипажу удастся наладить теплообменник и спасти корабль, следующее, чем они займутся,- это я. Так что жить мне в любом случае оставалось недолго.
Совершенно безумная экспедиция. Каждый миллиметр пути - абсолютное безумие. Весь замысел - абсурд. Зачем я отправился сюда, на Венеру? «Не из-за денег»,- отвечал я сам себе. И не из-за слабой надежды заслужить уважение отца. Из-за Алекса. В моей жизни существовал единственный во всех отношениях человек - Алекс. Он был моей защитой, примером для подражания, учителем и воспитателем - всем, чем для человека может стать его старший брат, и даже больше.
«Я делаю это для тебя, Алекс»,- молча твердил я, не сводя глаз с экранов пульта связи. Я видел собственное слабое отражение в главном экране. Я ничуть не напоминал Алекса. Не найти двух братьев, менее похожих друг на друга.
Но Алекс любил меня. И во имя этой любви я был готов пожертвовать жизнью. «Слабое извинение собственной глупости»,- подумал я. Но тем не менее это было правдой.
- Дайте мне отсек теплообменника,- приказал Фукс. Я оторвался от размышлений и запросил на компьютер