Маргарита не испытывала подобных иллюзий.
- Температура и давление,- продолжала она.- В таких условиях двуокись углерода или углекислый газ становится способным к разложению.
Признаться, я об этом как-то не задумывался.
- Так ты думаешь, что он… того? Полностью разложился?
- Такая высокая температура разрушает протеиновые связи,- объяснила Маргарет.
Я невольно поморщился. Мы рассуждали, как два ворона-падалыцика на приграничном камне. Какое нам, в сущности, дело до того, в каком состоянии находится тело?
- Но он же в скафандре,- бросил я последний козырь.- Значит, так. В спасательной капсуле и в скафандре. Так что, если у него был запас времени… ну, я имею в виду, после падения… Он же знал.
- Что знал?
- Что корабль падает.
- Ну и что? - возразила Маргарита.
- Думаешь, там ничего не будет? Вообще? Там ничего не осталось? Не сохранилось?
- Вполне возможно. Как ты верно заметил, мы мало что знаем об условиях на поверхности и как они воздействуют на протеиновые связи.
Если бы в обсерватории было кресло или стул, я бы рухнул. Ноги у меня подкосились, в голове возник кавардак.
- Ни-че-го,- пробормотал я. Маргарита смолкла.
Я посмотрел на адский ландшафт, затем повернулся к девушке.
- Пройти через такое… и не найти ничего,- прошептал я.
- Ну, что-то останется, конечно,- утешила она меня.- Останки корабля. Обломки. Я имею в виду, ты сможешь доказать, что был здесь, и доставить свидетельства.
- Ты имеешь в виду, не я - а Фукс.
- Какая разница.
Я чуть не рассмеялся.
- Представляю, как отец откажется платить Фуксу только за то, что он не соблюл букву договора - не привез останков, которых и сохраниться-то не могло.
- Но ты же не думаешь, что он так сделает?
- Я не думаю? Да это будет заключительной шуткой в том грандиозном фарсе, который он с нами разыграл.
- Но в этом же нет ничего забавного.
Чем больше я думал об этом, тем более абсурдной представлялась ситуация.
- Фукс оторвет моему отцу голову.
- Не думаю,- покачала головой Маргарита.
- Да ну? Думаешь, у него темперамента не хватит?
- У него вовсе не такой темперамент, как ты думаешь,- возразила она.
- Да плевал я на его темперамент!
- Он очень расчетливо использует свой гнев. Это его способ получать от жизни то, что ему надо. На самом деле он человек весьма хладнокровный. У него ледяной темперамент.
Я не верил ни единому ее слову.
- Безумие,- пробормотал я.
- Нет, это правда.
Несколько долгих мгновений я не сводил с нее взгляда, глядя, как блики планеты растекаются по ее лицу, играют на ее щеках, на линии подбородка, брызжут искрами в ее черных глазах, где струилась вечная чернота.
- Ладно,- проворчал я.- Не буду с тобой спорить. Тебе лучше известно, что он за птица.
- Да,- с вызовом ответила Маргарита.- Мне лучше известно.
С глубоким вздохом я отвернулся от девушки. Кажется, мы достигли перемирия.
- А вот эти скалы? - ткнула она пальцем в экран. Это сразу сменило тему беседы. Я снова изучал экран,
призывая на помощь все мои способности бортового техника по связи и планетолога.
- Да,- сказал я, наконец узнав, что показывал радар.- За этими скалами начинается Земля Афродиты. Это место, куда, скорее всего, упал «Фосфорос».
НЕДОЗВОЛЕННЫЙ КОНТАКТ
Я спал как мертвый и радовался, что не вижу снов. Но проснувшись, почувствовал себя усталым, как альпинист, карабкавшийся на огненные скалы Венеры. Усталым - не то слово. Изнуренным. Выжатым, как лимон.
В кубрике царила жара. Казалось, он в сердцевине непропеченного хлеба, только что вынутого из печи. До переборок нельзя было дотронуться, несмотря на то что система охлаждения работала на полную мощность. Палуба скользила под босыми ступнями.
Сначала я принял происходящее за симптомы вернувшейся анемии. Но после душа, побрившись дрожащей рукой, я понял, что это все вместе: эмоциональная усталость, анемия и перегрев. Я находился на грани нервного истощения. Происходящее оказалось выше моих сил.
Маргарита заявляла, что не спала с Фуксом, и в то же время проявляла все большую привязанность к нему в каждом новом разговоре. Что ж, может быть, от Алекса и в самом деле ничего не осталось, но даже если Фукс затребует премию по возвращении, он затребует ее для себя.
Мне уже эти деньги не понадобятся.
Мне нужна была его кровь, а не деньги. Но дальнейшие переливания крови могли оказаться роковыми для Фукса. Каждое новое переливание отнимало у него силы. Или это гибель Багадура и двоих других мятежников вызвала у него усталость? Устал казнить, капитан Фукс?
Мне не верилось, что Фукс жалел тех, кого отправил на тот свет, подвергнув ужасной казни декомпрессией. И не верилось, что такой человек может отдавать свою кровь с риском для собственной жизни. Тем более, отдать ее сыну своего кровного врага.
