У шагриннианина есть поблизости мельница, огромные жернова которой вращают четыре вола. Смекалистый туземец выгодно продает волов, и веревкой присоединяет к мельничному колесу скафандр. Тот, вращаясь, крутит мельничное колесо, которое затем передает свою энергию жерновам. Увы, скафандр вращается лишь ограниченное количество раз в сутки, отчего в работе мельницы возникают перебои. Хозяин мельницы насильно кормит Клейтера, чтобы задняя секция скафандра открывалась с меньшими промежутками времени, а значит, тот вращался бы чаще, и мельница работала бы стабильнее.
Для пущего эффекта он заливает в глотку Клейтера слабительное. Клейтер должен в срочном порядке решить свою проблему. Даже несмотря на понос, он катастрофически быстро набирает вес. Не пройдет и месяца, как он разжиреет так, что скафандр сдавит его до смерти. Увы, у него так сильно кружится голова, что он не в состоянии думать.
Его единственная надежда – это поскорее выучить местный язык и уговорить служанку, которая его кормит, чтобы та ему помогла. В промежутках между набитым ртом и сумасшедшим вращением он овладевает азами языка и умоляет служанку о помощи. От нее он также узнает о свалившейся на шагринниан беде.
Клейтер просит служанку опустить провод на передней части скафандра и подсоединить его к нижнему цилиндру. Она выполняет его просьбу и пытается вставить в цилиндр провод с петлей на конце. Клейтер надеется, что она вытащит его половой член, после чего при помощи провода сможет создать в нем давление. Если ей это удастся, он улетит назад на корабль, который находится на орбите за пределами атмосферы планеты. Конечно, в течение нескольких минут, пока будет происходить подъем из воздушного пространства в безвоздушное, ему придется сдерживать дыхание. Но риск того стоит.
К сожалению, а может, к счастью, учитывая риски в случае, если бы ей это удалось, служанке не удается создать нужное давление. Провод доставляет Клейтеру такую боль, что он вынужден попросить ее прекратить это занятие.
На следующее утро, еще во сне, по причине переизбытка мочи у него возникает эрекция. Технически это не эрекция в полном смысле слова. Но это единственный вид эрекции, какой бывает у мужчин в период солнечных бурь. Увы, радость Клейтера была недолгой. Неконтролируемое расширение внутри трубки активирует работу дюз. Клейтер резко взлетает вверх под углом, в результате чего приземляется головой вниз в сельском дворе за двадцать миль от мельницы. Мельничное колесо, которое он утащил за собой, падает в дюйме от него. Голова Клейтера зарылась в навозную кучу, а остальное тело нелепо торчит кверху ногами, словно диковинный овощ. Теперь у него новая проблема. Если он не примет нормальное положение, то прилив крови в голове убьет его.
Увы, из-за падения хлипкое соединение между калоприемником и дюзами-стабилизаторами нарушено. Он больше не вращается. Более того, в результате удара раскрылась передняя нижняя секция скафандра, которая теперь является передней верхней. И это еще не все! Его пенис выскочил из цилиндра.
Клейтер видит перед собой глаз теленка и думает:
– Только не это!
Спустя несколько минут фермерская дочка отгоняет теленка. Мучимая похотью, как и все другие женщины планеты, она решает воспользоваться даром небес. Правда, потом она при помощи блока, лебедки и двух мулов все же ставит Клейтера головой вверх. Клейтер пытается объяснить ей, как воспользоваться нижним цилиндром управления. Она может нажать кнопку при помощи пальца, и тогда скафандр вернет его на корабль, который находится на орбите выше атмосферы. Как только он окажется там, он даст бортовому компьютеру команду увезти его туда, где не бывает столь диковинных солнечных бурь.
Но фермерская дочка не выполняет его инструкции. Каждое утро до рассвета она тайком выскальзывает из дома и ждет, когда все пиво, которым она накануне напоила Клейтера, возымеет действие. Однажды утром, проснувшись раньше обычного, жена фермера видит дочку с Клейтером. После чего они по очереди наслаждаются «даром небес». Кто рано встает…
Однажды утром, проснувшись раньше обычного, уже фермер застает жену с Клейтером. Разъяренный супруг лупит по шлему дубинкой. Голова Клейтера гудит, как медный котел. Он знает: вскоре фермер начнет тыкать в шлем вилами или, что еще хуже, откроет нижнюю секцию скафандра. Понимая всю тщетность своих попыток, Клейтер в отчаянии жмет языком на верхнюю кнопку управления. К его собственному удивлению – не говоря уже про фермера – он взмывает ввысь.
Клейтер приходит к выводу, что от удара головой при падении – или же от удара фермерской дубинки – сети скафандра заработали снова. Уговорив деревенского кузнеца, чтобы тот залатал ему нижнюю часть скафандра, он возвращается на корабль. Через несколько месяцев он находит планету, где ему могут отремонтировать скафандр. К тому же, он так настрадался во время своего пребывания на Шагринне, что почти передумал помочь ее жителям с решением их проблемы. Но сердце Клейтера большое и доброе. А еще он хочет пристыдить их за свинское к нему отношение.
Он возвращается на Шагринн и созывает тамошних вождей на конференцию.
– Все дело вот в чем, – заявляет он. – Причина ваших бед заключена в неправильном взгляде на мир.
– Что ты хочешь этим сказать? – спросили его.
– Изучив вашу историю, я узнал, что основатель вашей религии сделал две тысячи лет назад предсказание. Он сказал, что настанет день, когда вы дорого заплатите за все ваши грехи. Верно я говорю?
– Верно.
– Он говорил весьма конкретно, во всяком случае, в той степени, какая типична для пророков. Он заявил, что однажды солнце начнет выбрасывать большие протуберанцы, и когда настанет этот злосчастный день, сексуальный аппетит женщин возрастет четырехкратно. Зато у мужчин перестанет вставать. Верно я говорю?
– Верно! Он был истинный пророк. Ведь такое и впрямь случилось!
– А теперь, до того как ваше солнце выбросило свой первый большой протуберанец, ответьте, вы наблюдали время от времени мелкие?
– Наблюдали!
– Тогда скажите, когда на вашем солнце начались бури?
– Триста лет назад, мистер Клейтер. До того момента у нас были лишь слова пророка о бурях на солнце. Но когда триста лет назад был изобретен телескоп, мы сумели разглядеть небольшие бури. А где-то через десять лет случилась первая большая буря.
– И тогда у вас начались проблемы?
– Еще какие!
– Скажите, ваши мужчины утратили потенцию, а женщин, наоборот, одолел сексуальный зуд в тот момент, когда буря достигла своего пика? Или же когда это все еще была небольшая буря, но казалось, что она вот-вот перерастет в большую?
– Когда это все еще была слабая буря, но казалось, что она вот-вот перерастет в большую.
– Что и следовало доказать, – заявил Клейтер. – У вас все задом наперед.
Лидеры озадаченно переглянулись.
– Это как понимать?
– Допустим, у вас есть кусок веревки, каждый конец которой держит какой-то человек, – произнес Клейтер. – Когда один из них тянет веревку на себя, она движется к нему. Когда тянет другой – то к нему. Вы и ваши солнечные бури связаны веревкой. Но вы перепутали, кто и куда ее тянет.
– Что за чушь ты несешь! – возмутились вожди.
– Буря на солнце усилилась не по вине самого солнца, – ответил Джон Клейтер.
– Тогда по чьей же?
– Ваши предки увидели небольшое усиление бури, и предсказанная реакция не заставила себя ждать.
– Все равно ничего не понимаем, – заявили шагринниане, теряя терпение.
– По всей видимости, та буря была лишь ненамного сильнее обычной. Но вы приняли ее за обещанную большую.
– Неужели?
– Как я уже сказал, – произнес Клейтер, – ваши предки поняли все задом наперед. И все последующие поколения повторяли ту же ошибку. Дело в том, что причина ваших вялых членов и зудящих женских промежностей вовсе не в гигантских солнечных бурях. Все обстоит с точностью до наоборот.
16. Момент истины
Саймон поведал мудрецу эту историю. Мофейслоп и Одиомзвак хохотали до упаду, да так, что свалились со стульев.
– Выходит, этот твой Сомерс, – произнес Мофейслоп, вытирая слезы и сморкаясь, – пришел к тому же умозаключению, что и я. Не иначе как он был весьма мудрый человек.
– Все именно так и думали, – ответил Саймон. – Ведь заработал же он уйму денег.
Последующие четыре дня Саймон посвятил изучению окрестностей. Одиомзвак ковылял рядом с ним, выступая в роли гида. Он осмотрел огромный сад, занимавший ту часть плато, которая не была занята домом. Он спустился на тысячу футов вниз по крутому склону к еще одному плато, на котором раскинулся луг. Здесь паслись козы и гудели, вылетая из ульев или, наоборот, спеша назад, пчелы. Одиомзвак подоил коз и собрал мед, после чего они вдвоем отправились к ручью, состоявшему из каскада водопадов. Одиомзвак проверил расставленные вдоль его течения капканы и был вознагражден полудюжиной похожих на зайцев грызунов.
– Они вносят приятное разнообразие в наш рацион, – пояснил он. – Козий сыр и время от времени ломоть тушеной козлятины надоедают.
– Скажите, а как вы здесь выживаете? – спросил Саймон. – Кроме вас двоих тут никого нет, а значит, вы полностью независимы от внешнего мира. Но, похоже, вам здесь неплохо. Ваша пища простая, но сытная.
– Мы пытаемся ее время от времени разнообразить, – ответил Одиомзвак.
Мудрец ждал их на крыше дома, часть которой была отведена под зону отдыха. Тут имелся бильярдный стол и корт, на котором хозяин и слуга играли в докалианскую версию бадминтона. Подзорная труба Мофейслопа стояла на треноге на восточном краю крыши. Когда Саймон появился на верхней ступеньке лестницы, мудрец был занят тем, что смотрел в нее. Саймон тотчас застыл на месте. Ему стало неловко. Подзорная труба была слегка повернута в сторону, поэтому ему было видно, как Мофейслоп припал одним глазом к окуляру. Одной рукой он держал свой хвост, сунув его кончик себе в рот.
Одиомзвак, шедший позади Саймона, тоже остановился и громко кашлянул. Мофейслоп мгновенно отпрыгнул и выплюнул пушистый кончик хвоста, который только что посасывал. При этом он покраснел, хотя и не сильнее, чем Саймон. Но затем рассмеялся.