Разумеется, устройство, которое находилось у Паспарту, было единственным, что могло выманить раджу из его похожего на крепость дворца в Бунделькханде. И хотя он мог явиться с целой армией тугов – во всяком случае, его точно сопровождали бы вооруженные солдаты – он точно не стал бы отсиживаться во дворце. Раджа хотел удостовериться, что никто больше не сможет заполучить исказитель. Его генерал Канкер знал об исказителях, хотя ему, очевидно, и не сообщали ничего об их происхождении. И все же подобное разглашение информации привело в ярость и капеллеан, и эриданеан. Никто, за исключением тех, в ком текла благородная кровь обеих рас, не должен был знать даже малейшего намека на истину. И если Канкер в порыве алчности попытается завладеть исказителями, то невозможно предугадать, к каким кошмарным событиям это приведет.
Раджа, однако, был очень хитер и принял меры предосторожности, чтобы Канкер не догадался о его честолюбивых замыслах, даже если бы одно из устройств и попало ему в руки.
Но время от времени случаются непредвиденные события. И хотя раджа имел все шансы дожить до тысячи лет, он, как и любой другой, мог стать жертвой пули или какой-либо болезни.
5
Верн был прав, когда писал, что Паспарту стремился к спокойной жизни. Он успел почти везде побывать и почти все сделать. Отчасти это было связано с особенностями его характера; ведь Паспарту его назвали не только потому, что у него был исказитель. По большей части, он путешествовал по разными местам, выполняя всевозможные поручения Стюарта. Теперь его вызвали из любимой Франции в Англию, где он начал осваивать новое ремесло. За пять лет он успел поработать слугой в десяти домах. Верн утверждает, что Паспарту нигде не смог обосноваться. Все его хозяева были слишком своенравны и непоседливы. Последний из них – молодой член Парламента лорд Лонгферри уволил Паспарту за то, что тот высказал замечания по поводу пристрастия его светлости к выпивке. Однако это было правдой. Паспарту намеренно оскорбил Лонгферри, чтобы тот рассчитал его. Проведя расследование, он пришел к выводу, что молодой дворянин не вызывал никаких подозрений. Судя по всему, он не был замешан в связях с капеллеанами, как и предыдущие девять его работодателей. Паспарту задавался вопросом, почему Стюарт включил их в свой список, но не спросил об этом у самого Стюарта. А когда ему было приказано немедленно отправиться к Фоггу и предложить последнему свои услуги, Паспарту не стал выяснять причины.
Лишь после того, как в агентстве Форстер сообщил ему пароль, Паспарту понял, что этот случай будет другим. По дороге к кэбу, ему сообщили дополнительные сведения, но без подробностей. Он не знал, что в Реформ-клубе Фогг получит задание. Форстер не мог этого сказать, так как ему самому ничего не было известно.
Подобная дозированность информации указывало на строгие меры безопасности, которые вынуждены были принимать эриданеане. А также на одиночество большинства представителей этой расы. Они мало с кем контактировали и еще реже вступали в близкие отношения, за исключением тех случаев, когда им удавалось заключить брак, или специфика миссии требовала тесного общения с кем-либо. Истинные эриданеане не могли вступать в брак с целью воспроизводства потомства, так как последняя истинная эриданеанка умерла несколько десятилетий назад. Однако Стюарт стремился исправить ситуацию, чтобы эриданеане земного происхождения могли жениться и иметь детей. В противном случае, раса просто вымерла бы, что могло обеспечить победу капеллеанам. Если, конечно, они не столкнулись бы с точно такой же проблемой, как и их враги.
Паспарту редко получал устные распоряжения. Почти всегда они были зашифрованы и передавались с помощью игральных карт. Он приходил в ресторан, где обслуживали представителей его сословия, и обычно человек за соседним столиком раскладывал пасьянс. Паспарту, разумеется, с большим интересом смотрел на карты. И они в телеграфном стиле сообщали ему о том, что делать дальше. После этого Паспарту выполнял распоряжение.
Так, в ресторане в Туре карты сообщили ему, что он должен ехать в Лондон. Когда он ел устриц на постоялом дворе в Чипсайде, карты, разложенные толстой краснолицей женщиной средних лет, сказали, что ему необходимо устроиться лакеем к лорду Уиндермиру. Это стало первым его расследованием, в результате которого ему так и не удалось найти капеллеан. Но Паспарту считал, что раздобытая им информация могла и, возможно, будет использована главой эриданеан для дальнейшего процветания расы.
Девятым его работодателем был генерал сэр Уильям Клейтон Саллюстийский. Паспарту так и не удалось послужить самому старому баронету, поскольку сэр Уильям за все это время так и не появился в своем поместье в Оксфордшире. Он все время находился то ли в южной, то ли на юге центральной Африки. Судя по всему, он вновь отправился на поиски древнего города Офира, если жена сэра Уильяма сказала правду. Она была миловидной женщиной тридцати семи лет и являлась одиннадцатой женой семидесятитрехлетного путешественника. Предшественника Паспарту уволили после того, как поймали его за распитием бренди из хозяйских запасов. Леди Марта Клейтон наняла француза, чтобы он стал личным слугой баронета после его возвращения с Черного континента. До этих пор ему предстояло выполнять обязанности дворецкого, а также управлять домом, в котором проживали горничная, повар, садовник, леди Марта, малыш Уильям – сын сэра Уильяма от десятого брака – и малышка Марта, рожденная от нынешней жены. Паспарту использовал определение «нынешняя», так как, судя по всему, жены баронета не отличались долголетием. За исключением одной, которая развелась с ним, все остальные умирали после нескольких лет брака. В череде этих трагических смертей не было заподозрено никакого злого умысла. Баронет, казалось, просто излучал ауру, притягивавшую к нему красивых женщин, а затем сжигавших их. «Как мотыльков, летящих на свет», – думал Паспарту.
Он не понимал, почему женщины продолжали выходить за него замуж, ведь, похоже, всем было известно о том, что случалось с его женами. Но, с другой стороны, каждый из нас считает себя особенным и надеется, что его минует злая участь.
Это задание заинтриговало Паспарту. Сэр Уильям вел весьма экстравагантный образ жизни и потому вряд ли мог оказаться капеллеанином.
Однако в Саллюстийском доме Паспарту не задержался. Судя по всему, его шефу нужно было только узнать, где находился в ту пору сэр Уильям и как долго он собирается пробыть там. Сэр Уильям покинул страну тайно, не сообщив никому из своих близких и знакомых о том, куда он направлялся. Но его жена знала, и поздно вечером Паспарту удалось пробраться в кабинет, чтобы прочитать письмо, которое она написали, но еще не успела отправить своей подруге, находившейся с миссией в юго-восточной Африке. Она призналась, что сэр Уильям возобновил поиски наполненного сокровищами города царя Соломона. И просила подругу сообщить новости о нем, если той было что-то известно. Она писала, что сэр Уильям, несмотря на свой возраст, был весьма энергичным мужчиной («И ей ли этого не знать, ведь за последние три года она родила от него двух детей!» – подумал Паспарту). Вероятно, он отсутствовал уже давно. За это время их сын Филеас умер от колик. Но ее подруга, даже если бы она случайно встретилась с сэром Уильямом, не должна была говорить ему об этом. Чтобы не отвлекать сэра Уильяма от его поисков.
После пяти лет жизни на острове Паспарту привык к эксцентричности англичан. Поэтому его нисколько не удивил баронет, отправившийся на восьмом десятке в дебри Африки, чтобы найти легендарный город, которого, возможно, никогда не существовало. Но он заинтересовался, когда узнал, что умерший Филеас оказался уже не первым ребенком сэра Уильяма, носившим это имя. Паспарту как-то подслушал разговор леди Марты со своей близкой подругой – вдовствующей леди Брэндон, проживавшей по соседству в поместье Брэндон-Бичес. Он выяснил, что в четвертом браке в 1832 году сэр Уильям произвел на свет двух детей: Филеаса и Роксану. Его четвертая жена была из Девоншира и происходила из старинного и знатного дворянского рода. После развода с сэром Уильямом она повторно вышла замуж. Леди Марта не знала, кем был новый муж этой женщины, ведь все сведения она почерпнула из отдельных фраз, брошенных в разное время сэром Уильямом. Ей только было известно, что леди Лорина сильно ненавидела сэра Уильяма и даже уговорила своего нового супруга признать ее детей от предыдущего брака. Сэр Уильям не возражал против этого, а также против ее запрета никогда больше не встречаться со своими детьми. Леди Марта поведала леди Джейн, что именно поэтому сын сэра Уильяма от десятого брака и должен был унаследовать титул баронета. А его дети от леди Лорины исключались из завещания. Разумеется, это влекло за собой некоторые юридические затруднения, ведь титул должен передаваться самому старшему из выживших сыновей. Но все уже было улажено.
Паспарту немного поразмышлял обо всем об этом, а также о других сведениях, услышанных им от леди Марты. Когда он убедился, что сэр Уильям еще долгое время не вернется к цивилизации, ему было поручено прекратить расследование. После увольнения Паспарту отправили на службу к лорду Лонгфери – члену Парламента и пьянице. (В то время два эти понятия часто оказывались синонимами.) Паспарту был потрясен, узнав, что при крещении Лонгферри получил имя Филеас. Могло ли это быть совпадением? Или же существовала какая-то, без сомнения, зловещая связь между ним и Филеасами сэра Уильяма?
Во время своего недолго пребывания на службе у Лонгферри Паспарту удалось провести немного времени в читальном зале Британского музея. Чтобы попасть туда, требовались рекомендации, однако Лонгферри помог ему в этом. Он рассмеялся, когда его слуга попросил об одолжении, удивившись тому, что простолюдин да к тому же еще и француз заинтересовался интеллектуальными вопросами, однако согласился написать письмо соответствующему должностному лицу. Паспарту удалось установить явную связь между всеми Филеасами, хотя на тот момент он и не понимал, какое это имело значение. Дед нынешнего лорда Лонгферри, как оказалось, тоже носил имя Филеас. В юности он был близким другом Уильяма Клейтона. Они оба вместе с Байроном участвовали в борьбе за независимость Греции. Молодой Лонгферри попал в плен к туркам и вскоре умер от жестокого обращения (Паспарту предположил, что, возможно, его изнасиловали турки-гомосексуалисты) и лихорадки. Уильям Клейтон долгое время горевал о погибшем друге. Он пытался сохранить память о нем, назвав в его честь двух своих сыновей. Но первый бесследно исчез, по крайней мере, о нем не осталось никаких сведений. Паспарту изучил все газеты с 1832 по 1836 годы. Он нашел заметку о разводе сэра Уильяма и леди Лорины (для признания которого требовалось принятие частного парламентского акта), однако ничего не выяснил о ее повторном браке.