Теперь Фукс слабел эмоционально или физически - или и то и другое. Это пугало меня больше всего. Лучше бы он оставался собой - таким же тираном, чем сползал в мрачное подавленное уныние. Ведь он нужен мне, как и всему экипажу. Без этого деспота и тирана нам никогда не выбраться с Венеры. И это знали все. Точнее, не стань Фукса - и «Люцифер» немедленно начал бы подниматься на орбиту.
Без сильного и энергичного капитана я бы оказался беззащитен перед экипажем. Меня ждала бы судьба Саньджи.
А если бы не Фукс, то что случилось бы с Маргаритой?
Ничего удивительного, что я чувствовал себя таким подавленным и усталым. И беспомощным.
Я топтался на камбузе, пытаясь засунуть в себя завтрак, давясь запахами распаренных потных тел моих коллег по кубрику, когда запищал интерком:
- Хамфрис, немедленно явитесь в каюту капитана.
Все присутствующие уставились на меня. Я с радостью бухнул свою порцию обратно в синтезатор пищи и поспешил в апартаменты Фукса.
Теперь здесь стало чуть прохладнее, хотя, возможно, потому, что нас было только двое. Он сидел в смятой неприбранной постели, напяливая ботинки.
- Как себя чувствуешь? - спросил он, как только я закрыл за собой дверь.
- Все в порядке,- осторожно ответил я.
- Маргарита сказала, что понадобится еще одно кровопускание.
- Пока еще рано, сэр, говорить об этом. Я прекрасно себя чувствую.
Он встал и подошел к письменному столу. На лице его блестели бусинки пота.
- Думаю, тебе стоит посмотреть на последнюю картинку с радара,- заметил он, выстукивая по клавиатуре.
Стена озарилась светом. Передо мной появились зубастые пики Афродиты, изборожденные узкими извилистыми трещинами, с яркими отблесками металлических вкраплений. Судя по масштабу, это могли быть…
Сердце так и прыгнуло у меня в груди.
- «Фосфорос»?
Фукс кивнул с хмурым лицом.
- Похоже на то. Профиль соответствует.
Я уставился в экран. Останки корабля моего брата. Там он ждал меня.
- Что ж, вероятность высока, но все же не стопроцентна,- бормотал Фукс, не отрываясь от экрана.- Однако, судя по обилию металла…
- Очень узкая долина,- пробормотал я.- Сесть будет трудно.
- На Земле,- процедил Фукс,- это было бы просто невозможно. Горные ветра обдували бы это место со всех сторон. Ну, что ж, а здесь… можно попробовать. Как говорится, попытка - не пытка.
Горы грозно выстроились перед нами. Острые, иззубренные пики сияли новыми сколами, точно здесь горная порода дала трещину накануне, как раз перед нашим приходом.
«Но эти горы,- подумал я,- не могли быть молодыми, следами недавнего тектонического сдвига. Если Гринбаум и Кокрейн правы, то плиты Венеры спаялись намертво уже полбиллиона лет назад». Вулканическая активность в этих местах также под вопросом. Вообще вулканов здесь полно, только не действующих. И все же какие-то из них выбрасывают серные компоненты в облака. Вулканическая деятельность - самый естественный источник серы в небесах. Но примерно за столетие исследований, проведенных в венерианской атмосфере, никто не наблюдал ни одного извержения вулкана. Кроме того извержения, о котором сообщали с борта «Третьена». Тогда теория Гринбаума грозным призраком встала над нашим будущим. Я понимал, что столетие - это лишь миг в таких геологических процессах, как сдвиг тектонических плит и вулканическая активность, но все же Земля и Венера почти одинакового размера. И внутри Земли по-прежнему кипит магма. На Земле редкий год проходит без того, чтобы эта магма не нашла себе путь на волю, отдаваясь каким-нибудь землетрясением и извержением вулкана. И если бы вулканическая активность стихла на Земле хотя бы на столетие, геологи сошли бы с ума. За тот век, в течение которого проводились исследования Венеры, ни один спутник, зонд или корабль не зарегистрировал ни одного извержения вулкана.
…До сих пор. Почему? Или Гринбаум прав? И кора Венеры постепенно разогреется, пока все эти камни в самом деле не закипят в расплавленной магме? И -не придет ли такой момент, когда весь этот «сок Венеры» брызнет нам в лицо?
- Пойдем,- позвал Фукс, похлопав меня по плечу и тем выводя из нерадостных мыслей. Отвлекая от страшных подозрений.
Отвернувшись от настенного экрана, я увидел, что капитан уже в дверях и хмурится в нетерпении, как всегда. Это вывело меня из состояния ступора.
Мы последовали на корму цо центральному коридору, о котором я уже так много рассказывал. Впрочем, особо интересного рассказать о нем нечего. Но когда он так часто мелькает перед глазами, то становится неотъемлемой частью твоей жизни. Если я еще когда-нибудь вернусь на Землю, то буду вспоминать этот коридор всю оставшуюся часть моей жизни.
Лестница из коридора вниз вывела нас в небольшую, совершенно пустую секцию. Там в палубу был вмонтирован тяжелый люк. Фукс простучал по клавиатуре контрольной панели, находившейся на переборке, и я понял, что за этим люком находится воздушный шлюз. Капитан спустился туда первым и вскоре высунул голову: